– Все, Чиж, стоим, перекур...
– От кого хоть убегали-то? – присаживаясь на корточки рядом с Локисом и тоже с трудом выговаривая слова, спросил Семен. – По-моему, за нами никто не гнался...
– Что бывает с небережеными, помнишь? – вместо ответа спросил Володя.
Он только сейчас заметил, что так и не спрятал нож в ножны. Все то время, которое они плутали в переулках и проходных дворах, Локис держал SOG Trident наготове. Теперь ему стало понятно, почему от них шарахались попадавшиеся им навстречу люди. Одна из женщин, несших на голове корзину с фруктами, даже упала на землю с истошным воплем...
– Да, Чиж, – проговорил Локис, убирая нож под рубашку, – похоже, что хваленое восточное гостеприимство в Тунисе не в чести...
– Я на это их гостеприимство, – Чижиков уже отдышался, – положить хотел с прибором! Причем с большим таким... Одного не понимаю: кто эти хмыри?
– Да хер их знает. – Володя оттолкнулся от стены и, согнувшись в пояснице, сделал глубокий выдох. – Отбились – и слава богу.
Он огляделся по сторонам и только теперь заметил, что из приоткрытых дверей за ними с любопытством наблюдают мальчишки. Квартал, в котором они оказались, был явно не из фешенебельных. Невысокие желто-грязные домишки, обветшавшие, хотя и каменные заборы, пыльные улицы без единого намека на разделение проезжей части и тротуара... Все выглядело уныло и мрачно. Казалось, что, свернув с больших улиц Туниса, разведчики нечаянно проскочили в какой-то временной портал и попали в Средневековье. Где-то неподалеку слышался оживленный гул людских голосов. Локис распрямился и прислушался. Гул был ровным, при этом он не приближался, но и не удалялся. Володю вдруг осенила догадка.
– Сема, – тихо проговорил он, – ты знаешь, где-то рядом находится базар...
– И что нам с этого? – равнодушно поинтересовался Чижиков.
– Ты же сам стонал, что жрать хочешь, – хмыкнул Володя; он уже определил, в какую сторону следует идти. – И потом, восточный базар – это кладезь информации. Пошли...
Но не успели разведчики сделать и десятка шагов по пыльной улице, как из домов начали выходить люди, в основном мужчины и мальчишки. Первые держали в руках длинные круглые палки, а подолы мальчишеских рубашек были полны камней.
– Так, понятно, – проговорил Володя, нащупывая под рубашкой ребристую рукоятку «беретты», – попали мы с тобой, Чиж, из огня да в полымя. Давай назад, к стене. Только не беги...
Разведчики, медленно пятясь лицом к собирающимся в толпу людям, вернулись к той самой стене, возле которой стояли несколько минут назад. Прижавшись к ней спинами, разведчики смотрели на приближающихся к ним людей. Человек пятнадцать надвигались на них не торопясь, молча, что совершенно не характерно для Востока. Люди, сливаясь в единый кулак, были уверены в своей силе и неуязвимости. Лица у них были не злыми, а какими-то равнодушно-сосредоточенными, словно они собирались не убивать двух незнакомых им людей, а шли выгонять из своих огородов случайно забредшего туда чужого верблюда.
– Ну что, Медведь, – с каким-то шальным задором проговорил Чижиков, не торопясь заводя правую руку за спину, где у него был спрятан под рубашкой пистолет, – помирать, так с музыкой?
– Не дури, Чиж, – строго ответил Володя. – Как только это стадо увидит у нас оружие – они нас порвут, на хрен, как Тузик грелку...
– А может, наоборот – разбегутся, как тараканы от дуста...
Не дожидаясь, что ему на этот довод возразит Локис, Чижиков выхватил из-за спины девятимиллиметровый «вальтер-полицай» и, ткнув стволом в лоб ближайшего к нему араба, рявкнул:
– Назад, суки!!! Перестреляю всех, на хер!!!
Кричал Семен, разумеется, по-русски, догадываясь, что никто его слов понять не мог. Однако его расчет оказался верен: вид пистолета обескуражил и остановил людей. Толпа отхлынула от прижатых к стене десантников, опасливо глядя на оружие в руке Чижикова. И хотя «вальтер» был небольшого размера, тем не менее он внушал опасения. А значит, и уважение. Локис, устало вздохнув, тоже достал свою «беретту» и, деловито повертев ее в руке, не торопясь передернул затвор. Лязг боевого металла всегда был зловещим и неприятным для того, против кого собирались применять оружие. Толпа отступила еще на несколько шагов. Мальчишки продолжали держать собранные камни наготове, но пускать их в ход пока не решались. Хотя несколько довольно увесистых булыжников в сторону десантников все же полетело.
«Главное – не стрелять в детей», – подумал Локис, держа пистолет у бедра.
Молчаливое противостояние начинало затягиваться. Ни арабы, ни разведчики не предпринимали никаких действий. Десантники прекрасно понимали, что все это долго продолжаться не могло. У кого-то первого должны были сдать нервы, и тогда столкновение неизбежно.
– Чиж, – тихо проговорил он, – давай потихоньку выбираться из этого дерьма. Пока они всем кагалом на нас не навалились...
– Мысль хорошая, – одобрил Семен, – вот только как ее практически осуществить? Ты что-нибудь придумал?
– Попробуем двинуться на них...
Мягко переступая с пятки на носок, переводя стволы пистолетов с одного человека на другого, разведчики двинулись вперед. Толпа неохотно отступила на несколько шагов, но тут же остановилась. С гортанным криком вперед выскочил какой-то бородатый мужчина с длинной палкой наперевес. Левую щеку у него дергало в частом тике, глаза были пусты и безумны. Не прекращая что-то выкрикивать на арабском, он с натугой поднял свое оружие над головой и попытался сделать им круговое движение, чтобы сбить с ног обоих разведчиков. Два выстрела, громкий из «беретты» и более слабый из «вальтера», прогремели почти одновременно. Тяжелая пуля «магнум» расщепила палку, вырвав ее из рук неврастеника; вторая, выпущенная из «вальтера», с повизгиванием вонзилась под ногой мужчины, взметнув высокий фонтанчик желтого песка.
Нападавший опешил. В глазах у него появилось что-то осмысленное. И хотя никакого вреда ему не причинили, он повалился в пыль и завыл дурным, кликушеским голосом, загребая песок ногами. Толпа угрожающе заворчала и вновь двинулась на Локиса и Чижикова, не обращая внимания на направленные на них пистолеты. В разведчиков полетело несколько камней. Один из них чувствительно зацепил Володю по голове. Казалось, что толпа увеличивается прямо на глазах. Стрелять в людей было совершенно бессмысленно – это все равно не остановило бы их. Они взяли Чижикова и Локиса в полукруг, сжимая его медленно, но неуклонно. Уже перед самыми лицами разведчиков мелькали палки и скрюченные пальцы, уже чувствовался удушливый запах давно не мытых тел...
Володя, продолжая удерживать пистолет у бедра, приготовился разрядить наугад всю обойму в эту ревущую толпу – и вдруг все стихло. Примолкшие арабы отхлынули от стены, к которой прижались разведчики, словно морская волна, прошедшая через волнорез. Между взбешенными людьми и десантниками стоял высокий старик в длинной белой рубахе с широкими рукавами и такой же белой круглой шапке на голове. Его седая борода возмущенно подрагивала. Повелительно вскинув вверх обе руки, он принялся что-то быстро говорить, попеременно указывая то одной, то другой рукой в небо, потом на разведчиков, затем опять на небо, на толпу...
