– Через пару дней можно, – после паузы отвечал Крягин. – У меня сейчас запарка в связи со всем этим… Ну, ты слышал…
– Да у тебя всегда запарка, Михалыч! Всегда времени нет, а в нашей стране вечно что-нибудь случается. Короче! На послезавтрашний вечер – заметано. Так?
– Ну, на послезавтра… – Крягин снова задумчиво помялся. Щелчки в трубке были слышны ясно и отчетливо. Полковник насторожился. – Ладно, договорились, – как ни в чем не бывало произнес он. – Значит, послезавтра, вечер.
– Вот, отлично! Как у тебя дела-то? Все трудишься…
– Тружусь помаленьку…
– Нашел уже тех, кто взорвал погранцов и трубоукладчик?
– Нашел, нашел. – Полковник рассмеялся. – Сидим вот теперь, вместе водку пьянствуем… Ладно, на рыбалке трепаться будем… Сейчас времени нет, работать надо.
– Ты ж дома!..
– Ну и что, что дома… – Полковник умолк, прислушиваясь. Щелчки были тихие, но совершенно явственные.
– Ну ладно, тогда давай, Михалыч… Не буду тебя отвлекать от работы, если уж ты такой занятой… Будь здоров!
– Ну, пока…
В трубке послышались короткие гудки. Некоторое время полковник стоял, прислушиваясь к ним, однако щелчков более не слышалось.
Тогда полковник полез в карман, вытащил оттуда коробок со спичками, достал одну, аккуратно вставил ее в щель между корпусом аппарата и торчащим из него рычажком, на который укладывалась трубка. Короткие сигналы в трубке прекратились.
Уложив телефонную трубку на тумбочку, полковник сбегал за набором разнокалиберных отверток, с их помощью стал аккуратно разбирать телефонный аппарат. Вскоре пластмассовый корпус был снят, и, внимательно рассмотрев внутренность аппарата, в сплетении проводов, электромагнитов и реле полковник отчетливо различил крохотный приборчик, прицепленный к проводам, который никак не мог быть деталью самого телефонного аппарата.
Разглядев чип-»жучок», полковник Крягин озадаченно хмыкнул, покачал головой.
– Это какая же падла мне прослушку-то поставила? – проговорил он вполголоса. – Да еще на домашний телефон…
Крягин на цыпочках прокрался в соседнюю комнату, вернулся оттуда с большой сильной лупой, стал через нее внимательно рассматривать хитрый прибор. Но, видимо, результат осмотра не удовлетворил полковника, он отложил лупу в сторону, покачал головой.
– Как жалко, что заводы-изготовители шпионской спецтехники не ставят фирменного клейма на своей продукции, – задумчиво проговорил он. – Однако я готов пропить все свои ордена, если это не продукция нашего родного ведомства…
Внезапно разобранный телефон зазвонил длинным, протяжным звонком. Полковник некоторое время постоял в растерянности, потом махнул рукой, взял пассатижи, зацепил ими спичку, блокировавшую рычажки аппарата, вытащил ее, подхватил лежащую на столе трубку, поднес ее к уху.
– Слушаю?
– Товарищ полковник? Старший лейтенант Сергей Павлов вас беспокоит…
В этот момент полковник сильно пожалел, что поднял трубку. Можно же было сделать вид, что нет дома…
– Да, слушаю, старлей… Какие проблемы?
– Я сейчас звоню из гостиницы «Звездочка», – говорил Полундра. – Как насчет того, чтобы встретиться и поговорить? Я расскажу вам про нашу беседу с…
– Погоди, старлей! – резко, торопливо перебил его полковник Крягин. – Помнишь, где мы с тобой последний раз встречались?
– Конечно! В кафе на…
– Погоди! – крикнул полковник. – Я говорю: то место, где встречались, помнишь? Где мы встречались… То самое место! Да или нет?!
– Да, товарищ полковник, – отвечал немало изумленный тоном Крягина Полундра.
– Помнишь, там через два квартала ходит общественный транспорт… Помнишь, где, какой?
– Помню, товарищ полковник…
– На этом общественном транспорте проедешь лишнюю остановку, сойдешь, пойдешь по правой стороне улицы по ходу движения транспорта…
– Когда?
– Сей же час, немедленно!
– Слушаюсь, товарищ полковник!
В трубке снова послышались короткие сигналы. Тихое пощелкивание, словно в насмешку сопровождавшее их разговор, смолкло. Полковник озадаченно посмотрел на разобранный, с торчащими во все стороны проводами телефон, потом снова вставил спичку в щель между корпусом и рычажком, на который укладывается трубка. Гудки умолкли.
Кто бы ни устроил слежку за ним, думал полковник, пока не следует давать понять, что эта слежка обнаружена. Если, конечно, они и так обо всем не догадались… У Крягина возникло опасение, что этим своим нелепым звонком североморец засветил всех сразу – и себя со своими излишними контактами со структурой ГРУ, и самого Крягина.
Печально покачав головой, полковник стал снова собирать телефон, стараясь не задеть и никак не сдвинуть крохотный электронный подслушивающий прибор, подобно настоящему насекомому повисший на проводах телефонного аппарата.
ГЛАВА 14
Что азербайджанский поселок, к которому его прибило штормом, называется Бяндован, Шамседдин узнал прежде, чем бородатые автоматчики, бойцы азербайджанской службы береговой охраны, добрались до его судна. Профессор ихтиологии включил систему спутниковой навигации, и та вскоре выдала ему точные координаты местонахождения его судна. Хотя как раз теперь, когда он уже благополучно пристал к берегу, эти координаты были для него совершенно бесполезны.
Азербайджанские погранцы принялись рыскать по катеру, переворачивали брезент на палубе, не спросив разрешения у хозяина, полезли в каюту, открыли люк трюма и заглянули туда.
– Если вы ищете осетров, то зря стараетесь: у меня их нет, – неожиданно на чистом азербайджанском языке заговорил американский профессор ихтиологии.
Командир группы, внушительной комплекции бородач с нашивками старшего сержанта на плечах коричнево-зеленой камуфляжной куртки, посмотрел на хозяина катера мрачно и подозрительно.
– Выкинуть успел? – сказал он. – Все равно составим акт…
– Вы хоть что-нибудь найдите сначала, а потом уж акт составляйте, – отвечал Шамседдин чуть насмешливо.
– Ты договоришься! – предупредил его начальник пограничников с угрозой. – Что стоишь? Чего ждешь? Давай показывай документы! Объясняй, кто такой, что здесь делаешь…
– Я ихтиолог, научный сотрудник Бакинского научно-исследовательского института морских ресурсов и рыболовства…
Шамседдин протянул им азербайджанский паспорт, который старший сержант принял в мокрые от соленой каспийской воды руки и стал придирчиво листать своими толстыми, неповоротливыми пальцами.
– Как здесь очутился? – не поднимая головы, спросил пограничник.
– Я работал в море, собирал материал для исследования, но меня настиг шторм, семь часов мотало по морю…
