Тут появилась слегка смущенная Валя.
– Май, теперь твоя очередь.
Майя рассмеялась, но пошла в том же направлении.
Квартира была чистая, ухоженная, явно чувствовалось
присутствие женщины. Да, подумала Майя, это эпизод с песней Визбора, не более
того. Но на кого он все-таки похож?
– А вы не голодны? – спросил он.
– Нет! – разом ответили женщины.
– Ну что? Тогда по коням?
Едва они вызвали лифт, как оттуда вышла пожилая женщина.
– С Новым годом, Мария Яковлевна! – приветствовал
ее Борис Андрианович.
– С Новым годом, Боренька, голубчик! Скажите, Боря, у
вас есть дрель?
– Боже, зачем вам дрель?
– Вадик обещал заехать и повесить картинки после
ремонта. Не могли бы вы мне ее дать?
– Разумеется! Одну минуту. Девушки, спускайтесь пока. У
подъезда вишневая «Нива».
– Какой дядечка клевый, скажи, Май!
– Кажется, да, ничего, – осторожно ответила она.
– Он, между прочим, на тебя глаз положил!
– Да ну, не выдумывай!
– Ничего я не выдумываю! Прямо сразу, как из лифта
вышел, глянул и пропал. А иначе за каким чертом ему с нами в праздник по городу
таскаться?
– Валя, по-моему, он тоже на какого-то актера похож.
– Не знаю, если только на ненашего… А я не наших по
именам не запоминаю, только Бельмондо. Ты, Май, вперед садись, пусть ему
приятно будет. А вот говорят, хороших людей не осталось. Врут, правда же?
– Наверное, врут, – вздохнула Майя, вспомнив
прошлый Новый год.
Тут из подъезда вышел Борис Андрианович. Крупный, слегка
мешковатый… Кого, кого он мне напоминает?
– Садитесь, девушки! – Он открыл заднюю дверцу
«Нивы».
– Ой, а можно Майя вперед сядет, ее сзади
укачивает! – сразу взялась за дело Валя. Майе стало смешно.
– Отлично, садитесь, Майя. – Он помог ей сесть и
галантно закрыл дверцу.
– Майя, вперед и с песней! – успела ей шепнуть
Валя.
– Ну, девушки, куда двинем? В Ясенево, кажется?
– Да.
– И кого же это вы разыскиваете в первый день
праздника? Старую подругу?
– Ой, Борис Андрианович, тут такая история, умереть не
встать!
– Ну и дела! – заметил он, выслушав рассказ Вали о
Василисе. – Такого отца надо пороть на площади. И то мало будет.
– А может, он служит, к примеру, в МЧС и его срочно
куда-то вызвали, – попыталась оправдать своего будущего возлюбленного
Майя.
– Ага, чужого дядю спасай, своего ребенка бросай, так,
что ли? – закричала Валя. – Никакое МЧС такого требовать не имеет
права.
– Вы не в курсе, мать девочки лишили материнских прав?
– Нет, точно, что не лишили. Просто он ее увез после
решения суда.
– А она ездила к ней, пыталась с ней увидеться?
– Вроде пыталась… – грустно ответила Валя.
– Да, история, несчастный ребенок…
– Она не производит впечатления несчастной, –
вмешалась в разговор Майя. – Она веселая, упитанная, развитая и, кажется,
не слишком напугана более чем странным поведением папаши, который сбыл ее с рук
и даже мобильник отключил.
– Учитывая то, что он в свое время девочку отсудил, это
по меньшей мере дико, – заметил Борис Андрианович. – Может, у него с
головой не все в порядке? Влюбился небось по уши…
– Ну даже и влюбился, мужчина холостой, вроде имеет
право, но как не позвонить, правда же? И вообще, откуда он знает, что мать в
новогоднее утро дома? А может, она за город уехала или вообще… Нет, таких отцов
сажать надо, правда же, Борис Андрианович?
– Да бог его знает, что там у него стряслось…
– Ой, не могу, мужская солидарность! – возмутилась
Валя. – Вы вот свою кровиночку так бросили бы?
– Да как сказать… Помню, я молодой совсем был и поехал
с сынишкой к другу в Одессу, ну, на пляже в карты заигрался, а он в воду полез,
чуть не утонул, его какая-то женщина вытащила, дай ей Бог здоровья. Я чуть с
ума не сошел, больше карты в руки не брал…
– А жена ваша что сказала?
– Она и по сей день ничего об этом не знает, –
засмеялся Борис Андрианович. – А я начал сына плавать учить и вообще к
спорту приобщать.
– Сколько ж лет вашему сыну? – полюбопытствовала
Валя.
– Двадцать пять уже. Он сейчас в Канаде работает.
– Не хоккеист часом?
– Хоккеист, а как вы догадались?
– А как фамилия? У меня муж на хоккее повернутый… Как
прочитает в газете, что еще кто-то в Канаду продался, так сердится, ужас. Он у
меня вообще-то добрый, но вот… Так как фамилия-то?
– Зачем же вашего мужа лишний раз сердить? –
улыбнулся Борис Андрианович.
– А я ему не скажу! Мне самой интересно!
– Евгений Ясный, слыхали про такого?
– Да! Слыхала, конечно! Он у вас красивый! Я в «Семи
днях» репортаж видала. А вы… у вас тоже фамилия Ясный?
– Естественно!
– Ой, красивая фамилия!
– Вы находите?
– Ну правда, красивая фамилия! Не то что у нас, мы –
Ликсюткины! А моя девичья фамилия вообще жуть, одно мученье. Заяц! Меня в школе
задразнили…
– А по-моему, хорошая фамилия – Заяц! – подала
голос Майя. – Как тебя могли дразнить, Зайкой, наверное, или Зайчихой…
– Да, до восьмого класса так и дразнили, а когда в меня
Вовка Лебедушкин втюрился, так стали кричать: «У Зайца яйца»! Думаете, приятно?
Все расхохотались.
– А что это Майя ничего о себе не рассказывает? Мы вот
с Валечкой уже о себе многое поведали, а вы молчком. Нехорошо, не
по-товарищески!
– А у меня ничего такого интересного не происходило. Я
вообще много лет Новый год в Москве не встречала, к тетушке в Питер ездила. Она
у меня одинокая… Собственно, она мне не тетка, а двоюродная бабушка…
Какая она грустная, эта Майя, подумал Борис Андрианович. А
лицо прелестное. Нежное, тонкое… Так и хочется погладить ее по щеке…
– А вы, девушки, давно дружите?
– Только нынче утром познакомились! – радостно
рассмеялась Валя.
– С ума сойти, никогда бы не подумал.
– Ой, Борис Андрианович, а можно я у вас спрошу одну
вещь…
– Спрашивайте, Валюта!
– А почему вы на «Ниве» ездите?
– А чем вам «Нива» не нравится? – засмеялся Борис
Андрианович. – Неплохая машина, недорогая в обслуживании, проходимость
хорошая. Я доволен.
