Полковник показал на первую фамилию в списке:
– Этот человек, Владимир Леонтьевич Широковский, в настоящее время проживает на Украине, в городе Черкассы. Я не исключаю, что он мог…
Макарычев неожиданно взорвался:
– Почему вы не приняли немедленных действий после получения такой сенсационной информации?! В течение одного часа сформировать оперативную бригаду и экстренно отправить ее в Черкассы! Выполняйте!
Песков собрался уже выполнять указание непосредственного командования, но у двери остановился и посчитал нужным сказать следующее:
– В конце концов, я не совсем понимаю, какую опасность сейчас могут реально представлять эти испытания. Ведь если так разобраться, Соединенные Штаты абсолютно не готовы применять новые виды вооружений. Психологически в большей степени, чем технически.
Полковник считался в управлении либералом. Но при этом столь филигранно отрабатывал любые оперативные комбинации, с таким блеском обычно реализовывал любые тактические ходы, что поневоле получил негласное разрешение говорить то, что думает. Макарычеву стало стыдно за свою вспышку. Уж кто-кто, а Песков не заслуживал такого резкого обращения…
– Главная опасность, Алексей Павлович, – устало произнес генерал-лейтенант, садясь за стол и закуривая сигарету, – я думаю, заключается в компактности генераторов. Если я правильно понял Ревякина, новейшая разработка появилась на свет накануне закрытия лаборатории. Кто знает, может быть, это и стало главной причиной прекращения исследований? Например, кто-то на самом верху, не будем уточнять, кто именно, посчитал, что в новых международных условиях испытания секретных видов вооружения – большая опасность для нашей страны, удар по ее престижу?
Полковник слушал, наклонив голову. Начальник 2-го управления многого недоговаривал, но Песков легко досказывал про себя то, что не хотел озвучивать генерал.
– Вы совершенно правы, когда говорите так про США. Все данные, которые мы имеем к настоящему моменту, тоже убеждают в этом. При полном тактическом и стратегическом превосходстве американских Вооруженных сил непросто представить, что они в состоянии реально вынашивать планы применения каких-то новых неведомых вооружений. Но с другой стороны, Алексей Павлович, кто им мешает проводить испытания, развивать соответствующие технологии? И спецслужбы США не всесильны. Вы представляете, что может произойти, если какие-то криминальные группировки или маргинальные державы похитят эти усилители, займутся политическим шантажом той же Америки? Я, кстати, не исключаю вот чего… – Макарычев остановился у окна, закрытого жалюзи, резко развернулся. – То, что все материалы и составные части установки находятся неизвестно где, позволяет предположить и такой неприятный вариант. Вдруг кто-то из них, – генерал ткнул пальцем в потолок, демонстрируя этим жестом, что имеет в виду высшее руководство страны, – уже выпустил джинна из бутылки? Что, если базовая установка продана или передана в обмен на некие информационные или материальные ценности какому-нибудь сомнительному политическому персонажу из другой страны?
– Разве такое возможно?
Макарычев вздохнул и включил электрочайник:
– К сожалению, Алексей Павлович, у нас возможно все, что угодно.
– Но Келлан утверждает…
– Не имеет значения! – Генерал вскинул вверх руку. – А вдруг это деза? Или очень хитрая двойная игра? Я даже не уверен, что на Украину заслана диверсионно-разведывательная группа непосредственно из США. Уж не вам это объяснять, Алексей Павлович… Времени почти нет. Келлан сообщал о середине августа. Скорее всего отряд уже на месте. Значит, в любое время может вступить в боевые действия с группой Митина. Кстати, то, что ДРГ собирается действовать на территории Украины, во многом развязывает нам руки. Немедленно формируйте оперативную бригаду. Информация должна быть получена от Широковского в кратчайшие сроки.
23
Северо-восточная Украина
Полигон
17 августа
17.03
Нижний ярус, состоящий из бункеров, окружающих центр Полигона, пострадал значительно меньше надземных сооружений. Когда этот военный объект ликвидировали, то почему-то посчитали возможным оставить нетронутой сеть подземных коммуникаций. Создавалось впечатление, что кто-то надеялся в будущем возродить уничтоженное.
Правда, сырые тоннели, сделанные из особо прочного бетона, теперь вели в никуда, поскольку все переходы из одного сектора в другой и лифтовые кабины, обеспечивающие бесперебойную связь с верхними ярусами, были плотно замурованы.
Томсон двигался первым, разрывая темноту бункера узким лучом фонаря, тонким, как лазер. Майк и Берк, идущие следом, добавляли в беспросветную мглу подземелья еще две световые дорожки, которые, словно голодные собаки, обшаривали стены и пол.
Командир остановился около очередной замурованной двери, повернулся к Майку и Берку:
– Теперь попробуем решить задачу номер два. Судя по плану, длина этого тоннеля превышает полкилометра. Мы с вами прошли метров двести. За это время нам встретились шесть боковых ответвлений, вход в которые, как и здесь, невозможен. Логично допустить, что дальше ситуация принципиально не изменится. Вопрос: где может быть тайник? Мы, конечно, исследуем здесь каждый сантиметр, как только подтянется Ник. Но времени у нас мало. Поэтому хочу услышать ваши версии.
– Г-8 может в конце плавно перейти в другой бункер? – спросил Майк. Он немного позавидовал Берку, когда тот фактически самостоятельно решил задачу по поиску точного местонахождения нужного сектора, и теперь хотел внести свою лепту.
– Вряд ли. – Томсон опустился на влажный пол, вывел на дисплей ноутбука план Полигона. – Если не считать той первой развилки в двадцати метрах от выхода, тут нет боковых ходов. Во всяком случае, так явствует из этого плана.
Берк и Майк присели рядом, внимательно вглядываясь в изображения коммуникаций, к сожалению, относящихся только к среднему ярусу.
– Есть шансы, что тайник находится за одной из замурованных дверей?
– Шансы, Майк, есть всегда. Даже тогда, когда ты висишь над пропастью, ухватившись за пучок травы.
В тоннеле раздались постепенно приближающиеся гулкие шаги. Это возвращались Ник, Айс и Рич.
– Знаешь, Томсон, – заявил запыхавшийся Ник, тоже присаживаясь около командира, – похоже, их здесь нет. Мы досконально прочесали пять квадратных миль. Поверь моему чутью! Если бы они дежурили на Полигоне, то…
– Ник, – Томсон повернул голову в сторону своего заместителя, – я тебе не раз говорил о том, что у тебя есть одна идиотская черта, которая не позволяет тебе до сих пор стать руководителем своей собственной группы. Ты торопишься с выводами.
Он замолчал, вглядываясь в условные контуры бункера, который реконструировал на мониторе графический редактор.
– Надо ждать и фильтровать имеющуюся информацию.
