Собеседник продолжал:
– Для русских это будет большая беда, да что беда – крах. На несколько лет они вообще будут вынуждены уйти с рынка.
Чем больше думал обо всем этом Мустафов, попивая коньяк, тем больше нравилась ему идея. Он вытер потное лицо и хрипло спросил:
– Хорошо, как ты это собираешься сделать?
– Мне надо будет слетать в Иран. – Собеседник обернулся, и стало видно его лицо. Кожа на лице была гладкая, без единой морщины, словно у ребенка. Страшноватый был ребенок! Лицо его скорее напоминало маску.
Слово «Иран» подействовало на Мустафова магически.
– Думаю, идея им понравится, – сказал он. – Попробуй с ними договориться, они тебя ценят больше, чем меня. И вот еще что. – Мустафов скрылся в домике и вернулся через некоторое время с несколькими зелеными купюрами в руке. – Это тебе на дорогу.
– Ты балуешь меня, Рафик…
– Скажу больше, – прищурил глаза Мустафов, – если дело выгорит, получишь пять процентов от продаж.
– Что? – Собеседник вскочил. – Ты решил сделать меня миллионером?
Мустафов шутливо погрозил пальцем:
– Здесь нет чужих ушей, и при свидетелях я откажусь от знакомства с тобой. Если ты засыплешься, я тоже умою руки.
* * *
Напряженный трудовой день близился к концу, утомленный вечер опускался на Москву. Трофим Иванович Сивоконь подождал, пока красавица Лида не заглянет к нему – она делала так в конце каждого рабочего дня.
– Ну все, Трофим Иванович? Разрешите идти? – Девушка улыбнулась.
Секретарша не была военнообязанной, и после уставного обращения на губах ее появилась неловкая улыбка.
– Ступай, Лидочка, – скомандовал добродушно Сивоконь. – Завтра не опаздывай. Поменьше перед зеркалом крутись.
Девушка улыбнулась начальнику и танцующей походкой направилась к двери. Когда за секретаршей закрылась дверь, Трофим Иванович вышел в приемную, запер изнутри дверь, оставил ключ в скважине и вернулся в кабинет. Он расположился в кресле и, поглядывая на вечернюю Москву, достал трубку мобильного телефона. Вздохнул и набрал номер.
Он звонил в Астрахань.
– Ну что, Василий, придумала твоя золотая голова что-нибудь? – проговорил генерал вкрадчиво.
Теперь контр-адмирал Ставрогин отвечал совсем другим тоном. Сложил в уме два и два.
– Ты вообще отдаешь себе отчет, Трофим, что разговор наш ведется открытым текстом? – раздраженно бросил Ставрогин.
– Какой отчет, Вася, – устало бросил генерал. – Остаться бы в живых. Я же говорил тебе, нас вряд ли слушают. Ты отвечай быстро, и без глупостей, по существу.
В трубке после паузы вновь послышался неприятный, скрипучий голос контр-адмирала.
– Одно дельце у меня тут, кажется, наклевывается, – признался Ставрогин. – Но от тебя тоже кое-что потребуется.
– Что для тебя сделать? – спросил Трофим Иванович. – Отец родной! Вася, ты знаешь, я сделаю все, что в моих силах!
– Нужен звонок одному твоему знакомому.
Генерал Сивоконь приободрился.
– Один звонок – и делов-то? Я знаю, Вася, ты человек честный, вдумчивый… Сформулируй, чтобы я понял… Куда хоть звонок-то? В Баку? Уже интересно!
Настроение Трофима Ивановича поднималось, как на дрожжах. Сивоконь вскочил, принялся ходить по кабинету, вышел в приемную, вернулся. И когда генерал нажал на кнопку, прекращая телефонный разговор, у него был четкий план, что делать дальше.
* * *
Рафик Мустафов, когда остался один, всерьез задумался. Недавнее предложение, исходившее от собеседника с неподвижным лицом, представлялось весьма любопытным, но уж очень, как это сказать, трудоемким. Без посторонней помощи это дело, по мнению Мустафова, никак нельзя было провернуть.
Рафик Мустафович вздохнул, взял с полки старую записную книжку, которая от времени стала толще – бумага поистрепалась, измочалилась, – и опустился в кресло. Он принялся перелистывать блокнот, отыскивая телефонный номер. Нужен был человек, с которым можно было поговорить всерьез и, самое главное, который мог бы помочь в задуманном.
Раздался телефонный звонок. Рафик Мустафович лениво снял трубку.
– Алло, – произнес он.
В следующую минуту лицо его просветлело – чудесным образом звонил именно тот, кто был нужен. Причем телефонный собеседник начал говорить такие вещи, что у Рафика Мустафовича захватило дух.
– Рафик, я чуть с ума не сошел, когда узнал, что меня просят позвонить тебе, – захлебывался в трубке далекий голос из Москвы. – Вспомни прежние времена, прежние праздники. Как мы кутили-то, а?
Рафик Мустафович вспомнил генерала Сивоконя, у которого всегда так блестели глаза. Генерал Сивоконь приезжал в Баку в составе военной делегации, когда только прекратил свое существование Советский Союз. Рафик Мустафов был тогда министром рыбной промышленности.
Делегация прибыла в рамках подготовки соглашения о дружбе, экономических связях и взаимной военной помощи между Россией и Азербайджаном. После официальной части визита был банкет, Мустафов запомнил, как Трофим Иванович Сивоконь внимательно выслушал фразу министра о том, что ему нравится хрусталь, а потом в Баку пришла посылка – Сивоконь прислал хрустальную люстру из Москвы. Рафик Мустафович умилился. Правда, люстру вешать не стал, но генерала запомнил.
Позже Сивоконь порывался приехать в Баку на отдых – ему понравился «город на камнях», – но так и не собрался.
Сейчас суть звонка сводилась к тому, что генералу нужна была помощь. И помощь немалая.
– Влез куда-то, а, Трофимчик?
– Не то слово, влип в историю десять лет назад. – Трофим Иванович коротко рассказал, как было дело.
– Плохо, Трофим, – сказал Мустафов. – Как выходить из положения будешь?
– Вот, по друзьям звоню.
– В таком деле друзья тебе – не друзья, Трофимчик, – сказал Рафик Мустафович. – Здесь трезвый экономический расчет нужен.
– Примени этот расчет, – не унимался генерал. – Затем и звоню: послушай, у меня есть знакомый в Астрахани, просит свести тебя с ним. Он наслышан о тебе, говорит, если вы познакомитесь при моей помощи, конечно, то ваше знакомство можно будет использовать ко взаимной пользе.
– Что? – спросил Мустафов. – Он так и сказал – ко взаимной пользе?
– Так и сказал, – подтвердил Сивоконь. – Он имеет в виду, что ты теперь успешно занимаешься икрой.
– Это хорошо, – довольно хмыкнул Рафик Мустафович. – Ты веришь этому своему знакомому?
– Верю, – сказал Сивоконь. – Еще как верю.
– Тогда вот тебе мой расчет, Трофим. Услуга за услугу. Ты тоже должен кое-что для меня сделать.
– Рафик, ради бога… – вскричал Трофим Иванович.
