Затем он улыбнулся.
— Есть повод выпить, господин полковник! У меня новости, которые, уверен, поднимут вам настроение.
— Значит… — вопросительно взглянул немец.
— Вот именно, — кивнул швейцарец, — все в порядке, деньги вам перечислены.
— Приятная информация, — ухмыльнулся Фогс, — но я предпочел бы проверить…
— Что же, это ваше право, — пожал плечами собеседник, — вы можете удостовериться хоть сейчас.
— Именно так я и поступлю. Времена, знаете ли, неспокойные. Так что я с вашего позволения ненадолго отлучусь.
— Пожалуйста, — развел руками Гресс, — я, как человек любящий точность во всем, прекрасно вас понимаю.
Полковник вышел из номера, спустился в холл, направляясь к единственному здесь банкомату. Сейчас там было пусто, поскольку наступило время намаза, молитвы, регулярно совершаемой мусульманами пять раз в день. Миротворец вставил карточку и ввел свой персональный код. На мониторе появилась сумма, указывающая его финансовое состояние. Офицер довольно потер руки, обнаружив, что оно увеличилось на сто тысяч американских долларов. Такие новости способны кому угодно поднять настроение…
Вернувшись назад в отличном настроении, он застал Гресса все так же сидящим в кресле с бокалом в руке.
— Ну что? Теперь вы можете быть спокойны? — лениво поинтересовался швейцарец.
— Совершенно верно, — ухмыльнулся полковник, — но ведь, как говорится, денежки счет любят.
— Согласен. — Алкоголь, видимо, уже возымел свое действие на уроженца Швейцарии: его движения стали более резкими, а глаза заметно блестели.
Миротворец хмыкнул, подошел к столику и повертел в руках уже пустую бутылку.
— Кстати, у меня в городе есть, так сказать, неофициальная резиденция, — произнес он, повернувшись к Грессу, — мы могли бы продолжить отмечать успех там. Очень неплохое местечко, где приятно отдохнуть от здешних реалий. Вряд ли вы здесь найдете еще что-то приличное. А там у меня созданы, так сказать, все условия…
Его собеседник удивленно вскинул брови, непонятно зачем поправил галстук и нетвердым голосом произнес:
— Нет, только не сейчас. Может быть, как-нибудь в другой раз. Вы меня извините, но я очень устал, да и к тому же мне нельзя много пить, а на сегодня лимит уже исчерпан, — он громко рассмеялся собственной шутке.
— Да ладно вам, — махнул рукой Фогс, — может, все-таки по чуть-чуть? Иногда надо и расслабиться. Иначе очень тяжело выдерживать сомалийские реалии.
— Нет, не уговаривайте, господин полковник, — продолжал отказываться швейцарец, — я лучше останусь.
— Ну, как знаете, — разочарованно развел руками офицер, — тогда я вынужден буду вас покинуть.
— Всего доброго, сегодня был удачный день. — Гресс поднялся, желая проводить гостя.
Тот пожал ему руку и удалился. Выйдя на улицу, миротворец огляделся по сторонам. Улыбка уже сошла с его лица, теперь оно имело озабоченный вид.
Через дорогу от отеля стояла машина, из которой высунулся представитель солнечного Дагестана Умар Юсупов, помахав миротворцу. Тот быстрым шагом перешел улицу и уселся на заднем сиденье автомобиля, справа от широко улыбавшегося Хасана.
Кавказец обернулся и пристально посмотрел на немца.
— Ну, и где же он? Не в кармане же ты его принес?
— Не в кармане — не получилось выманить. Как ни уговаривал, он ни в какую, — попытался оправдаться полковник.
— Смотри, в следующий раз обязательно должно получиться, — произнес полевой командир, похлопывая по ноутбуку, лежавшему у него на коленях, — иначе все узнают.
Немец попытался изобразить улыбку, однако она оказалась похожей на гримасу.
— Кстати, за тобой долг, — прищурился Абдулла, — деньги-то ты получил, а, полковник?
Глава 26
Пыль в такт шагам выбивалась из-под ботинок и поднималась вверх, превращаясь в некое подобие облака. Она противно лезла в глаза, а на зубах неприятно скрипел песок. В горле все пересохло, ужасно хотелось пить. Сухомлин на секунду остановился и, запрокинув голову, громко чихнул.
— Будь здоров, — на ходу бросил Полундра.
— Проклятая пыль, — отплевывался курсант, — такое впечатление, что здесь ее больше, чем во всех странах мира, вместе взятых.
Непрерывно вертя головой по сторонам, Сухомлин успевал задавать Павлову самые разнообразные вопросы.
— Товарищ старший лейтенант… — несколько смущенно начал он.
— Ну, чего еще?
— А вот скажите, здесь может водиться муха цеце? — задал давно мучивший его вопрос Сухомлин.
На это раз тема интересовала его с чисто практической точки зрения. Насекомых в горячем сомалийском воздухе было более чем достаточно.
— Может, — лаконично ответил старлей, — здесь столько всего водится…
Этот краткий ответ совсем не успокоил Сухомлина, с еще большим беспокойством заозиравшегося вокруг. Он нервно дернул головой и почти шепотом спросил:
— А если такая муха укусит?
— Да ничего, — невозмутимо пожал плечами Павлов, — живут же люди. Правда, не все.
— А вы их видели? — Черный юмор Полундры действовал на курсанта убийственно.
— Кого?
— Ну, этих самых… мух.
— Приходилось, — задумчиво сообщил старлей, вспоминая один из эпизодов своей небедной на события биографии.
— И что за последствия укуса?
— Последствия, курсант, я тебе скажу, самые что ни на есть печальные, — продолжал «утешать» подчиненного морской десантник, — последствия называются сонной болезнью.
Курсант, стараясь идти в ногу с Павловым в клубах пыли, жадно ловил каждое слово.
— Сонная болезнь, или, как она еще называется, африканский трипаносомоз, — вспоминал Полундра, — переносится вот этими милыми существами. Если не лечиться, то инфекция, переданная мухой, сначала проявляется в виде лихорадки. Лихорадкой ты, надеюсь, пока не страдал?
— Бог миловал… — отрицательно покрутил головой курсант.
— …А затем у человека развиваются прогрессирующие нарушения. Заболевание обычно начинается с общих симптомов, на поздних стадиях развивается менингоэнцефалит, — увлекательно рассказывал Павлов, — муха цеце как раз и переносит возбудителей сонной болезни. Эти так называемые трипаносомы постоянно встречаются в крови антилоп.
— Так а как же антилопы живут с ними?
— Вот как раз антилопам они вреда не приносят. Далее: напившись крови такой антилопы муха цеце нередко затем кусает человека, передавая ему трипаносом. Болезнь выражается в глубоком истощении и обычно заканчивается смертью. Да ты не тушуйся, — скрывая усмешку, произнес старлей, — здесь же много и других мух. Я тебе больше скажу: процент мух цеце по сравнению со всеми остальными ничтожно мал, как говорят специалисты. Ты сам пойми, если бы всех тут кусали, то кто бы выжил?
