– Что мы здесь разговариваем? Ну-ка, давайте сюда. Прошу! – И он гостеприимно махнул рукой.
Полундра выразительно посмотрел на Семина, как бы говоря: «Ну вот, само собой все и разрешилось».
Боевые пловцы стали подниматься по трапу, совершенно неожиданно получив законное приглашение.
– Удачное начало, – хмыкнул Семин. – Даже как-то странно.
17
– Прошу! – Гаджиев распахнул дверь каюты. – Какие могут быть разговоры на улице, когда есть такой корабль!
Он щелкнул пальцами и показал на мягкий кожаный диван.
– Неплохо ты устроился, капитан! – Полундра огляделся. Каюта была обставлена с претензией на роскошь. Среди прочего привлекали внимание старинные часы, висевшие на стене. Часы были выполнены в виде солнца. Большой циферблат, богато украшенный металлическими завитушками, потемневшими от времени, деревянная панель с серебряными звездами и месяцем – все это напоминало о временах средневековых корсаров.
Гаджиев перехватил взгляд Полундры и сказал:
– Да, часы еще с тех времен, когда корабли передвигались только с помощью парусов и весел.
– Откуда же такая реликвия? – поинтересовался Полундра.
– Во время абхазской войны в одном городке разбомбили музей. Это единственный уцелевший экспонат.
– А судно это, неужели твое?
– Ну, я бы не сказал, что мое собственное, но командую здесь я! – Гасан весело рассмеялся. – Присаживайтесь, чего стоите?
Полундра с опаской присел на пухлый диванчик, опасаясь, как бы он не развалился, но тот выдержал могучую фигуру старлея. Рядом плюхнулся Семин.
– Рад, рад вас видеть, друзья-подводники. – Фигура Гаджиева возвышалась над ними. – И довелось же встретиться.
– Так и мы не расстроились, – парировал Полундра.
Гаджиев уселся в кресле напротив боевых пловцов.
– Да-а, – протянул он. – Сколько ж лет мы не виделись?
– Да подсчитать несложно, – отозвался Семин, развалившись на диване. Он смешно наморщил лоб и через несколько секунд выдал:
– С девяносто девятого.
Именно тогда Гасан Гаджиев, между прочим, кандидат биологических наук, специализировался в Черноморском флоте на противодействии биологическому терроризму.
– А пловцы мы уже в прошлом, – сказал Полундра. – Нет, плавать-то не разучились, а вот погон на плечах давно нет.
– Уволились? – поднял брови Гаджиев.
– Вчистую! – утвердительно кивнул Семин. Он, взяв со стола журнал, лениво листал страницу за страницей. – Распрощались с ВМФ навсегда!
Гаджиев удивленно хмыкнул:
– Как же так, элита флота, такие специалисты – и на суше?
– Ну а сколько можно? – развел руками Полундра. – Мы же профессионалы, а платили нам меньше, чем самым захудалым любителям. Да неужели же, если б я в таком же качестве служил, допустим, в Штатах, то получал бы эти копейки? Нет, там профессионала уважают. С тебя требуют, это понятно, но ведь и вознаграждение адекватное. А здесь что? Ведь ты же сам помнишь, что у нас за работа была. Чуть ли не каждый раз, как под воду лезешь, жизнью своей рискуешь. Что я им – Джеймс Бонд? Ну так и платите соответственно. А на такую зарплату только что ноги не протянешь. А если что – так и на гроб хороший не хватит!
– Что-то раньше ты так, по-моему, не думал, – усмехнулся Гаджиев.
– Достало! – раздраженно сказал Полундра. – Жизнь научила. Она, брат, всему научит.
– Это точно, – подтвердил Семин. – У меня тоже терпение небезграничное. Я живой человек, а не робот.
– Ну а сюда вас каким ветром занесло?
– Приехали отдохнуть. На солнышке погреться, поплавать.
– Что, мало наплавались в свое время? – хитро прищурился Гаджиев.
– Так то ж работа была, а теперь – отдых.
– Где остановились?
– Да я же и говорю, что только вчера приехали, – почесал загоревший, облупившийся нос Семин. – Ночь перекантовались у одной бабки, а так – пока еще нигде кости не кинули.
– А потом – отдых, это, конечно, хорошо, но неплохо было бы и заработать. Все-таки море – родная стихия, – добавил Полундра.
– Да, с финансами у нас не ахти, – смущенно согласился Семин.
– Работу для вас на спокойном курорте подыскать сложно, ведь вы профессиональные подводные убийцы. – Гаджиев ухмыльнулся, закурив дорогую сигару. – Здесь же суда взрывать не надо.
– Ха! Почему только подводные? – оживился Семин. Вчера – подводные, а сегодня… – Он состроил гримасу, демонстрируя готовность переквалифицироваться и в более безобидную профессию.
Гаджиев задумался, поглядывая на двух товарищей. Наконец он хлопнул рукой по столу и заявил:
– Ладно, что-нибудь придумаю. – Он лукаво поднял указательный палец: – Но отдых прежде всего. Есть вариант – могу вас устроить в Орджоникидзе. Жить будете на самом берегу, на спасательной станции, причем совершенно бесплатно. Спасательный вагончик на двоих, думаю, вам подойдет. Там спокойно, море чистое, людей мало. Правда, вам придется стать спасателями и выполнять соответствующие обязанности. Но для вас это несложно. Полный пансион, акваланги, лодка, смотровая вышка, девушки. Ну как, согласны?
– С полным нашим удовольствием, – расплылся в улыбке Павлов.
Рядом зашевелился Семин:
– Вот это я понимаю, а? Вот это встреча друзей!
В дверь каюты постучали.
– Да! – отрывисто произнес, поворачиваясь, Гаджиев.
Вошедший матрос был таким высоким, что едва не касался макушкой потолка каюты.
– Капитан, через полчаса нас ждут в Орджоникидзе, – напомнил он и покосился на Полундру и Семина. – Какие будут указания?
– Какие еще вам указания, – нахмурился Гаджиев. – Выходим из порта. Управитесь и без меня. Не видишь – у меня гости. Иди!
Матрос несколько растерянно повернулся и покинул каюту.
– Строг ты, однако, с подчиненными, – заметил Семин, глядя на закрывшуюся дверь. – С другой стороны, правильно, а то на голову сядут.
– Игнорируешь? – лукаво прищурился Полундра.
– О чем ты? – недоуменно взглянул Гаджиев.
– Ну как же – правила судовождения. Что там сказано?
– А сказано там следующее, – подключился Семин. Он на мгновение задумался, вспоминая, а затем, отбивая ритм рукой по столу, произнес:
– Согласно правилам судовождения, капитан судна обязан находиться на мостике при выходе из акватории порта.
– Нарушаем, капитан? – притворно сдвинул брови Полундра.
Гаджиев, подыгрывая, поднял ладонь:
– Если в капитанской каюте не находятся дорогие гости.
