— Не положено. Все, что посчитал нужным, я тебе рассказал, а нарушать режим не позволю!
На этой строгой ноте аудиенция у хозяина зоны была завершена. Святой не обиделся на старого служаку, ибо благодаря таким, как он, беспредел не захлестнул еще Россию.
Тепло попрощавшись, Святой вышел из кабинета. Подполковник позаботился о транспорте, договорившись с жившим в Верхотурье сверхсрочником. Дожидаясь, пока тот сдаст смену, бывший спецназовец еще раз прокручивал в памяти услышанное.
К ночи ветхие «Жигули» сверхсрочника, дребезжащие на ухабах, добрались до городка.
* * *
Местная гостиница кишела тараканами. Усатые твари буквально заполонили комнату, когда Святой погасил свет.
Поезда на Москву до вечера следующих суток не предвиделось, а коротать ночь на скамейке в парке не хотелось.
Проблемы с администраторшей уладила хрустящая купюра приличного достоинства.
— Ладно, поселю вас в двухместный номер. Но учтите, соседом будет шебутной малый. Заводной парнишка, любит шикануть! — предупредила администраторша, молодящаяся тетка с усиками над верхней губой.
Получив ключ. Святой отправился в номер. Не раздеваясь, он улегся и накрылся с головой одеялом. Серое влажное белье, шелестящие ножки насекомых, лунный свет мешали заснуть. Святой ворочался на жесткой, как доска, панцирной сетке кровати.
«Скорее бы утро!» — клял он про себя сервис провинциальной гостиницы.
В убогом номере наблюдались следы присутствия второго обитателя. Стол с облупившейся поверхностью был обильно усыпан обертками, фольгой от шоколада и прочими упаковками с надписями на иностранных языках. Посередине, отливая зеленью стекла, возвышались две пустые бутылки из-под шампанского. Отсутствующий постоялец был, по-видимому, неравнодушен к сладкому.
Где-то за полночь внизу у стойки администраторши раздались возмущенные вопли.
— Почему с девушкой нельзя?! Оля — моя невеста! — на высоких нотах надрывался мужской голос.
Ему вторил тонкий женский фальцет;
— Это не бордель, а гостиница! Веди свою шалаву за угол, там и трахай! А здесь приличное заведение! Не хватало нам СПИД расплодить!
— Мамаша, что вы городите?!
Дискуссию прервал тонюсенький смех девушки.
Скандал, разгоравшийся внизу, Святого не касался. Он прикрыл голову подушкой, но вопли проникали и через нее.
— Держиморда с усиками! Разлучаешь Ромео и Джульетту. Губишь складывающуюся семью — ячейку общества! Мы ребенка зачать хотим! — стенал мужчина.
— Я те зачну, бесстыжий! Ответишь за держиморду и за усики. Ответишь… — верещала в ответ администраторша.
После этого раздались грохот и неопределенные шумовые эффекты то ли чмоканье, то ли пощечины.
Раздраженный непорядком, Святой вскочил с неуютного ложа, по-армейски быстро оделся и вышел из номера. В неосвещенном коридоре он налетел на выставленную мебель, ударившись лбом об угол какого-то пахнущего дезинфекцией шкафа. Мелкая травма окончательно взбесила Святого.
— Что за бардак! Дайте человеку выспаться! — Кипя от возмущения, он подошел к деревянной оградке, отделяющей стол администраторши, и грохнул по шатким перильцам кулаком.
Дама с встопорщившимися усиками сидела, широко открыв рот. Ее силы иссякли, уйдя на борьбу со скандалистом.
Только выпученные, точно у рака, глаза продолжали метать гром и молнии, никому не приносившие вреда.
Святой собрался продолжить гневную тираду, но его опередил радостный вопль:
— Командир! — Элегантный, но помятый молодой человек с перекинутым через плечо галстуком пронесся как шквал и заключил Святого в объятия — Вот так встреча! А я к Голубеву еду! Командир — Серегин Коляшка Серегин…
Густо накрашенная девица, переступая с ноги на ногу, точно лошадь в стойле, капризно заныла — Ты че к нему прилип?! Мы пойдем в номер? Я в туалет хочу…
Первый хохмач из взвода Святого, бывший спецназовец, не спуская восторженных глаз с командира, отбрил подружку:
— Давай, кисуленька, топай на природу! Наш роман дошел до финала. Продолжения не будет!
Оскорбленная отставкой, девица замысловато выругалась, одернула юбчонку и, покачивая бедрами, удалилась.
— Командир, я тут проездом! Подцепил красотку и загудел маленько, хмельным голосом тараторил Серегин. — Обалдеть! Сколько лет, сколько зим! Мамаша, ты в чудеса веришь?
Вопрос адресовался усатой администраторше.
— Верю! Теперь до утра пропьянствуете! Угораздило в один номер вас заселить! — обреченно пробормотала дама, перебираясь на кушетку. — Давайте шуруйте в номер миловаться! Только без шума! У меня глаза слипаются.
Святой потянул друга за рукав:
— Действительно, пойдем! Воистину никогда не знаешь, где найдешь, а где потеряешь…
* * *
Утром невыспавшиеся постояльцы сдали ключи от номера, оккупированного тараканами.
— А ты, Серегин, остался прежним! Все такой же хохмач! — сказал Святой.
— Черного кобеля не отмоешь добела! — театрально вздохнул бывший спецназовец.
У обшарпанного здания гостиницы Серегина ждала машина.
— Моя колымага, — не без скрытой гордости Николай показал на новенькую «восьмерку», густо заляпанную грязью — Жирно живешь! — покачал головой Святой. — Упакованный весь.
— Ртом мух не ловим, — подтвердил Серегин.
«Жигули» пробирались по улицам Верхотурья, объезжая рытвины и вздымая фонтаны брызг из гигантских луж. Приглушенная музыка струилась откуда-то сзади Очередная безголосая дива ворковала о нежных чувствах, расставаниях и встречах. В салоне машины было тепло и уютно.
— Ты чем занимаешься? — поинтересовался Святой. — Судя по прикиду, фирму открыл?
— Оригинального профиля, — загадочно ответил Николай. — Увидишь, командир, тебе понравится.
Святой повернулся, чтобы было удобнее видеть собеседника.
— Остальные-то как? Судя по письмам, нормально ребята в жизни устроились.
Водитель «Жигулей» резко просигналил облезлой собаке, которая перебегала дорогу.
— Ковалев куркулем заделался. Дом новый поставил, женился, пацану два года. Никуда из своего медвежьего угла не выезжает. Приглашал на охоту. Хочешь махнуть? Леса, медведи, тюлени всякие — сказка! И мне надо Архангельск навестить. Нетронутый городок, — улыбнулся своим мыслям Серегин. — Пашку море манило. Сначала ходил во Вьетнам, возил грузы на нашу военно-морскую базу Камрань. Года полтора назад перешел на «торгаш», все четыре океана пробороздил, Синдбад-мореход. Когда были в Аргентине, грузили пшеницу, Пашка подрался с американцами. Они дебош в борделе устроили, а мистер Черкасов расслаблялся перед долгим воздержанием… — Николай ухмыльнулся. — Ну и один дурачок вломился к Пашке в номер. Выбрал, идиот, самый неподходящий момент. Паша — парень уравновешенный, надо очень постараться, чтобы его разозлить…
