– Вот так, значит, все работает…
Он снова склонился над прибором, соединил проводки, набрал снова цифровой код, после чего укрепил взрыватель на стопке пакетов со взрывчаткой. Теперь химическая мина была окончательно приведена в боевое состояние.
– А что, для того, чтобы привести взрыватель в действие, достаточно звонка по простому мобильнику? – спросил один из фашистов.
– Но ты же видел, – с досадой отвечал ему Фриц.
– Но тогда если кто-нибудь случайно наберет ту же самую комбинацию цифр…
– Будет взрыв, – отвечал Майшбергер. – Правда, моя комбинация начинается с четырех восьмерок и состоит из двенадцати цифр, тогда как даже междугородний номер состоит только из десяти, однако вероятность такого совпадения хоть и ничтожная, но она не равна нулю. Так что затягивать с операцией не следует.
– Из двенадцати цифр? – удивился один из фашистов. – Как же вы не боитесь их забыть? Ведь тогда может все сорваться…
– А я набрал не произвольную комбинацию цифр, – отвечал Майшбергер. – После четырех восьмерок следует число, месяц и год рождения одной моей хорошей знакомой. Вы ведь не знаете дату рождения Инги Латимер?
– Нет…
– Значит, вы не знаете кода вот этого дистанционного взрывателя, – заключил Майшбергер. – Все, пойдемте отсюда, наша работа на сегодня окончена.
Молодые фашисты вздохнули с заметным облегчением, когда выбрались из страшного темного подземного хода с человеческими останками на полу в ярко освещенный коридор заводского подземелья. Здесь фашисты остановились и окружили Майшбергера со всех сторон.
– Ну и что нам делать дальше, онкель Рудольф? – за всех заговорил Фриц Зельге. – Из-за этой операции с ипритом СБ теперь гонится за нами по пятам. Нам нужно выбираться из Польши обратно на родину. Слышите, онкель Рудольф? Вы должны нам в этом помочь!
– Непременно, Фриц, какой разговор! – приветливо улыбнувшись, отвечал старый фашист. – Вы мне очень помогли, даже жизнью своей рисковали ради дела. Я теперь перед вами в долгу! Только ведь, вы сами понимаете, переезд из одной страны в другую – дело сложное, за один день его не устроишь…
– Но служба бязьпеки у нас на хвосте! – воскликнул Фриц в отчаянии.
– Здесь мои владения, и здесь вас никто не тронет! – сурово возразил старый немец. – Считайте, что на территории этого завода вы уже на родной немецкой земле.
– Но мы же не можем оставаться в этом подземелье несколько суток, без еды, питья, лежать на холодном бетонном полу!
– Я и об этом подумал, – невозмутимо заявил Майшбергер. – Пойдемте со мной…
Молодые нацисты послушно последовали за ним по ярко освещенному коридору, пока не вышли к знакомому уже подземному залу, из которого пандус выводил на поверхность, где стоял их грузовик. Однако Майшбергер не повел их наверх, но, включив карманный фонарик, свернул в один из темных коридоров и направился в глубь катакомб, туда, где отчетливо слышался шум морского прибоя.
Этот коридор казался вовсе заброшенным, его бетонные стены выглядели обветшалыми и даже кое-где полуразрушенными, из трещин в них сочилась вода.
– Куда это мы идем, онкель Рудольф? – нервно засмеявшись, спросил Фриц. – Вы хотите сделать из нас детей подземелья?
– Вроде того, – был ответ. – Там в конце коридора есть мой тайник, что я оборудовал специально для подобного случая. Сами видите, что в такой коридор служба бязьпеки не сунется!
Он остановился возле какой-то невзрачной и заброшенной на вид двери, дернул за ручку, тяжелая стальная дверь со скрипом отворилась. Майшбергер протянул руку, щелкнул выключателем, зажег свет.
Это оказалось довольно просторное помещение, аккуратно убранное и вычищенное, никаких следов строительного мусора здесь не было. В помещении располагалось около дюжины кроватей, на полу стояли ящики с немецким баночным пивом. А на стене висело полотнище нацистского флага, красного со свастикой посередине, бывшее единственным украшением этой в целом весьма аскетически убранной комнаты.
– Ну что ж, я думаю, в целом не так уж плохо, – видя, какое благоприятное впечатление произвела на его молодых коллег эта комната, сказал Майшбергер. – Несколько дней, наверное, прожить тут можно.
– Конечно, онкель Рудольф, – радостно воскликнул Фриц Зельге. – Здесь польская служба безопасности нас точно не найдет!
– Я только не пойму, – проговорил один из молодых нацистов, – почему это отсюда так хорошо слышно море…
– Потому что оно тут рядом, – спокойно отвечал Майшбергер. – Но подземелье от моря надежно защищено толстыми бетонными стенами, так что вам тут ничего не угрожает.
– А я слышал, что во всех подобных казематах обязательно существует система затопления, – не унимался тот же самый парень. – Повернул рычаг, и через полчаса коридоры не подземные, а подводные.
– Такая система тут была, – хмуря брови, проговорил старый фашист. – Но во время войны она была разрушена, а при коммунистическом режиме ее не потрудились восстановить.
– А эта система затопления не может сработать как-нибудь сама собой? – опасливо спросил другой неонацист.
– Исключено! – отвечал Майшбергер. – Чтобы затопить это подземелье, нужно поднять тяжелые бетонные плиты, которыми запираются шлюзы. Сами собой ведь они не поднимутся, наоборот, нужно приложить силу извне, чтобы их поднять…
Объяснения старого фашиста окончательно успокоили его молодых коллег, они уже начали располагаться на койках. Вытаскивать из ящиков банки с пивом, намереваясь насладиться им.
– Ну так, устраивайтесь с комфортом, – проговорил отеческим тоном Майшбергер. – Я пока пойду решать наши общие проблемы. Но только учтите: без моего разрешения из этой комнаты не выходить, наверх не подниматься. СБ может явиться с проверкой, и, если вас здесь засекут, неприятности начнутся не только у вас, но и у меня!
После этих слов Майшбергер повернулся, вышел из подземной комнаты, закрыв за собой тяжелую железную дверь.
Глава 47
Подходя к небольшой туристической гостинице в пригороде Гданьска, Полундра незаметно оглядывал самого себя, как он выглядел: вроде бы все было совершенно нормально. Редкие прохожие, что попадались ему навстречу, не обращали на него особенного внимания, значит, он выглядел вполне пристойно. Спасибо за это надо было сказать агенту Стасевичу: отправляя Полундру на заклание, он не пожадничал, нарядил его во вполне приличный костюм. Он хотел, чтобы найденный труп выглядел фотогенично и не вызывал ничьих подозрений. Теперь эта забота о мертвом очень пригодилась живому Полундре.
Войдя в холл небольшой гостиницы, Полундра нерешительно огляделся. Заметив столик администратора, он направился к нему.
Молодая полька, сидевшая за этим столиком, завидев подходящего русского моряка, улыбнулась ему.
