Глава 34
Средиземное море. Нейтральные воды недалеко от границы Израиля
Вот и все. Хаким огляделся вокруг. В свете полуразбитого осколком фонаря палуба спасательного судна представляла собой кошмарное зрелище. Повсюду кровь, обломки, обезображенные смертью человеческие тела, раненые, некоторые из которых еще пытались позвать на помощь, со стонами ворочаясь в багровых лужах, а другие лежали уже неподвижно. Над кораблем витал тошнотворный запах горелого мяса и пороха, выстрелы раздавались лишь где-то внизу, со стороны машинного отделения, где арабы, скорее всего, добивали оставшихся в живых израильтян.
Он издал торжествующий победный вопль, который подхватили бегущие в его сторону экстремисты с автоматами в руках. Не удержавшись от переполняющих его эмоций, Хаким перевел флажок предохранителя на автоматическую стрельбу и стал палить в воздух. Бандиты последовали его примеру.
Чуть успокоившись, когда начал проходить безудержный азарт победы, Ассади приказал собрать всю оставшуюся в живых команду спасательного судна и вывести ее на палубу.
К нему подбежал круглолицый палестинец, с ног до головы перепачканный в своей и чужой крови и копоти.
– Хаким-бей! – завопил он, потрясая автоматом. – Эти суки засели в машинном! Отстреливаются! Мои ребята держат их под огнем, хотели закидать гранатами, но я решил сначала спросить у тебя!
– В машинном? – злобно плюнул на палубу Ассади. – Сколько их?
– Не знаю! Человек десять! Но у них у всех автоматы, бьют так, что не подступишься!
– Подожди с гранатами, можем пожар устроить раньше, чем обыщем это корыто. Пусть твои люди пока не дают им высунуться, а там посмотрим!
Палестинец умчался. Бандиты по одному выталкивали пинками и прикладами захваченных моряков на палубу и ставили их в рядок на колени в центре освещаемого фонарем пятна. Осталось их немного: всего трое. Разгоряченные боем и разъяренные потерями бандиты не очень-то стремились брать пленных. Это были те, кто выжил случайно. Перепачканные с ног до головы, избитые и израненные моряки, держа руки на затылках и шатаясь, молча стояли на коленях.
Ассади прошелся перед ними. Чем закончится для этих несчастных допрос – он уже знал, но для начала ему нужно было выбить из них информацию. Араба интересовал один лишь вопрос – где боеголовка. Ведь обыск корабля, каким бы маленьким он ни казался, может занять очень много времени, а его-то как раз у террористов не было. Канонада разлеталась на десятки миль вокруг, и лично он не был уверен, что именно в этот момент в их сторону не направляется какой-нибудь сторожевой катер.
– Где ваш капитан? – заорал он на крайнего левого моряка, у которого из-под наспех наложенной на плечо повязки из обрывка тельняшки довольно интенсивно сочилась кровь. Простреленную руку он придерживал здоровой, не поднимая глаз на араба. От сильной кровопотери он был бледен как мел и шатался, еле держась на ногах. С трудом разлепив пересохшие губы, он прохрипел:
– Не… зна…ю.
Тяжелый армейский ботинок обрушился на его переносицу, словно молот. Не издав ни звука, моряк брякнулся на спину, нелепо разбросав руки и ноги.
Хаким подал знак боевикам, держащим пленных под прицелами автоматов. Двое из них с нескрываемым удовольствием принялись пинать упавшего раненого. Тяжело сопя и осыпая его ругательствами, они ломали парню ребра, лупили по животу, безвольно болтающейся голове. Ассади с улыбкой наблюдал за этим процессом. А когда один из экстремистов обеими ногами прыгнул моряку на грудь так, что у того изо рта брызнула кровавая пена вместе с харкающим звуком, он понял, что тот уже ничего не расскажет. Никогда. Зловеще ухмыляясь, он обошел второго пленника со спины.
Из надстройки раздались шум и проклятия. Двое палестинцев за плечи выволакивали воющего от боли человека. Обе ноги его были прострелены и болтались, оставляя за ним широкий алый след.
– Он убил Махмуда!! – обращаясь ко всем, закричал тащивший палестинец. – Топором убил! Как шакал, из-за угла ударил!
Хаким оставил на время выбранную им жертву и заинтересованно оглядел брошенного на палубу нового узника. Правда, разглядеть удалось немного, террористы изрядно поработали над его физиономией еще внизу. Разорванная одежда свисала клочьями, и в них с трудом узнавалась белая хлопчатобумажная курточка.
– Где вы взяли его? – осведомился Ассади, присаживаясь перед избитым и истекающим кровью человеком.
– На камбузе прятался, тварь!
– Эй, ты кто? – позвал Хаким, стволом автомата тыкая в ребра. – Знаешь, где бомба? Тогда отпущу.
Пленник не смог приоткрыть заплывшие от кровоподтеков глаза и только невнятно промычал, выплевывая изо рта крошки зубов с красной слюной.
– Что? – переспросил араб, сильнее надавливая на ствол. Наклонившись пониже, он вдруг разобрал то, что пытались произнести разбитые в лохмотья губы: «Чтоб ты сдох!»
– Убей его, – спокойно приказал Ассади и вернулся к оставшимся пленникам.
Палестинец, руки которого уже давно чесались это сделать, наклонился над своей жертвой с перебитыми ногами и взялся за волосы. В смуглой руке показался кривой бедуинский нож. Лезвие тускло блеснуло в свете восходящей луны и одинокого прожектора и легко прикоснулось к голове несчастного.
– Держи подарок! – заржал боевик, кидая своему другу отрезанное ухо. – Еще одно дать?
Уже темное от крови лезвие широким движением прошлось поперек шеи лежащего, хлынули алые потоки. Человек захрипел и задергался, вскоре затихнув.
Хаким тем временем беседовал с крепким израильтянином, обе руки которого были связаны за спиной из-за его активного сопротивления. По той же причине в его животе и бедре сидели две пули.
– Где боеголовка?
Моряк упрямо посмотрел на него:
– Откуда я знаю, куда они ее дели? Это меня не касалось.
– А кого касалось? – вкрадчиво спросил Ассади.
– Тех, кто ее перетаскивал.
Араб ухмыльнулся. Этот парень ничего не скажет, даже если отрезать ему пальцы. Но на всякий случай задал еще вопрос:
– А ты, выходит, не таскал ее?
– Нет. Не моя работа.
Хакиму стало интересно:
– А что же ты за птица такая, что тебе даже боеголовку перетащить не доверили?
– Я водолаз, – процедил пленник. – Хватит и того, что я ее достал.
Глаза допрашивающего превратились в узенькие щелочки.
– Так, значит, это ты украл у нас ракету, – тоном, не предвещавшим ничего хорошего, начал он, постепенно свирепея. – Думал, мы такие идиоты, что не отличим настоящую бомбу от муляжика?
Схватив ныряльщика за волосы, он выхватил свой нож. Парень напрягся. Хаким двинул его коленом в грудь и повалил на пол, усевшись на него верхом. Водолаз, отчаянно борясь, замолотил ногами, скользя по замызганной человеческими телами палубе. Стоявшие вокруг них исламисты кинулись было помочь арабу, но он остановил их:
