Книга Приговор приведен в исполнение, страница 5. Автор книги Сергей Зверев

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Приговор приведен в исполнение»

Cтраница 5

По утрам Святой просыпался с тяжелым чувством неопределенности. Он распахивал окно, усаживался на подоконнике и созерцал черепицу крыш, покрытую зеленоватым налетом. Выпив кофе, который ему, как уважаемому клиенту, дочь хозяина приносила в комнату, Святой отправлялся на пристань. Чтобы бросить якорь в Сан-Стефано-дель-Сантино, требовалась основательная зацепка. Стопка банкнот уменьшалась в объеме. Срок визы истек. Вынужденное безделье – худший вид пытки для деятельного человека – действовало на нервы. Первоначальная расслабленность и давно забытое чувство покоя сменялись хандрой.

Святой устраивал заплывы на длинные дистанции, доводя себя до полного изнеможения. Возвращаясь, долго отлеживался в укромном уголке дикого пляжа, куда забредали только влюбленные парочки. Однажды, направляясь в гостиницу после изнурительного морского марафона, Святой вдруг передумал и решил повременить с ужином. Бесцельно поплутав по улицам старого города, он вышел к собору. Вечерело. Туристы заполнили уютные ресторанчики и пиццерии. Оркестрики, капеллы, музыканты-одиночки наяривали то зажигательные, то меланхолические мелодии, отрабатывая гонорары, заплаченные хозяевами заведений.

Святому хотелось тишины. Массивные двери собора, покрытые резьбой, изображающей сцены из Библии, были открыты. Зайдя внутрь, Святой постоял минуту, давая глазам привыкнуть к полумраку. Несколько набожных прихожанок, молившихся под сводами храма, оторвавшись от разговора с небесами, оглянулись на пришельца и тут же вернулись к своему занятию. Высказав Богу свои просьбы, женщины одна за другой покидали собор. Из неприметной двери возле алтаря вышел храмовый служка, горбун неопределенного возраста, недовольно фыркнул на задерживающегося посетителя и по-крысиному юркнул обратно.

Пройдя сквозь колоннаду, Святой осмотрел могилы местных феодалов, захороненных в нишах стен, надгробные плиты с барельефами и скорбными эпитафиями напоминали о бренности жизни. У саркофага, стоявшего перед одной из ниш, Святой остановился, пытаясь разобраться в надписи. Какой-то представитель знатного рода, носивший титул графа, пал в расцвете лет на поле сражения. Его статуя в рыцарских доспехах возлежала на крышке саркофага, высеченная из темно-серого мрамора. Каменные руки графа сжимали рукоять двуручного меча.

– Простите, – Святой обратился к горбуну-служке, вынырнувшему из-за колонны, – вы говорите по-английски?

Горбун вжал подбородок в грудь:

– Немного…

– Я скверно знаю латынь. Переведите мне окончание эпитафии! – Свою просьбу Святой подкрепил купюрой в пять тысяч лир.

Подобревший служка, видимо, выучивший наизусть все надписи на усыпальницах, дребезжащим голоском пробубнил на плохом английском:

– После смерти от нас ничего не остается, кроме чести.

Тысячеголосое эхо под куполом повторило фразу:

– …ничего не остается, кроме чести…

Горбун посторонился, уступая дорогу странному экскурсанту, продолжившему осмотр в глубокой задумчивости. Святой шел, повторяя про себя запавшие в душу слова, согревающие сердце. Он многое потерял: друзей, имя, оболганное продажным правосудием, но только не честь. У алтаря, в восточном приделе храма, Святой сбавил шаг перед статуей патрона города великомученика Стефана. Каменотес, трудившийся над изображением небесного покровителя лет семьсот тому назад, не был слишком искусным скульптором. Великомученик получился насупленным, с грозно выпяченным подбородком и совершенно не смиренным выражением лица. Мимоходом бросив взгляд на статую, больше похожую на памятник разбойнику-барону или предводителю кровавого крестового похода, чем на образ пострадавшего за веру праведника, Святой тихо, словно немного стесняясь своего панибратского обращения к святому великомученику, прошептал:

– Хоть бы ты помог, приятель. Мы же с тобой вроде как тезки. Только ты на небесах, ближе к Господу, а я на грешной земле.

Перекрестившись по-православному, Святой направился к дверям собора, сопровождаемый горбуном, что-то лопочущим скороговоркой. Ступая по холодному каменному полу, рассеченному полосой света, струившегося из приоткрытого проема дверей, Святой не мог отделаться от ощущения, что статуя великомученика смотрит ему в спину.

На следующий день он познакомился с Дэвидом Стерлингом.

Вообще-то отношение в Сан-Стефано-дель-Сантино к русским (а таковыми считали любого туриста из стран, некогда составлявших Советский Союз) было особенным. Их уважали за грандиозные траты в эксклюзивных магазинах, удивлялись чудовищному количеству спиртного, выпиваемому в один присест, побаивались за разгульный нрав после возлияний. В свод устных преданий городка молва записала ставшую легендарной драку, когда представитель далекой России, повздорив в ресторане с перебравшими скандинавами, за три минуты нокаутировал шесть человек. Пока официанты вызывали полицию, русский выскочил на улицу, купил у зеленщика тележку, утрамбовал на нее скандинавов и увез к себе в отель. По слухам, недавние противники прониклись к россиянину таким уважением, что несколько суток не выходили из номера и беспробудно пили, закусывая спаржей, апельсинами и прочим ассортиментом тележки зеленщика.

Впрочем, такие воспоминания оставила первая волна туристов, нахлынувшая из меняющей свой облик страны. Затем состоятельные русские, быстро разобравшиеся, что к чему, перестали отличаться от европейцев, хотя экстравагантных типов, швыряющих щедрые чаевые официантам, среди них по-прежнему хватало.

Все вышесказанное не относилось к нелегальным эмигрантам, желающим подзаработать. Этот сорт людей, без скидки на национальную принадлежность, местные откровенно не любили, находя их нахлебниками, повинными в безработице. Албанец ли, югослав или иной чужеземец из какой-нибудь нищей страны мог получить исключительно грязную работенку с мизерной оплатой у скупого хозяина, желающего сэкономить на дешевой рабочей силе в обход закона.

Со Святым англичанин повел себя иначе, по-джентльменски. Для начала он наведался в мэрию и побеседовал по-дружески с ее главой. Затем нанес визит вежливости начальнику карабинеров, намекнув на нежелательность слишком придирчивой проверки документов у своего нового помощника.

Почетному гражданину Сан-Стефано-дель-Сантино никто из представителей власти не отказывал. У стражей порядка хватало проблем с ворами-гастролерами, с осевшими на побережье албанцами, сбивающимися в бандитские шайки, а также с продавцами «дури», бесперебойно снабжающими ею почитателей наркотического кайфа. Мэр города, пропустив со Стерлингом по стаканчику вина пятилетней выдержки, выбор одобрил:

– Русские порядочнее, чем эти дикари-албанцы или вороватые румыны. Но почему бы вам не нанять югославов? Они такие покладистые…

Первое время старик приглядывался к Святому, доверяя исполнение мелких поручений вроде ремонта крыши виллетты, чистки бассейна, мойки машины, которую, несмотря на преклонный возраст, англичанин водил сам.

Постепенно они привыкали друг к другу – два человека, принадлежавших к разным мирам. Вечерами Стерлинг приглашал Святого на бокал коньяку, превращая эту процедуру в настоящую церемонию. Он регулировал кондиционер, доводя температуру в помещении до двадцати одного градуса по Цельсию, накрывал стол зеленой скатертью, а если темнело, заменял ее на белую, выставлял бокалы из тончайшего стекла, напоминающие тюльпаны с распустившимися лепестками. Плеснув на донышко «Курвуазье», старик смотрел через идеально прозрачное стекло, оценивая цвет напитка, а затем вдыхал аромат крепкой жидкости, освобождающейся из стеклянной неволи. Спустя минуту Стерлинг делал маленький глоток, смакуя коньяк.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация