– Премия будет, – спокойно сказал Андрей. – По миллиону на каждого.
– По скольку? – Скат аж глаза выпучил.
– По миллиону, – повторил Андрей. – Да рублей, не долларов.
Скат закашлялся. У Левши и Светки лица тоже были несколько обалдевшие.
– Я понял, что рублей, – наконец выговорил Скат. – Но с какой это радости? В жизни столько не давали!
– Я с генералом поговорил, – объяснил Андрей. – Он согласился со мной, что мы все премию заслужили.
– Ничего себе премия! – покачал головой Левша. – Почему, интересно, раньше таких не давали?
– Знаешь, – серьезно сказал Андрей, – я у генерала тоже об этом спросил.
– И что?
– Он сказал, что раньше вы не просили. Ну, и он, соответственно, наверх с требованиями не лез. Зачем, раз вас и так все устраивает. А теперь я попросил, он согласился, что есть за что, и выбил деньги наверху… А что вы на меня так смотрите?
Смотрели на него боевые товарищи и правда специфически. Словно на диковинную зверушку в зоопарке.
– Да, господа, – нарушила молчание Света. – Это называется новое поколение. Вы всю жизнь брали сколько давали. Просить, требовать – вам такое и в голову не приходило. Вот и считалось, что вас все устраивает. А Контрактника не устраивает. Он просит – и ему дают, потому что заслужил.
– А мы не заслужили, что ли?! – В голосе Ската звучала почти настоящая обида.
– Говорю же, вы просто не просили, а то и вам бы дали. Психология другая. Вы, – Светка усмехнулась, – солдаты империи, сами же себя любите так называть. И считаете, что империя сама о вас позаботится. А Контрактник уже не такой.
– Ты сама-то какая, умница наша? Старше-то его максимум на пару лет, а просить тоже никогда ничего не пыталась.
– Я – особый случай, – вздохнула девушка. – Сам же знаешь. Папа офицер, мама офицер – все воспитание оттуда, из вашей империи. Вот я из своего поколения психологически и вылетаю. Ну, ничего, учиться никогда не поздно. Буду учиться у Контрактника – и вам советую. Ты, Скат, кстати, давно уже обещаешь, а все никак.
На этот раз Скат не съехидничал в ответ. Он пару секунд помолчал, а потом негромко, задумчиво сказал:
– А что, пожалуй, и правда надо. Миллион рублей… Неплохо. Андрей, так ты говоришь, что всем четверым выплатят?
– Конечно! – кивнул Сабуров. – Как же еще?! Работали-то все, я и говорил за всех. Правда, боялся, слегка, что ты на меня за это рассердишься…
– Не сержусь, – усмехнулся Скат. – Даже наоборот. Помнишь, ты как-то говорил мне, что когда нужное дело делаешь, то мало просто осознавать это, нужно еще и деньги соответствующие получать, а то получится, что никакое это дело не нужное, а ты просто дурак?
– Помню, – кивнул Сабуров.
– Так вот – ты был совершенно прав. Мы сегодня утром новости смотрели, – Скат кивнул на стоящий в углу телевизор. – Там, кроме всего прочего, выступление одного грузинского политика показывали – «ястреба». Он совсем недавно чуть ли не громче всех кричал о необходимости восстановления территориальной целостности Грузии.
– И что он теперь кричит?
– То же самое, но уже не кричит, а вполне спокойно говорит. А главное, несколько раз подчеркнул, что Грузия категорически против войны, что она исключительно за политическое урегулирование проблемы, что силовой вариант полностью исключен. Вот знаешь, лежал я, слушал это и думал – ведь силовой вариант не просто так исключен. Здесь, в этой палате лежат люди, которые его исключали. Вот лежим мы, смотрим телевизор, нам легко и хорошо. Мы справились, вернулись, хоть и с новыми дырками на шкуре, но живыми и с победой. Чего еще от жизни надо? Чего не хватает? И знаешь, я, похоже, сам себя немного обманывал. Кое-чего еще мне не хватало.
– И чего же? – спросил Андрей, уже зная, что услышит в ответ.
– А вот этого самого миллиона. В конце концов – тоже признание заслуг, ничем не хуже ордена. В общем, спасибо тебе, Андрей. Надо и правда у тебя практичности поучиться. Не помешает!
