– Ох, надо бы это каким-нибудь образом проверить, – задумчиво сказал сержант, будто уже начинал обмозговывать соответствующий план действий.
– Для этого у нас нет никаких технических средств. Вероятно, поисками затонувшей американской подводной лодки займутся специалисты. И будут они это делать без нас с вами, – развел руками Бетанов.
– Погодите. А кто меня спас? – внезапно опомнился Локис.
– Ваши товарищи и спасли. Несмотря ни на что… – заметно погрустнел главный полярник.
– Это вы о чем? С ними что-то случилось? Где Галченков? Где Белозерский? Почему они не здесь? – Володя сыпал вопросами, полными тревожных предчувствий.
Прапорщик Галченков уже несколько минут как осторожно зашел в вагончик. Он следил за беседой.
– Вова, я здесь, – негромким голосом обозначил свое присутствие Александр.
Контрактник резко приподнялся на кровати и уставился на боевого товарища. Первое, что ему сразу бросилось в глаза, была перевязанная левая рука.
– Галча, это что-то серьезное? – только и сумел выдавить из себя Володя и тут же рухнул на свое место. Бабаков погрозил ему пальцем и попросил больше не делать таких резких движений.
Саня подошел ближе к кровати и обратился к своему другу:
– Ты так не беспокойся, пожалуйста. Со мной все нормально. Рана ведь плевая. Кости не задело, а мясо нарастет. Сам знаешь. Так что прорвемся, десантура.
Он постарался улыбнуться. Но уголки его губ невольно дрожали. Сержант давно не видел напарника таким. Ему сразу показалось, что тот чего-то недоговаривает.
– Понятно, – кивнул контрактник. – Спасибо, что вытащили меня с той льдины. Я бы там точно окочурился. Кстати, где Артур? Я хочу поблагодарить и его. Позови его сюда.
Повисло напряженное молчание. Локис смотрел на всех присутствующих и ждал ответа. В конце концов Галченков собрался с духом:
– Я не могу его сюда позвать. Он погиб.
– Но вы же вдвоем выручили меня. И он был жив.
– Да, был. Но в отличии от меня в него попало сразу пять американских пуль. И все раны были очень серьезными. Но он старался держаться до последнего. Не ныл. Не жаловался. Просто делал свое дело. Истекал кровью. Терпел боль. Но улыбался. Повторял, что это задание он запомнит на всю жизнь.
– Как жаль. Настоящий мужик был.
Снаружи послышались крики. Мужчины в вагончике дернулись, представляя что-то нехорошее. Галченков вышел за дверь и спустя мгновение вернулся с радостной улыбкой.
– Ледокол пришел, – сообщил он. – Мы все скоро вернемся домой.
42
Стоял теплый летний день. Небольшой подмосковный город жил своей обычной жизнью. Сержант Локис и прапорщик Галченков пытались вернуться в его размеренный ритм. Отойти от недавних событий было не так просто. Для этого необходимо было время. Одетые в штатское напарники пошли в открытое кафе на центральной улице. Выглядели они вполне обыденно. Правда, кое-что в Александре выбивалось из этой самой обыденности. Его левая рука была забинтована и находилась на перевязи.
Они сразу же заказали по бокалу пива и легкую закуску. Свободных мест было достаточно. Напарники уселись почти в центре.
За соседним столиком сидели двое посетителей. Они «приговаривали» бутылочку беленькой под мясо в грибном соусе с жареной картошкой. Как раз были осушены рюмки, а процесс закусывания сопровождался неторопливой обывательской беседой.
– Ты слышал, что за хрень на Северном полюсе произошла? – спросил один другого.
– Не-а, не слышал. Когда я после ночной смены, так я вообще ничего не знаю. Не до новостей как-то, – признался тот.
– Я тебя, конечно, понимаю. Но ты все же зря за новостями не следишь. Я как раз в новостном выпуске по телику эту фишку поднял. Короче, где-то почти на Северном полюсе у наших с норвежцами была крутая станция. Ученые вместе работали. Исследовали что-то. Все чинно, мирно, без всякой ботвы. А потом раз – и звездец этой станции! Представляешь? Их там человек сорок было. А осталось в живых хрен да ни хрена.
– Как это? Может, какой-нибудь вирус разморозили? Я в кино что-то похожее видел.
– Какой, в задницу, вирус! Какое кино! Там реальная катастрофа произошла. Почти вся станция ушла под лед. Ну и люди вместе с ней.
– Хочешь сказать, что ледники стали таять?
– Да ты не перебивай. Я тебе все расскажу. Дикторша сказала, что виной всему стало землетрясение. Между прочим, очень редкое для полярных областей явление. Представляешь, какая у тех ученых судьба? Учились, сушили себе головы десятки лет. А для чего? А для того, чтобы во время работы в экспедиции погибнуть от природного явления.
– Согласен, им не позавидуешь. Жалко их. А что они хоть там исследовали?
– Исследовали они там то, что им было интересно. Но вот нашли такое, что интересно всем. Полярники обнаружили там громадные запасы природного газа. Усекаешь, какая круть? Правда, с норвежцами собираются поделиться. Там вроде совместная разработка месторождений будет. Так договорились, что Норвегия получит право на добычу десяти процентов от всех запасов. Конечно, все это счастье не на один год. Там газа хватит на несколько десятков лет. При средних темпах добычи.
– Да, это и вправду интересная новость. Я только одного не могу понять: почему молчат америкосы? Неужели они вот так запросто отказались от претензий на право разработки? Как-то это на них не сильно похоже. Обычно ведь они во все дырки без мыла лезут. И не смотрят, приглашали их или нет. Они же уверены, что им весь мир принадлежит! А тут ни гугу?
– Ни гугу. О них по телику даже словом не обмолвились. Сам удивляюсь.
Их разговор был очень хорошо слышен десантникам, которые живо заинтересовались «народной молвой». Рассуждения посетителей кафе их нисколько не удивили. Лишь сама подача информации вызвала ироничные усмешки. Локис и Галченков невольно переглядывались и мимикой изображали свою реакцию на ту или иную обывательскую реплику. Кому как не им было хорошо известно о едва ли не всех перипетиях недавней арктической трагедии и последующей череде событий.
Володя и Саня знали причину молчания американцев. Правительство Соединенных Штатов не рискнуло претендовать на шельф. Слишком уж весомые контраргументы этому имела российская сторона. США опасались, что в ответ на их претензии русские обнародуют информацию об их гнусном преступлении против мирных полярников. Норвежцы же в данной ситуации оказались в весьма выигрышном положении. За неразглашение подробностей событий, связанных с катастрофой на полярной станции, они получили своеобразный утешительный приз. Таким призом и стали упомянутые десять процентов.
– Вот видишь, какие новости по телевизору показывают, – негромко сказал товарищу прапорщик. – Оно в принципе и правильно. Не нужно лишний раз будоражить народ. Жаль только, что этот самый народ никогда не узнает о героях-соотечественниках.
