К вечеру стало известно, что к захвату оказались готовы всего пять человек. Не потому, что остальные струсили или пытались отсидеться (таких не оказалось вообще), – остальные не прошли психологическое тестирование, и «яйцеголовые» специалисты не дали свое «добро».
Командовать операцией назначили Академика, и вся группа разместилась в спортивном зале.
На мягкой обивке кожаных матов, застилавших деревянные доски пола, расселись члены ударной группы и стали слушать проникновенно говорившего Академика.
– Запомните, наш главный козырь – внезапность. Сейчас обсудим предстоящее дело. – Инструктор перевел дух и продолжал тем же ровным голосом: – В первую очередь захватываем дежурную часть и блокируем оружейную комнату. Придется выводить из строя всех двуногих и, если понадобится – четвероногих, но ни в коем случае не переусердствуйте – трупы и калеки нам не нужны, за это спросят. Вот, ознакомьтесь с планом отделения.
Академик раздал каждому ксерокопию подробной схемы отделения милиции. Бойцы склонились над клочком бумаги, копируя в память все детали до последней черточки и автоматически пытаясь представить, как выглядит помещение в действительности.
– Значит, так: первым пойдешь ты, Балбес. – Старший ткнул пальцем в широкую грудь конопатого парня с деревенским скуластым лицом. – Будешь изображать из себя подвыпившего хулигана, разыскивающего своего дружка-собутыльника. Придерживайся нагловатой и самоуверенной линии поведения, но не перегни, чтобы даже Станиславский поверил.
– Понял, – добродушно отозвался Балбес, – постараюсь.
Академик критически осмотрел будущего «актера» и удовлетворенно закончил:
– Уверен, что не перестараешься, иначе менты из тебя до нашего прихода котлету сделают.
Тихий ропот перешел в едва уловимый смех, прокатившийся по спортивному залу.
– Дальше пойдет Гром. – Проницательный взгляд Академика вперился в фигуру Виталия. – Сразу блокируй выход из дежурки и держи на примете офицера с повязкой. Как только я войду – действуй.
Громов послушно кивнул.
Продолжая распределять роли, инструктор беспрерывно теребил бородавку на мясистом носу.
В конце инструктажа Академик наставительно произнес:
– На все про все у нас семь минут. Конечная цель операции – это абсолютный вывод из строя отделения милиции. Сотрудников обезоружить и упаковать в камеру, полностью отрезать связь, лишить средств передвижения. При этом ни в коем случае не допустить, чтобы разбежались задержанные. Все, – подытожил оратор, бросив мимолетный взгляд на светящийся циферблат наручных часов, – сейчас всем спать. Подъем через три часа.
После этого бойцы послушно встали и направились каждый в свою комнату, сохраняя сосредоточенное молчание.
В назначенный час твердая ладонь Академика коснулась плеча Громова.
– Виталий, подъем. – Впервые в пределах стен базы кто-то назвал Грома по имени.
Порывисто вскочив на ноги, Виталий предстал перед старшим.
На устах Академика блуждала улыбка, синие глаза светились доброжелательностью и отеческой заботой.
– Давай на выход, – распорядился инструктор, – получишь бронежилет и баллончик с газом.
На автопилоте Виталий добрел до нижних дверей скоростного лифта и нацепил под спортивную куртку необходимый минимум амуниции.
Освежающая прохлада августовской ночи легким ветерком пахнула в лицо Виталию. Над головой нависало звездное небо; назойливые сверчки мягко щекотали барабанные перепонки, вызывая воспоминания о сладком, беззаботном детстве.
На бетонном плацу стояли три черные «Ауди» с подмосковными номерами. Около первого автомобиля застыл полковник, критическим взглядом окидывая тренированные фигуры спецназовцев.
Когда все шестеро, включая Академика, расселись по машинам, Ремизов подошел к каждому и что-то сказал, но что именно, Виталий смог понять, только когда пришла и его очередь перекинуться парой слов с шефом.
– Гром, – обратился к лейтенанту полковник, – ксива с собой?
– Да, – просто отозвался Громов.
– Давай сюда, – потребовал Ремизов, протягивая руку.
Когда красная корочка удостоверения исчезла во внутреннем кармане пиджака полковника, Виталий получил взамен паспорт на имя некоего гражданина Ваверкина и нарочито-безалаберно сшитую из тонкого лоскута полупрозрачной материи маску для лица.
– Удачи, – коротко напутствовал бойцов полковник.
Кортеж двинулся в путь.
Миновав бронированные ворота базы, автомобили понеслись по грунтовой дороге, окруженной с двух сторон непроницаемым лесом, пока не оказались на пустынном шоссе.
Попутчиком и вместе с тем водителем Грома оказался Академик. Выражение его лица стало необычайно серьезным и сосредоточенным, казалось, что даже розовая бородавка, венчавшая вздернутый нос, уменьшилась в размерах.
Всю дорогу они молчали – Академик с наслаждением отдавался езде, а Виталий погрузился в глубокую задумчивость.
Он размышлял над тем, как изменчива и капризна судьба – еще сутки назад он держал в своих объятиях трепетное и юное тело любимой девушки, а сейчас движется к загадочной и манящей неизвестности, со скоростью сто двадцать километров в час…
Из грез его вывел неожиданно прозвучавший голос Академика:
– Все, приехали. Машины оставим здесь, дальше пойдем пешком.
Осмотревшись по сторонам, Громов обнаружил, что они остановились во дворе жилого многоэтажного дома. Три черные «Ауди» гармонично вписались в нестройный ряд разнокалиберных автомобилей спящих обывателей.
Никто из присутствующих не проронил ни слова – все было сказано несколькими часами раньше. Рассредоточившись попарно и поддерживая дистанцию метров двадцать – двадцать пять, офицеры направились к выбранному для необычной тренировки линейному отделению милиции, расположившемуся в квартале от тихого места автомобильной парковки.
Сбившись в кучку неподалеку от выбранного объекта, спецназовцы обработали пальцы рук особым составом, не оставляющим отпечатков на предметах.
Первым из тени шагнул «деревенский увалень» со странным прозвищем Балбес. Его качающаяся фигура лишь на миг мелькнула в ярком световом пятне фонарного столба и скрылась в дверях освещенного тусклой лампочкой линейного отделения милиции.
Конопатый оказался перед одутловатым лицом дежурного офицера с капитанскими погонами на плечах – это был тот самый капитан.
Развязным, наигранно-надменным тоном Балбес произнес, обращаясь к дежурному:
– Слышь, мент, у вас моего корешка нет? Курлов его фамилия, зовут Валиком.
Лиловый синяк на подбородке капитана задвигался вместе с распухшей челюстью:
– У нас сегодня аликов-валиков полный «обезьянник», тебя вот только не хватало, – угрожающе процедил милиционер и кликнул помощника: – Веригин, устрой на ночлег этого «синяка».
