Его уверенность оправдалась: уже через десять минут методичного поиска яма открылась во всей своей мрачной красе. Луч прожектора шел над ней горизонтально, не освещая ее в глубину, и сама яма казалась в этом резком электрическом свете, скользящем по ее краям, непроницаемым сгустком зловещей хищной темноты.
Полундра вывел «Нерпу» к центру ямы и перевел несущие винты в вертикальное положение. Подлодка стала медленно опускаться в темную глубину. Стоп! Немного развернув «Нерпу» вокруг вертикальной оси, Сергей увидел выхваченный светом прожектора корпус «Ми-26». Теперь не торопиться! Действовать с предельной осторожностью.
Он поставил «Нерпу» в режим автопилота и выскользнул из капсулы. Подлодка, чуть покачиваясь, висела в пяти метрах от вертолета, освещая его носовым прожектором. Со дна ямы потянулись струйки мути: винты «Нерпы» в таком положении гнали вниз поток воды, всколыхнувшей илистые осадки. Полун-дра подплыл к борту вертолета. Необходимо было выбрать место для первого разреза.
Павлов выбрал это место и уже хотел было возвращаться к «Нерпе», чтобы подогнать ее вплотную к вертолету и начать работать резаком, но тут, на его счастье, внимание североморца привлек непонятный предмет, торчащий метрах в двух правее по вертолетному борту, со стороны загрузочной рампы. Это что еще за хреновина такая? Раньше, в прошлые разы, ничего подобного здесь не наблюдалось.
Сергей подплыл поближе к загадочной штуковине, невесть откуда появившейся на вертолете. И с первого же взгляда понял, что это такое.
Полундре показалось, что холод ледяной байкальской воды проник сквозь термоизоляцию гидрокостюма, такой его пробил озноб. Ах, сволочи! Успели поставить мину…
Он склонился над миной, пытаясь определить ее тип и принцип действия. Хорошо, что в свое время в спецназовской учебке их очень основательно натаскивали по взрывным устройствам, да и собственный опыт установки подобных «подарков» у Полун-дры был немалый. Итак, что же перед ним?
Прежде всего ясно, что она радиоуправляемая, значит, взорвать ее могут в любой момент. Мало ли что взбредет в голову тому, кто держит в руках пульт дистанционного взрывателя? Тогда… Последствия страшно представить!
Он быстро определил, что заряды усиления не отсоединишь от центрального взрывного устройства: тонюсенькие проволочки отчетливо поблескивали в луче прожектора. Как же! Видал он такое, это на лопоухих щенков рассчитано. Только тронь, только дерни посильнее… Ошибку осознаешь уже на небесах. Но вот нельзя ли отсоединить само центральное устройство?
Нет, быстро убедился Полундра, к сожалению, нельзя! Потому что с торца металлической коробки торчит штырек, намертво присобаченный к корпусу загрузочной рампы. Снаружи он почти незаметен, и не будь у Сергея столь богатого опыта… Теперь понятно: проклятая мина относится к разряду неизвлекаемых. Совсем погано… Будь это на суше и будь у него побольше времени, он знал бы, как обезвредить подобную игрушку: направил бы на взрывное устройство поток перегретого острого пара и в два счета выплавил бы всю взрывчатку из зловещей коробочки. Здесь, на дне, такой способ не годился, да и времени у Павлова не было – слишком велика опасность. Он прикинул вчерне возможную силу взрыва, и теперь его бросило уже не в озноб, а в жар. Полундра даже почувствовал капельки пота, выступившие по всему телу. Да-а, если эта гадость сработает, то Байкалу конец!
«И все же шанс у меня есть, – холодно подумал Сергей, усилием воли заставив себя успокоиться. – Они решили, что до груза будут добираться со стороны аппарели, поэтому навесили мину на рампу. Но я изначально знал, что добраться с этой стороны невозможно. Противник предполагает, что я буду взламывать вход в грузовой отсек с этой стороны? Ничего подобного: я буду резать борт! Значит, все зависит от двух факторов: чувствительности взрывателя и эффективности работы резака. Конечно, даже если я начну кромсать борт не там, где наметил сначала, а немного подальше, все равно вибрации не избежать, она передастся на место прикрепления мины. Весь вопрос в том, насколько сильной будет вибрация и, следовательно, механическое воздействие на взрыватель. Если оно превысит некоторое критическое значение, то мина среагирует на него, как на попытку ее извлечь. Тогда она взорвется. Вибрация будет тем меньше, чем острее резак и чем быстрее он будет проходить сквозь металл борта. Так, что на моей стороне? То, что "Ми-26" все ж таки не танк, а вертолет, металл мягкий. Да еще после более чем двухлетнего пребывания в воде. А резак, кстати, новый, значит, очень острый. А что против меня? То, что я понятия не имею, насколько чувствителен взрыватель. Возможно, стоит просто посильнее постучать по борту вертолета и… Плохо, что резак я раньше не использовал, опыта работы с ним у меня нет. Котельников не успел показать. Но, с другой стороны, ничем он принципиально от обычной "болгарки" не отличается, разве что диск с многократным алмазным напылением, да установлен несколько по-другому. Что я, "болгарки" в руках не держал? Справлюсь».
Как и любой нормальный человек, Сергей Павлов вовсе не хотел умирать. Подсознание буквально бунтовало против принятого решения, ведь такого не делал еще никто. Взрезать борт вертолета при висящем на этом борту взрывном устройстве контактного действия…
Это невозможно, подумал он. Но тут же возразил сам себе: отчего же? Маловероятно, да. Безумно сложно – бесспорно. Но возможно, черт побери! Решайся, спецназовец, хватит сомнений и колебаний. Сейчас ты подергаешь старуху-смерть за кончик ее острой косы.
Он оттолкнулся от вертолета, развернулся, подплыл к поджидавшей его, словно верная собака, «Нерпе». Привычным движением забросил тело в капсулу, переключил управление субмариной на себя.
Все это Полундра делал чисто автоматически, снова и снова прокачивая главный сейчас вопрос: начинать вскрытие вертолета, имея под боком мину, или попытаться найти обходной путь, например, спуститься сюда с опытным сапером или устроить здесь подводную засаду на тех, кто поставил мину. Ах, как же хотелось найти альтернативный безумному риску вариант! Ведь шансов у него не слишком много.
«Не пори чушь, – строго сказал он сам себе, сразу отвергая первый путь. – Откуда ты найдешь в ЗабВО сапера – профессионала, способного работать на пятидесятиметровой глубине? Да хоть бы и нашел, ну что он мне скажет нового, какое такое откровение выдаст? Нет, неизвлекаемая – она и в Африке неизвлекаемая. Второй вариант, с засадой, представлял бы серьезнейший интерес, если бы не одно "но". Сколько их будет, тех, кто спустится сюда? Понятно, что не один! И сразу всех не положить даже мне. Теперь представь, – продолжал Полундра разговор с самим собой, – что один из них успеет – пока ты будешь крошить в капусту остальных! – дать сигнал тревоги на судно сопровождения. Сейчас я уже не сомневаюсь: пульт радиовзрывателя в руках Чжоу Фан Линя. Где гарантия, что он, получив сигнал тревоги, не даст, в свою очередь, сигнала на подрыв? Чтобы следы замести, чтобы отомстить за провал своих планов, а? Нету такой гарантии. Если бы там была не ртуть, которую при взрыве такой мощности разнесет по всему Баргузинскому заливу, а что-то безопасное, то идея с засадой была бы очень хороша, а так… Придется рисковать, делать нечего. Одно успокаивает, – горько хмыкнул Сергей, – если она сработает, то я об этом ничего не узнаю. Что ж, мне не впервой работать в обнимку с костлявой. Авось и на этот раз старая ведьма мной подавится».
