Двумя рукавами охватывали Киргизию горные хребты: с юга, со стороны китайской границы — Алайский хребет, с севера — Таласский Алатау и Чаткальский хребет. Преобладающим цветом на карте был охристо-желтый, цвет высокогорий и пустынь.
Джалал-Абад, Суфи-Курган, Узген — названия районных центров напоминали Святому до боли знакомые: Герат, Мазари-Шариф, Джелалабад, Кабул. Созвучие неприятно кольнуло его.
«До чего похоже! — подумал Святой. — И природа неотличима: горы, пустынные равнины…»
— Изучаете карту, старший лейтенант? — заглянул в открытый люк длинный подполковник. — Выйдите наружу!
Святой свернул карту, но прятать ее в планшет не стал.
Выбравшись из БРДМ, он отрапортовал:
— Командир первого взвода старший лейтенант Рогожин!
— Вы впереди колонны пойдете?
— Так точно!
— Вот частоты. — Гоблин подал бумажку с цифрами. — Связь держать постоянно! У пединститута колонна разделится. Вы отправитесь на северо-запад, за пределы города.
Движемся с предельной скоростью. На призывы местных жителей не отвечать.
— Ясно, товарищ подполковник.
— Заметите группы людей с красными повязками на головах — немедленно сообщайте. Это боевики националистической организации «Ош аймагы».
— Они вооружены? — спросил Святой.
— Возможно! — уклончиво ответил подполковник. — В стычки вступать не следует. У нас другая задача: взять под охрану стратегические объекты, имеющие ключевое значение для обороноспособности всей нашей Родины! — завел Гоблин пропагандистскую шарманку. — Ты какого мнения об Орлове? — словно невзначай спросил он.
— Отличный командир. Несколько резковат, правда, и чиновников не уважает! — ответил Святой. — Я с ним нашел общий язык.
— Коммуникабельность — незаменимое качество в нашем деле! назидательно произнес Штирлиц новой формации, выпятив по-верблюжьи нижнюю губу. — Ты меня информируй о настроениях в батальоне, различных высказываниях… Держи руку на пульсе событий!
Подполковник вербовал Святого нагло, не маскируясь словами о долге и присяге.
Святой счел нужным принять правила игры и столь же прямо ответил:
— Стукачом не был и становиться им не собираюсь. Поищите другого! Но в моем взводе народ несознательный…
— То есть? — Брови Гоблина взметнулись вверх.
— За такое предложение могут врезать! Спецназовцы, что с них взять! Парни грубые, неотесанные. Дисбата не боятся!
Из БРДМ высунулась физиономия Серегина. Солдат сдвинул шлемофон на затылок, чтобы не упустить ни одного слова.
— Скройся! — цыкнул на чрезмерно любопытного подчиненного старлей. Простите, товарищ подполковник, мне неприятно с вами разговаривать.
Гоблин разочарованно вздохнул:
— В армии, старший лейтенант, ты себе карьеры не сделаешь. Я тебе обещаю…
— Орлова тоже в черные списки внесли?
— Внес! — нагло подтвердил подполковник.
— Спасибо! — бесстрастно поблагодарил Святой.
Брови подполковника вновь взметнулись вверх и сошлись у переносицы в одной точке.
— Спасибо, что внесли меня в почетный список, — пояснил старлей, видя недоумение подполковника. — Скоро все офицеры десантно-штурмового батальона окажутся там.
Я предупрежу: пусть подходят, записываются!
К машине широкими шагами двигался Виноградов. Он время от времени отхлебывал из фляжки, с бульканьем прополаскивал горло и что-то напевал, как оперный тенор перед концертом. Не доходя нескольких метров до машины, он закрутил фляжку и спрятал ее за спину.
— Задачу ставите? — обратился майор к Гоблину.
У того затрепетали ноздри.
— Не принюхивайтесь, — грубо одернул подозрительного гэрэушника Виноградов. — Компот пью! Жена сварила. Как раз кастрюлю сняла с газа перед приходом посыльного.
Очень от тошноты помогает! — Майор был не в духе. — Антиалкогольная кампания продолжается?
— Бешеные вы все здесь! — в сердцах бросил подполковник и побрел вдоль выстроившейся колонны.
Командир роты посмотрел ему вслед:
— Странный тип. Вечно сморщенный, точно под носом кусок дерьма!
— Вербовал меня, — равнодушно сказал Святой. — Стучать на Орлова и офицеров батальона предлагал!
— Да ну? А ты?
— Пообещал приносить доносы в розовых конвертиках на серебряном подносе!
— Молоток! — обрадовался майор. — Я и от себя добавлять буду. Можно? Во-первых, пусть засунет свой шнобель ко мне… Я ему… — Виноградов понес такую виртуозную похабщину, от которой проступила краска даже у Рогожина, которого никак нельзя было назвать кисейной барышней.
В БРДМ зашелся смехом Колька Серегин.
— Подслушал, сморчок! — улыбнулся Святой.
— Пусть повеселятся парни! — произнес довольный командир роты. Казалось, он вот-вот раскланяется и начнет раздавать автографы. — Эй, Колян, не очень там… Штаны стирать придется, а с водой здесь туго!
— Не могу, товарищ майор! — высунулся раскрасневшийся солдат. — И вправду в штаны наделаю!
— Беги в кусты, пока есть время! — хохотал Виноградов.
— По машинам! — пронеслось вдоль колонны. — Приготовиться к движению!
Расчехленные стволы грозно уткнулись в густо-синее южное небо.
Святой поднес к губам эбонитовый кружок ларингофона.
— Первый, поехали?
— Давай, Рогожин, газуй! — звучал искаженный помехами голос комбата.
Батальон покидал территорию закрытого военного аэродрома…
— Предельное внимание! Въезжаем в город! Предельное внимание! — вышел на связь подполковник Орлов. — Рогожин, засекай участки, наиболее уязвимые для нас. Возможно нападение на колонну!
— Первый, все понял! Пока все нормально! — Святой не отрывался от триплексов.
Город был пустынен и молчалив. Проезжая окраины, старлей видел сгоревшие дома, завалы из бревен, перекрывавшие выход на улицы.
— Продвигайся к пединституту! — приказывал командир батальона.
Его корректировал подполковник-гэрэушник:
— Площадь прошел?
— Да…
— Сворачивай налево!
В переговоры врывался Орлов:
— Седьмой, почему отстал? Дистанцию сохранять! Не растягиваться!
Колонна БРДМ десантно-штурмового батальона — зрелище устрашающее. Вереница бронированных машин с включенными подфарниками, рыскающими башнями с чернеющими стволами пулеметов, горящими красными хвостовыми огнями привлекала внимание горожан. То в одном, то в другом окне появлялось бледное лицо. Люди с надеждой смотрели на грозные машины, в которых сидели — нет, не советские, русские воины.
