– Но я к маме хочу… – насупилась девочка.
И тут Майю осенило. Вдруг кто-то из соседей помнит эту Ингу?
На этаже было четыре квартиры, в одной из них жила пожилая дама с
очаровательной коричневой таксой. Вот к ней, пожалуй, можно заглянуть в
одиннадцать утра первого января. Надо только чем-то занять Красную Шапочку.
– Послушай, Василиса, ты можешь одна побыть минут
двадцать?
– А вы куда?
– К соседке зайду, вдруг она помнит твою маму и что-то
о ней знает.
– А можно я телевизор посмотрю?
– Ну конечно!
В ответ на звонок раздался громкий лай. Значит, соседка
дома.
– С Новым годом, – улыбнулась Майя.
– С новым счастьем, Маечка! Заходите, вы не уехали к
тетушке?
Майя открыла было рот сказать, что тетушка умерла, но у нее
язык не повернулся.
– Тетушка в санатории, – ляпнула она первое, что
пришло в голову. – Генриетта Павловна, простите, что беспокою вас в
праздник…
– Да какое там беспокойство! Я вам рада. И вот Флавий
тоже рад, видите, как хвостом виляет. Садитесь. Хотите кофе? У меня есть
вкуснейший рулет с орехами, курагой и изюмом. Попробуйте, очень рекомендую.
– Сами пекли?
– Разумеется.
– Очень вкусно, спасибо. Извините, Генриетта Павловна,
у меня к вам дело.
– Слушаю вас, Маечка. Но рулет все-таки ешьте.
– Я ем, спасибо. Так вот… Вы знали Ингу, которая раньше
жила в моей квартире?
– Ну, разумеется. Малоприятная особа была. А почему вы
спросили?
Майя торопливо объяснила соседке, в чем дело.
– О господи! – всплеснула руками старая
дама. – Неужто такое возможно? Это же сюжет для фильма!
Генриетта Павловна когда-то работала редактором в
объединении «Экран».
– И вы хотите найти Ингу?
– Конечно. Девочка рвется к матери.
– Я понятия не имею, где ее искать, я не поддерживала с
ней отношений. Но меня поражает отец. Какая фантасмагорическая
безответственность! Ничего не узнав, привезти ребенка и бросить одного?
Невероятно. А знаете, в кино это можно было бы прекрасно разыграть: вы приютили
ребенка, привязались к нему, потом возвращается блудный отец и у вас начинается
роман…
– У меня не может быть романа с таким идиотом! –
сердито отрезала Майя.
– Ах боже мой, романы могут быть и с идиотами, и с
мерзавцами, в жизни всякое случается. К тому же я имела в виду не конкретно
вас…
– Я понимаю. Значит, вы ничего об Инге не знаете?
– Погодите, если я ничего не путаю, она водила дружбу с
Валентиной, которая живет на третьем этаже. Может, она в курсе. Вы с ней
знакомы?
– Нет, к сожалению.
– Хорошо, я сейчас ей позвоню. Алло, Валечка, с Новым
годом! Спасибо, дорогая. Валюта, у меня к вам один вопрос, довольно деликатный…
Прекрасно, просто замечательно! – Генриетта Павловна повесила трубку и
объяснила: – Она сейчас поднимется к нам. У нее там трое детей, ужасный шум
стоит. А где же сейчас девочка?
– Телевизор смотрит.
– Бедняжка! Может быть, позвать ее сюда?
– Пока не стоит. Мало ли что тут может выясниться.
– Да-да, вы правы! Я очень надеюсь, что Валюша что-то
знает. Она женщина редкостной доброты и всех всегда жалеет.
«Женщина редкостной доброты» появилась минут через десять.
Ей было не больше тридцати, но, как многие светлые блондинки, она рано
обабилась, или дело в трех детях?
– Генриетта Павловна, я вот вам тут пирожки с капустой
принесла, вы любите! Ой, здрасте! – кивнула она Майе.
– Познакомьтесь, девочки. Это Валя, а это Майя.
– Очень рада. Я вас в лифте видала! – сообщила
простодушная и очень милая Валя.
Они пожали друг другу руки.
– Прости, Валюша, что позвала тебя…
– Ой, да что вы, Генриетта Павловна, я только рада
отдохнуть маленько от своих охламонов. Пусть отец с ними повозится, не все же
мне… И вы тоже попробуйте пирожков, вкусные!
– Валюша, я сразу перейду к делу. Ты Ингу из шестьдесят
второй квартиры помнишь?
– Помню, понятное дело. Так вы же вроде в ее квартире
живете? – повернулась она к Майе.
– Да, но я никогда ее даже не видела, всем занимался
риелтор. А вы знаете, где ее можно найти?
– Нет, я уж давно ее не видела. А зачем она вам
занадобилась, если не секрет?
Майя объяснила.
– Батюшки! Это ж надо выдумать! Привез и бросил! Сам
когда-то отнял у Инги дочку, а теперь подкинул? Жуть с ружьем! Я помню, такая
была смешная рыженькая девчушка… Она у вас?
– Да. И хочет к маме.
– Знаете что… У Инги одно время был мужик… Она по нему
с ума сходила…
– Погодите, Валя, после ее переезда вы с ней общались
еще? – перебила ее Генриетта Павловна.
– Ага, общалась.
– Стало быть, у вас должен быть ее адрес или телефон…
– Адрес есть, конечно, только она квартиру свою сдала,
а телефона у нее тогда не было.
– А сама куда делась?
– Так я ж начала говорить… был у нее мужик, вот к нему
и делась. У него дача зимняя, там и жила. Только мне она телефон его не
оставляла. Но я случайно знаю, где он живет!
– А как его зовут?
– Без понятия. Я его всего два раза и видала. Один раз
Ингу с ним на улице встретила. Такой приметный мужик, под два метра ростом,
большой такой, но ладный, на артиста Сидихина похож. А второй раз я к одной
знакомой в гости шла, а он внизу с собакой гулял и за мной в лифт вошел. Я на
шестой этаж ехала, а он на четвертый. Я еще у своей знакомой про него спросила,
думала, она про Ингу что-то знает, но нет, та сказала, что он живет там с
женой, жену звать Роза, она татарка, а про Ингу никто и знать не знает.
– Так, выходит, этот мужчина – наша единственная
зацепка…
– Погодите, девушки, – прервала их Генриетта
Павловна. – Скорее всего нам эта информация не понадобится. Этот человек,
отец девочки, рано или поздно включит свой сотовый.
– Да кто его знает, паразита! – распалилась
Валя. – Он, может, вообще решил девчонку подкинуть матери… А вышло, что не
матери, а чужой тетеньке! Вот зараза гнойная. Я думаю, надо нам Ингу найти,
пускай обратно дочку отсуживает, а мы все в свидетели пойдем, Инга уж небось
перебесилась и горюет по дочке… Нет, надо же… прямо как в кино! Слушайте, а
может, в милицию заявить? Вот так вот прямо пойти и заявить!
