— В Иордании существует значительная и очень богатая чеченская община, — вступил в беседу третий.
Он немного картавил. — Халид — важная фигура. Он посредник между Дудаевым, чеченской общиной в Иордании и влиятельной мусульманской организацией «Монтремер аламе ислами».
— Такая шишка бродит по горам? — удивился Рогожин. — У нас под самым носом…
— Фанатик! — развел руками толстяк. — Авантюрист и религиозный фанатик. В поле зрения наших спецслужб попал еще в Афганистане. Обучал душманов тактике партизанской войны. По непроверенным данным, причастен к экстремистской организации «Черные шакалы». Под видом мусульманского проповедника неоднократно приезжал в Среднюю Азию и на Северный Кавказ для создания тренировочных лагерей.
— Судя по всему, он в этом преуспел, — дополнил полковник и сник под неодобрительным взглядом толстяка.
— Халид скупал оружие советского производства, поставленное в Сирию и Ливан. Возможно, караваны с оружием будут проводиться по указанной тропе, — гэрэушник подошел к карте. — Скрывать не стану, задание сверхопасное. Вам будут противостоять профессионалы высшей пробы. Халид не дилетант. Район освоил хорошо. В каждом селе есть надежные осведомители. На помощь местного населения надеяться не приходится, оно либо запугано, либо поддерживает сепаратистов.
— Милиция? — вопрос Дмитрия гэрэушник понял.
Он красноречиво развел руками:
— Коррумпирована! Скуплена еще в годы Советской власти теневыми дельцами. Сейчас, конечно, на стороне Дудаева.
Полковник из управления разведки округа терпеливо дожидался, когда ему предоставят слово. Он стоял, прислонившись спиной к бетонной стене, и его лицо землистого, нездорового оттенка выделялось на темном фоне стены.
— Товарищ майор! — Усталый полковник шагнул к Дмитрию. — Технические детали операции обговорим завтра. Определим частоты связи, позывные…
— Зачем оттягивать? — Толстяк-гэрэушник засмеялся. — Предлагаю придумать позывные группы майора сейчас, не тратя драгоценное время по пустякам.
Говоривший был Дмитрию неприятен. Раздражал обвислый живот разведчика, мокрые шлепающие губы и излишняя самоуверенность, проскальзывающая в словах.
— Я, товарищ… — Рогожин осекся, не зная, как обращаться к гэрэушнику.
— Называйте меня Александром Матвеевичем.
Этого достаточно. Обойдемся без лишних церемоний.
— Я, Александр Матвеевич, придаю позывным большое значение. — Дмитрию хотелось уколоть важного толстяка, которому не придется ползать по горам, подставлять голову под пули. — От позывных зависит удача, как мне кажется…
— Мистика, — фыркнул гэрэушник. — Хотя выбирать — ваше право. — Он прошелся по комнате, опустив голову. — Рогожин… Рог… Рогатый! Нет, Рогатый несколько двусмысленно звучит, даже обидно. Вы женаты, майор?
— Старый холостяк.
— Холостяк… — продолжал рассуждать вслух Александр Матвеевич. — Прекрасно…
«Вдове рыдать не придется, — мелькнула невеселая мысль в голове у Рогожина. — Раскис что-то я!»
— А как вам позывной Сохатый? Животное благородное, осторожное. Я, знаете ли, заядлый охотник, лет двадцать отпуска с «тулкой» провожу, по лесам скитаюсь. Но вот среди охотничьих трофеев лосиных рогов немного, наперечет. — Он выжидательно уставился на Дмитрия, сверля его проницательными глазами-буравчиками.
— Лось, Александр Матвеевич, в горах не водится, — усмехнулся Рогожин. — Он болото любит.
— Значит, вы будете первым, забредшим в эти места, — гэрэушник остановился перед картой. Близоруко прищурившись, он с минуту изучал квадрат засылки группы разведчиков-спецназовцев. — Горы, болото! Какая разница? — как-то обреченно пробормотал законспирированный офицер Главного разведывательного управления. — Сейчас болото повсюду, — поддавшись общему настроению, царившему среди обитателей бункера, добавил он.
— Пусть будет Сохатый, — согласился Рогожин.
Ему стало жаль толстяка, скрывавшего под маской всезнающего представителя главного разведцентра вооруженных сил обычную человеческую растерянность.
— Хотя постойте… У вас, Дмитрий Иванович, если мне память не изменяет, в Ульяновском военном училище была кличка Святой? Откуда такая религиозная экзотика? Вы были паинькой, примерным курсантом? — Гэрэушник вплотную подошел к Рогожину, словно желая услышать ответ на ухо.
— Я позабыл, а ГРУ помнит, — усмехнулся тот. — Как-то раз старшекурсники нам, салажатам, прописку устроили: была такая традиция. Пришли ночью в казарму, подняли нас, поставили по стойке «смирно» и давай пряжками ремней по ягодицам хлестать. Мой сосед Толик Бокун испугался до смерти, расплакался.
Ну я и принял на себя его порцию. Он растрезвонил потом по всему курсу: «Рогожин — святой! За друга всегда готов заступиться!» Так и приклеилось ко мне это прозвище.
— Трогательно! — не без иронии произнес гэрэушник. — Вот вам и готовый позывной. Святой — это звучит гордо. У чеченцев свои, мусульманские праведники появятся на этой войне, а у нас, славян, будут свои святые. Согласны?
— Вряд ли я на роль великомученика сгожусь, — ответил Рогожин, но, секунду подумав, согласился:
— Хотя… Пусть будет Святой. Зоологические псевдонимы вроде Кобры мне в Средней Азии приелись.
«Ни шиша, ребятки, вы не рубите в кавказских делах. Профукали Афган, Союз, а сейчас черед Чечни наступил. Раньше чесаться надо было, не позволять своим же генералам вооружением спекулировать, дарить Дудаеву целые арсеналы!» ;
— Майор, о чем задумались? — Вопрос гэрэушника вернул Рогожина на землю. , — Устал, Александр Матвеевич, — обманул его Дмитрий. — Перелет был некомфортный. Самолет постоянно болтало, долго по казармам распределяли…
— Наша русская неорганизованность, — посочувствовал гэрэушник. — Ступайте выспитесь, сто граммов для тонуса примите, не повредит. А утром начинайте готовить личный состав группы, получайте рации, спецоружие, зимнее обмундирование. Синоптики предсказывают сильные холода по ночам в горах. Так что проверьте комбинезоны. Ну да не вас, старого волка, учить! — польстил он Рогожину.
— Разрешите идти? — Дмитрий взял со стола приготовленную для него папку.
— Идите, майор! — кивнул головой полковник разведуправления.
Рогожин, картинно щелкнув каблуками, развернулся, как на строевом смотре, и скрылся за железной дверью бункера.
— Бравый спецназовец! Послужной список интереснее приключенческого романа читается, — с легкой завистью в голосе произнес полковник.
— Да, мужик целой роты стоит. Профессионал с большой буквы, — согласился гэрэушник, мусоливший взглядом карту.
Вторая кавказская война в России еще не разразилась. Из Кремля взбунтовавшемуся генералу слали гневные депеши и грозили кулаком.
