– Мадам Павлова, – чуть дрогнувшим голосом переводил розовощекий капитан-лейтенант. – Вчера в море был найден погибшим молодой человек. У полиции есть основания предполагать, что это ваш муж, Сергей Павлов. Закон требует, чтобы вы опознали погибшего. Иными словами, подтвердили или опровергли это предположение.
Девушка отшатнулась, вцепившись пальцами в свою сумочку до белизны в суставах. Догадывалась ли она, зачем ее так внезапно и срочно вызвали с самого Севера? Разумеется, да. Но услышать именно это она боялась больше всего.
Элазар, как представился гостям хозяин кабинета, продолжал говорить на иврите, и моряк едва поспевал за ним:
– Вам надо держать себя в руках, тогда это мероприятие закончится быстрее. У погибшего имеются значительные повреждения, вид которых… э… неприятен. Если вам вдруг станет дурно – такое случается нередко, тут нечего стесняться, – мы немедленно прервемся и повторим попытку, только когда вы будете готовы.
Он сделал паузу, слушая, как офицер неестественным, механическим от волнения голосом передает его слова белокурой девушке.
– Вспомните, пожалуйста, есть ли какие-то особые приметы у вашего мужа: родинки, шрамы, татуировки, анатомические особенности. Это может очень пригодиться. Понимаю, как это сложно для вас, но, к сожалению, опознание необходимо. Прошу вас, следуйте за мной.
Каблучки звонко постукивали сначала по линолеуму, а затем и по кафелю коридоров. Поступи шагавших рядом мужчин, которые к тому же хранили молчание, не было слышно, и это усиливало для Натальи ощущение одиночества. Перед входом в зал им встретился выходящий оттуда сотрудник.
– Вскрытие вчерашнего, двести семнадцатого, закончили? – на иврите уточнил Элазар.
– Да-да, отмыли, зашили, привели в более-менее приличное состояние. Хотя все равно смотрится не ахти.
Глава отдела повернулся к подрагивающей в нервном напряжении девушке и грустно сказал переводчику:
– Это был служебный разговор, не относящийся к нашему делу, переведите это даме, чтобы не беспокоить ее зря.
Наталья с замиранием сердца шагнула в дверной проем, откуда на нее пахнуло прохладой и едва уловимым сладковато-шершавым запахом. Она ожидала увидеть все что угодно: разложенные на столах трупы, в которых по локоть ковыряются люди в фартуках и перчатках, отрезанные конечности, раскрытые гробы. Но ничего этого, вопреки ее ожиданиям, не было. Цокая по кафелю подковками, она оказалась в довольно просторном зале, хорошо освещенном, откуда дальше имелось еще несколько выходов, плотно прикрытых. Никаких столов, никаких зловещих инструментов для вскрытия. Только одинокая каталка из блестящего металла стояла у стены. Лишь теперь девушка заметила, что противоположная стена сплошь состоит из небольших отсеков, напоминающих автоматические камеры хранения на вокзалах, только размерами покрупнее.
Их провожатый прошелся вдоль этой стены, приглядываясь к крохотным табличкам, выбрал одну из них и взялся за ручку. С некоторым усилием потянул ее на себя.
И Наталья, и капитан-лейтенант во все глаза следили за его действиями.
Дверца холодильной камеры поддалась и беззвучно выехала вперед, оказавшись торцом специального стола, на котором высилось что-то, прикрытое непрозрачной пленкой.
– Подойдите, пожалуйста, ближе.
Наташа, не веря своим глазам, шагнула вперед. «Нет! Не может быть! – отчаянно кричало все ее естество. – Сережа ушел в море! Он не может оказаться здесь, в каком-то холодильнике! Это невозможно! Надо ехать назад и просто дождаться его из похода. Он придет обратно на своем корабле, я просто встречу его на пристани!»
Но, чем ближе она подступала, тем тише и слабее звучал этот внутренний голос, сквозь который пробивалась жалящая, как сотни пчелиных укусов, мысль: «А ведь тот, кто лежит под этой пленкой, очень крупного телосложения… таких людей ведь немного…»
Элазар натянул на руки тонкие латексные перчатки и взялся за покрывающую тело пленку. Но не у головного, а у ножного ее конца. Стянув ее вверх, он оставил прикрытым лицо, вернее, то место, где оно было при жизни, и верхнюю часть грудной клетки. На холодном металле стола лежал обнаженный мужской труп.
Наталья пошатнулась, приоткрыв рот в безмолвном крике. Офицеру, с лица которого куда-то подевалась его розовощекость, пришлось ее поддержать за плечи.
Расширенными от ужаса глазами девушка смотрела на мертвеца, судорожно глотая воздух. У лежащего перед ней мужчины не было обеих кистей. Вместо них из рваных ран торчали кости и посиневшие мышцы, свисали обрывки сухожилий. Перевела взгляд на живот. Заштопанный толстыми нитками, от лобка и выше пролегал знаменитый патологоанатомический разрез, теряясь под пленкой, прикрывавшей верх туловища. Она была чуть приподнята, и Наталья обнаружила, что вместо груди у него сплошная багрово-синюшная дыра. Голова закружилась, к горлу подкатил ком. Подскочивший Элазар сунул моряку в руки ампулу с нашатырем.
– Поводите у нее перед носом, – скомандовал он.
Шумно вздохнув, девушка отвела глаза, отчаянно стараясь сохранить сознание. «Неужели это Сережка?!» Повернув голову к поддерживающему ее за плечи моряку, она прошептала:
– А… лицо?
– Доктор сказал, что он не советует смотреть туда. Это не поможет опознать, – ответил бледный капитан-переводчик. – Лица нет. Он так и сказал.
Наталья набралась храбрости и снова обратила взор на лежащие перед ней человеческие останки. Сине-багровые трупные пятна и восковая бледность кожи не смогли скрыть ее смуглости.
– К-какой-то он слишком темный… – едва слышно проговорила она.
Элазар пожал плечами.
– Сколько вы не видели своего мужа? Два месяца? Он мог загореть, в нашем климате это происходит быстро.
Девушка внезапно подняла на него странные глаза, и доктор несколько опешил, услышав ее громкий истерический смех. Смеясь взахлеб, девушка стала колотить в грудь кулачками пытающегося успокоить ее моряка, повторяя:
– Это не он! Я знала, это не он!!!
Судебный медик сочувственно посмотрел на хохочущую блондинку. К сожалению, она была не первой, чей рассудок не выдержал тяжелой утраты. А вот переводчик совсем растерялся. Такое с ним было впервые, и он решительно не представлял, что делать в таких случаях. Где-то краем уха слышал, что иногда помогает хорошая пощечина, но ударить по лицу женщину он все равно бы не смог. Беспомощно оглянулся на Элазара. Тот просто показал кивком на выход, собираясь закрывать тело:
– Уведите ее в коридор. Там вам помогут.
Вдруг девушка прекратила смеяться и обвела стоящих мужчин вполне осмысленным голубым взглядом.
– Мой Сережа – жив! А это – не он! – вызывающе заявила она. – У Сергея был аппендицит, его оперировали. А здесь шрама нет!
Приподняв бровь, Элазар глянул на живот трупа.
– Вы уверены, что этот человек не ваш муж? – уже просто для протокола спросил он.
