Сергей бросился на пол, на мгновение высунулся из-за угла и полоснул очередью по ногам двух наступающих боевиков. И тут же спрятался: тут главное было – не увлекаться. Вовремя – несколько пуль тут же ударили в пол, туда, где только что была его голова. А из коридора послышался крик от боли – как минимум одного он зацепил.
– Все уходим! – прошипел Полундра, откатываясь назад, к своим соотечественникам, которые наконец собрали все оружие. Устраивать здесь битву и стоять до последнего он не собирался. Это было просто глупо. Если застрять здесь, то сдерживать террористов какое-то время, конечно, удастся. Но скоро Хасан соберет сюда резервы, тех боевиков, что контролируют другие части корабля. И тогда конец. Так что нечего Хасана дожидаться, надо делать ноги. Правда, перед бегством нужно еще решить, что сказать Хасану напоследок. А что-то сказать обязательно надо, слова – это тоже оружие, иной раз не хуже автомата. И пользоваться ими тоже надо уметь. Полундра умел – этому его тоже обучили.
«Так, сейчас главное, чтобы он нас не сразу преследовать кинулся, – подумал Сергей. – И еще лишить его уверенности в себе. Значит…»
– Эй, Хасан! – громко крикнул Полундра. – Я Сергей Павлов, лейтенант российского спецназа! Обещаю – отрежу тебе уши и заставлю их сожрать!
– Зря ты мне свое имя назвал! – раздался из-за угла полный ненависти голос.
– А я таких, как ты, не боюсь! С людьми посерьезнее дело имел и ничего, жив до сих пор! Ну, давай, атакуй! У меня тут куча стволов и патронов хватает! – С этими словами Полундра подскочил к углу, не высовываясь и не целясь, выпустил в коридор короткую очередь. Ему тут же ответили, но он уже отпрыгнул назад. Теперь боевики наверняка не попрут вперед сразу, поосторожничают. Именно этого Сергей и добивался.
– Все, за мной, – шепотом скомандовал он. – И не топайте, тихо шагайте!
– Куда уходим-то? – на ходу спросил капитан.
– В трюм! И под палубой к камбузу! – отозвался Сергей, оглядываясь. Похоже, арабы еще не поняли, что их противники отступили, погони не видать.
– Зачем?
– Там заложники.
Полундра хотел воспользоваться тем, что сейчас Хасан соберет большую часть людей вокруг себя. Значит, в других местах останется минимум боевиков. Самый удобный момент для освобождения пленников.
– А что ты там сделаешь? – прошипел на ходу Кадушкин. – Их же охраняют!
– То же, что и здесь! – Полундра ткнул большим пальцем за спину, туда, где остались пять трупов. Нет, не пять! Сергей досадливо прикусил нижнюю губу. Вот ведь как бывает, когда работаешь не один, но и не с профессионалами, на которых положиться можно! Он забыл прикончить того типа, которому Бойко навалял! А сам эмчеэсовец наверняка его добить не догадался. А если бы даже и догадался, вряд ли бы смог – одно дело бить вооруженного врага, и совершенно другое хладнокровно добить его, когда он без сознания.
«Ну, что ж делать, не возвращаться же теперь!» – подумал Полундра, первым ныряя в люк, ведущий под палубу, к трюмам и машинным отделениям.
Глава 16
На борту катера, который отвалил от большого китобойного судна под американским флагом, находились три человека: Ричард Дональдсон, помощник капитана, Стивен Фастмен, медик, и Джон Стьюден, механик. Катер шел по морю уже второй час, но пока ничего даже отдаленно похожего на российский атомный ледокол на горизонте видно не было.
Врач сидел на корме, нахохлившись, словно воробей зимой. Он считал, что они занимаются делом бесполезным и опасным – но, с другой стороны, отказаться не мог. Капитан корабля приказал. Можно было его, конечно, вместе с приказом послать далеко. Но что, если кто-нибудь из этих проклятых русских на ледоколе помрет? Начнутся разбирательства, выяснится, что он, медик, отказался прийти на помощь. Это может очень плохо кончиться – вплоть до тюрьмы. Закон есть закон, и, к несчастью, иногда бывают в жизни честного гражданина США моменты, когда закон оборачивается против него.
Примерно те же чувства испытывал и механик. В атомных реакторах он разбирался примерно так же, как нынешний президент США в высшей математике, так что толку от него русским быть не может. Но приказ есть приказ – и, вместо того чтобы отдыхать в своей теплой каюте или даже стоять свою вахту, он был вынужден двигаться к русскому ледоколу, который того и гляди взорвется – известно же, какие русские разгильдяи. Мало им одного Чернобыля.
– Толку там от нас никакого не будет, – проворчал Стьюден. – Дик, может, повернем, пока не поздно? Все равно пока никакого корабля не видно.
– Под суд захотел? – не оборачиваясь, отозвался Ричард. – Сиди спокойно.
– Правда, когда мы этих русских-то найдем? – брюзгливо спросил медик. – Не понимаю я вас с капитаном – нельзя, что ли, было поближе на корабле подойти? Почему мы должны здесь на катере плавать? Тут же опасно! Вон льдин вокруг сколько! Напоремся на какую-нибудь, и уже нам придется помощь оказывать! Да вот только не оказалось бы поздно!
В этом Фастмен был прав. Ричарду то и дело приходилось огибать большие льдины и уворачиваться от маленьких. Нельзя сказать, чтобы это было слишком уж трудно, но по мере продвижения льдин стало попадаться все больше. И был риск, что рано или поздно они зажмут катер в тиски – если в ближайшее время не обнаружится русский корабль. Риск этот действительно был лишним – но не мог же Ричард вслух в этом признаться. Тогда бы пришлось рассказывать и про Джонса, про то, что он прямо запретил судну входить в этот квадрат и не желал видеть русских на борту. Вряд ли эта информация успокоила бы его маленькую команду. Скорее наоборот.
Вообще-то его самого удивляло, что русского корабля было до сих пор не видно. Может, он что-то с координатами напутал? Ричард еще раз сверился с бумажкой, на которой записал продиктованные ему Джонсом координаты терпящего бедствие корабля. Нет, все верно. А может, сам корабль снесло куда-то? Тут ведь есть течения. А стоит такой густой туман, что в кабельтове от судна проходить будешь и не заметишь. Ричард решил, что нужно уточнить координаты, и включил рацию.
– В чем дело? – снова подал голос врач. – Кого вызываешь?
– Наших, – отозвался Ричард. – Капитан Китинг, ответьте.
– Да, – из рации доносился голос не капитана, а Джонса. – В чем дело?
– Не могу найти русское судно. Вышел на указанные вами координаты, но здесь его нет.
– Диктую поправку, – и Джонс затараторил буквы и цифры.
– Они точно там? – спросил Ричард, закончив записывать.
– Да. Вот еще что… – тут голос Джонса заглушили сильные помехи. Ричард выругался, попытался отладить рацию. Ничего не вышло. Еще одна попытка выйти на связь тоже оказалась тщетной. Оставалось только воспользоваться полученными координатами.
На это ушло еще полчаса. Но и на этот раз в указанной точке русского ледокола не было. Ричард разозлился, а уж двое его товарищей и вовсе из себя вышли – причем всевозможные упреки и проклятия обрушивались, естественно, на его голову. Просто потому, что никакого более подходящего объекта для выказывания недовольства поблизости не было.
