Не без труда протиснувшись сквозь узкую дыру наружу, Полундра поплыл обратно, туда, где ждали его друзья. У него было время подумать. И Павлов принял нестандартное решение: пока что не говорить о своем пугающем открытии вообще никому. Полностью взять ответственность на себя! Иначе такую взрывоопасную информацию в тайне не удержишь, а значит, начнется военно-бюрократическое забалтывание, перекладывание груза важных решений с одного высокого чина на другой… Дело же будет стоять, а катастрофа возможна в любой момент! Мало того, он был почти уверен, что может столкнуться с активным противодействием. Чьим? Тут пока полной ясности не наблюдалось. Так, предположения.
Но сейчас было не до полной ясности, требовалось срочно спасать Байкал от страшной отравы! Сперва он обязан решить эту задачу, а уж потом, когда угроза самого поганого минует, он постарается взять за известное место тех негодяев, из-за которых погиб вертолет с экипажем, а смертельный яд оказался на байкальском дне. И мало сволочам не покажется! Однако сейчас, на первом, самом важном этапе он лучше сработает один. Оперативнее получится, если он не будет скован по рукам и ногам требованиями уставов и военной субординации.
Это было отнюдь не мальчишеским авантюризмом, напротив – выверенным, хладнокровным решением опытного, много чего повидавшего спецназовца-профессионала.
Прежде всего надо установить на манипулятор «Нерпы» алмазный резак. Тут ему позарез потребуется помощь Котельникова. Странно, последние два дня тот ходит какой-то пришибленный, не улыбнется ни разу, даже красотами бурятской природы восхищаться перестал.
«Влюбился наш Тимофей, что ли? – подумал Полундра. – Только в кого бы? Неужто в генеральскую доченьку? То-то он на меня дуется, как мышь на крупу… Да нет, ерунда!»
Но вот тут Павлов ошибался: никакая это была не ерунда! Еще при том, первом знакомстве Леночка очаровала Тима окончательно и бесповоротно. А когда молодой инженер заметил, какие взгляды бросает девушка на Полундру, ему стало совсем грустно. Тем более был он в тот достопамятный момент весьма поддат, что душевному равновесию тоже не способствует. Наплевали, понимаешь, в нетрезвую душеньку!
Он, по своей молодости и житейской неопытности, все-таки здорово выпадал из компании Павлова с Никифоровым. И сейчас чувствовал себя обиженным, никем не признанным. А ведь «Нерпа» – это дело и его рук! Но почему-то вся слава, восторженные взгляды девушки, так ему понравившейся, как никто ранее, достается другим. А с ним не считаются, прямо третируют, как мальчишку несмышленого!
Ну не супермен он, не спецназовец накачанный, не подводный волк и вообще не герой, вполне обыкновенный российский ученый. Что, помереть теперь из-за этого?! Хрен дождетесь.
Вот затеял теперь Сергей ломающее весь план испытание резака, а на кой леший? Некий загадочный вертолет? Да им какое до вертолета дело?! Хоть бы там ракета трехступенчатая валялась, на это в армии соответствующие службы имеются, он точно знает, тоже не вчера родился. Нет, это Полундра небось опять себя героем хочет выставить.
И хоть бы посоветовался, поговорил толком, так нет. Приказал и все. А между прочим он, Тимофей Котельников, совсем не обязан всяким воякам подчиняться. У него своя голова на плечах. И он это кому угодно сможет доказать. А то… Сами вон в ресторан смотались, даже в драку ввязаться успели, а ему, видишь ли, сухой закон и полная трезвость, как несовершеннолетнему. Не очень-то ему нужна эта выпивка. Но вот из принципа, чтобы не думали некоторые!
Словом, Тимофей пребывал в некотором душевном раздрае. Что называется, очень хочется напиться, а напившись – утопиться. Вот тогда они все оценят, кого потеряли! Назло бабушке уши отморожу!
Совсем зеленым юнцам, вне зависимости от уровня интеллекта и профессиональной состоятельности, такие настроения иногда свойственны. Просто переболеть надо, как корью.
Топиться инженер Котельников все-таки раздумал, но вот полстакана разведенного спирта в обществе вечно похмельного прапорщика РЛС приголубил, просто чтобы доказать себе, какой он стал крутой. Захотел вот – и выпил. Разрешения у некоторых не спрашивая.
И на деловой вопрос уставшего, даже гидрокостюма еще не успевшего снять, Полундры относительно пресловутого алмазного резака отреагировал неадекватно.
– Заказать я его заказал, но… – решительно начал опьяневший Тимофей, – я против этих испытаний!
– То есть? – тихо и недобро поинтересовался Павлов.
– Вот тебе и то есть! У меня тоже свое мнение имеется. Против, и все. На хрена тебе резак? Что ты там найти хочешь? Нельзя нарушать утвержденный план работ!
Опытному Полундре ситуация стала хрустально ясна. Он и в мыслях не держал ссориться с Котельниковым, но поставить его на место следовало незамедлительно. Во избежание, так сказать, далеко идущих последствий.
– Ей-богу, я подам на тебя в суд, – тепло улыбнувшись, сказал Павлов взъерошенному Тиму. – Иск о возмещении морального ущерба.
– Это в чем же ущерб? – приготовившийся к решительному отпору Котельников не на шутку растерялся. – Чем я тебя морально ущербил?
– Тем, что вообще на свет родился, – Полун-дра улыбнулся еще шире и добродушнее. – Таким вот глупеньким забиякой. И не только меня, а все прогрессивное человечество. Иди, Тимоша, поспи. Или прогуляйся, это тоже помогает, продышись. Потом подумай, а вот когда подумаешь, тогда вернемся к разговору о резаке.
Предельно возмущенный, инженер с фырканьем покинул причал, на который как раз выходил Никифоров с очередной сменой караульных.
– Ты никак со звездой отечественной оборонки поцапался? – лениво поинтересовался Кракен. – Да будет тебе, Полундра! Вон, посмотри, дернул Тимка по берегу, как наскипидаренный. Ручонками размахивает, сам с собой разговаривает. Судя по амплитуде размахивания, не меньше стакана засадил. Нет, оторву я местному прапору-коменданту буйную головушку, чтобы молодежь не спаивал. А ты с ним ссориться, с сопляком. Он же, Тимоша наш ученый, мальчишка совсем.
– Вот это точно, – задумчиво ответил Павлов, освобождаясь от гидрокостюма. – Я пойду отдохну, пожалуй. Устал. Посплю, пока Тимоша Байкал по периметру обегает.
Глава 23
Но не получилось у Полундры отдохнуть. Только успел он принять горизонтальное положение, только прикрыл глаза, перед которыми так и стояли проклятые ящики, как в дверь его комнатушки, которую он делил с Котельниковым, громко постучали.
– Кракен, ты? – Никого больше Павлов сейчас не ожидал, Тимофею еще предстояло продышаться на прогулке. Не стал бы Тим после сцены на причале так рано показываться ему на глаза. – Заходи, что за церемонии.
Нет, это был не Михаил. В дверном проеме нарисовалась плотная фигура и краснощекая физиономия генерал-майора Берсентьева.
– Я к тебе по делу, Полундра, – привычных командных ноток в голосе неожиданного гостя не слышалось. Напротив, тон был как бы не заискивающий. – Но дело, понимаешь, такое… Секрет, словом. Чтобы, значит, между нами.
