– Генерал? Нам срочно надо встретиться. Я жду вас на борту своей шхуны. Вот координаты. Да, впрочем, вы знаете. Это в полукилометре от рыбоконсервного заводика, между берегом и островком.
– И на кой хрен мне с тобой встречаться? – презрительным тоном поинтересовался Берсентьев. – Бита твоя карта, ты мне теперь совершенно не нужен.
– У нас еще есть реальный шанс договориться, – сдерживая раздражение, продолжил Чжоу Фан Линь.
– И на кой хрен мне с тобой договариваться? – почти дословно и с еще большим презрением повторил свою фразу генерал.
Его хамский тон переполнил чашу терпения Чжоу Фан Линя, нервы которого тоже не из стали были сделаны.
– Слушай меня, поганый русский придурок! – заорал он в трубку. – Ртуть мы или поднимаем вдвоем, или она никому не достанется. Я заминировал вертолет!
– Как заминировал?! Да ты соображаешь…
– Я-то соображаю, а теперь ты сообрази. Стоит мне нажать кнопку – и Байкалу конец. Не надейся на своего подводного убийцу и не ври, я знаю, что ты его купил, он убил двух моих людей. Но теперь я хозяин положения, пусть только попробует сунуться туда, чтобы помешать мне…
– Я ничего не понимаю… – До генерала уже дошло, что происходит что-то исключительно поганое, но он никак не мог понять, что именно. Туп был Геннадий Феоктистович, как сибирский валенок.
– Смотри, дебил в погонах, и не надейся отмазаться! – В голосе Чжоу Фан Линя звучало злорадное торжество. – Любая комиссия, которая станет расследовать причину отравления Байкала, выйдет на тебя. А я уже буду далеко… Последний раз предлагаю добром: встречаемся и обсуждаем наши дела. Бери свою яхту и подходи к моей шхуне на рандеву. Может, и договоримся.
«Если то, что говорит желтопузая обезьяна, – правда, – панически подумал Геннадий Феоктистович, – я вляпался в такое дерьмо, что лучше впрямь попытаться договориться с мерзавцем. А если он блефует? Ну, это я сразу распознаю, стоит мне только его увидеть».
Генерал-майор считал себя изумительным психологом. Безо всяких к тому, увы, оснований.
«Н-да, встретиться с ним, конечно, придется, – продолжал он разговор с самим собой, – но как бы себя обезопасить? Мало ли что этой скотине узкоглазой в голову взбредет… Ага, кажется, придумал!»
– Вот что, – Берсентьев попытался придать своему голосу привычную уверенную твердость, но получалось плоховато. – Я согласен на встречу. Подойду на яхте через полчаса. Но говорить будем у меня на борту, понял? И поднимешься ко мне на борт ты один.
Чжоу Фан Линь на мгновенье задумался. Ладно! Главное – он вытащил русского кабана из его норы, а когда он будет здесь, в пределах досягаемости… Что-нибудь придумаем!
– Согласен, – отозвался он. – Но и на твоей яхте должен быть только ты один. Не ври, что я, на «Виктории» не был? – Чжоу Фан Линь внутренне злорадно захохотал от двусмысленности своей фразы: был он на Виктории, еще как был-то! – Я прекрасно знаю, что управлять ею можно в одиночку, ты же паруса ставить не собираешься, на дизеле пойдешь? Что, неужели ты меня одного испугался?
– Никого я не испугался, – зло буркнул Берсентьев. – Жди.
«Брать с собой действительно никого не стоит, – подумал он. – Я, пожалуй, и сам бы не стал. Разговорчик там ожидается тот еще. Зачем мне лишние уши? Хрен вот я кому из обслуги доверяю, продадут при случае только так. Еще и порадуются, что на хозяина всех собак понавешали, знаю я их! А для пущей безопасности…»
Генерал-майор открыл сейф, встроенный в стенку кабинета, и достал табельный «ПМ». Приятная тяжесть пистолета сразу прибавила ему уверенности в себе. Хотя последний раз генерал Берсентьев стрелял из своего «макарова» бог весть когда, он вдруг почувствовал себя прекрасно вооруженным и защищенным. Дураком был Геннадий Феоктистович, что тут поделаешь. Умные-то люди, настоящие военные, утверждают, что «ПМ» хорош в единственном случае – когда надо застрелиться. И то не всегда!
Приладив на свое жирное брюхо ремень с кобурой, генерал-майор бодро зашагал к причалу, где на лазурной байкальской волне покачивалась красавица «Виктория».
Вскоре оба судна: неуклюжая с виду китайская шхуна и генеральская яхта, радующая глаз знатока своими изящными обводами, застыли на озерной глади в трехстах метрах друг от друга. Ближе Берсентьев подходить не захотел. Абордажа, что ли, боялся?
Чжоу Фан Линь приказал спустить на воду одноместную спасательную резиновую лодчонку со смешными, похожими на детские лопаточки веслами. Значит, он один должен подняться на палубу «Виктории»? Ну что же…
Перед тем как спуститься в это смехотворное плавсредство, он жестом подозвал к себе одного из своих подручных, сказал ему несколько слов.
Когда Чжоу Фан Линь через несколько минут поднимался по сброшенному Берсентьевым веревочному трапу, он незаметно оглянулся на свое судно. Удовлетворенно хмыкнул и с удвоенной энергией стал карабкаться вверх. Внизу подпрыгивала на волнах, словно поплавок, оранжевая надувная лодочка.
Три человеческие фигурки быстро нырнули в озеро с китайской шхуны и осторожно, чтобы не привлечь к себе внимания раньше времени, поплыли в сторону генеральской яхты. На поясе у каждого из китайцев висели ножны с десантными ножами. Берсентьев ничего не заметил.
«Вот так, – мысленно потирал руки Чжоу Фан Линь, переваливаясь через борт "Виктории". – Теперь у меня есть способ убедить русскую свинью не только логическими выкладками. Три ножа – это серьезный аргумент, особенно в руках моих людей. Пока я отвлекаю его разговором, они моментально взберутся на палубу. Великое Небо, да он еще больший дурак, чем я предполагал: кобуру с пистолетом нацепил. Пистолет – оружие идиотов. Он просто не успеет его выхватить. Что ж! Если не согласится работать вместе, можно убить. Свидетелей нет, пустить яхту ко дну вместе с трупом, и концы в воду. Но сначала я все же попробую договориться».
Не получилось договориться. Берсентьев посмотрел на пульт управления радиоминой, продемонстрированный ему Чжоу Фан Линем, с явным недоверием. Генерал решил, что хитрый китаец хочет взять его «на шарап». И повел себя соответствующе, то есть с привычной наглостью, в момент возвратившейся самоуверенностью и ослиным упрямством.
– Врешь ты все, – завершил Берсентьев переговоры. – Притащил какую-то хренотень и думаешь меня запугать, делиться с тобой заставить? Нету у тебя никакой мины, блефуешь! Но меня на мякине не проведешь, я воробей стреляный!
«Вот ты и решил свою судьбу, дебил, – с каким-то даже облегчением подумал Чжоу Фан Линь, которому безумно надоело толочь воду в ступе. – Сейчас ты из стреляного воробья превратишься в резаного барана… Однако где же мои люди? Уже давно должны быть здесь, на борту! Расстояние-то пустяковое».
Он поглядел за борт яхты, ожидая увидеть своих пловцов. И увидел.
Но только одного, явно оглушенного, совсем рядом, метрах в пяти от корпуса «Виктории». А рядом с ним мускулистое тело в гидрокостюме и акваланге. Маска приподнята. Полундра! Проклятый русский дьявол, о котором он совсем позабыл! Но откуда, откуда он здесь?!
