Лагерное начальство лишь печально материлось. Менты уже догадались, что имеют дело с подкопом. Было очевидно – тут не обошлось без сообщников, однако ни подкоп, ни сообщников пока не нашли. Старший лейтенант Заметалин, командир Батиного отряда, бегал по плацу, грозя предполагаемым укрывателям лесоповалом и Колымой.
– Пока не найдем вашего пахана – тут будете мерзнуть! – выкрикивал он в черную шеренгу бушлатов.
Арестанты тихонько злорадствовали: все, что ментам поганым серпом по яйцам, братве – бальзам на душу.
– За три часа не то что до Питера – до финской границы можно дойти! – тихонько молвил один зэк другому.
– Если Батю не отыщут – с Заметалина точно погоны снимут! – шепотом отозвался второй. – Из «Крестов» его когда-то турнули… А знаешь, за что?
Иней серебрил колючую проволоку. Ветер завывал в трубах котельной. Зэковские прохоря печально поскрипывали на мерзлом плацу. Заметалин метался по зоне, но ни беглеца, ни подкопа обнаружить так и не удалось.
Спустя три часа ночного бдения братва вынесла окончательный вердикт:
– К завтрашнему дню Батю не найдут – кранты нашему Гамадрилу!
Под этой малосимпатичной кличкой старший лейтенант Заметалин был известен еще по работе в «Крестах», откуда его действительно выгнали за совращение несовершеннолетних преступниц в тюремной бане…
6
«Хаммер» удалось вытащить из придорожного кювета лишь через два часа при помощи случайно подвернувшегося колхозного трактора. Однако при падении что-то сломалось в двигателе, и внедорожник упорно отказывался заводиться. Водила, сжимая обжигающий на морозе гаечный ключ, долго и безрезультатно ковырялся в моторе, обещая «через пару минут все исправить». Шанкр, с трудом размыкая смерзшуюся ротовую щель, сулил ему участок для неопознанных трупов на Южном кладбище.
Конечно, бандитская этика требовала, чтобы пацаны немедленно позвонили Аркаше и честно во всем сознались. Однако при мысли о таком звонке Шанкру делалось не по себе. Лютость бригадира была отлично известна всему Бандитскому Петербургу.
Наконец двигатель несколько раз чихнул, дернулся и завибрировал ровно и низко. Саяно-шушенские поспешно уселись в салон.
– А как Батя узнает, что мы – это мы? – спросил незадачливый шофер.
– Так я на зону еще утром маляву заслал! – бросил повеселевший Шанкр, то и дело дуя на красные руки. – Там написано: «конкретная козырная тачка»… Все, гони!
Водила то и дело притапливал педаль газа: время было упущено, и Батю требовалось подобрать как можно быстрей. Впрочем, саяно-шушенские особо не беспокоились: другой «конкретной козырной тачки» в радиусе ста километров и быть не могло…
7
Тяжелый «Студебеккер» валил по пустынной трассе с уверенностью танка. Утюгообразный капот заглатывал все новые километры шоссе. Свет фар рассекал темную перспективу дороги. Батя, окончательно отогревшись в салоне, искоса поглядывал на Данилу Черняева, со скрежетом ворочавшего рычаг в коробке передач. Бригадный водила нравился ему все больше и больше. Он почти не матерился, не понтовался, не выеживался, а главное – не задавал лишних вопросов. Все это свидетельствовало в пользу его духовности…
– А что у вас вообще за бригада? – спросил наконец пахан, искоса поглядывая на водителя. – Вот ты, например, чем по жизни занимаешься?
– Да я… это… на все руки мастер. Побелить, покрасить… – отозвался Черняев. – Недавно вот одному пацану крышу соорудил.
– Путевую хоть? – строго спросил пахан.
– Путевей не бывает, – серьезно заверил Данила-мастер. – Правда, крышу я не один ставил. Есть у меня друган один, музыкант…
Пахан одобрительно закивал: на зоне слово «музыкант» было высшей похвалой – так обычно называют людей, виртуозно владеющих блатной феней.
– А бригада ваша чем занимается?
– Да мы, это… кроликов ушастых разводим, – простецки заулыбался Данила.
Батю удовлетворил и этот ответ; он уже знал, что на современном молодежном жаргоне «разводить кроликов» означало рэкетировать людей, занимающихся частнопредпринимательской деятельностью.
Впереди засветились далекие и тусклые разноцветные огни, похожие на лампочки гирлянд Невского проспекта. Но это был не Питер, а всего лишь его пригород.
– Значит, шерсть с кроликов снимаете? – задумчиво уточнил пахан, подразумевая под «снятием шерсти» постоянную дань, налагаемую на коммерсов за охранные услуги.
– Почему только шерсть? Мясо тоже! – подумав, отозвался Черняев.
И, словно в подтверждение его слов, конусы фар выхватили из темноты огромный придорожный плакат:
ЗВЕРОКОЛХОЗ «ЛЕНИНГРАДСКИЙ».
Кролики – это не только ценный мех,
но и вкусное диетическое мясо!
8
Подкоп обнаружился только к утру. Опера, прочесывавшие окрестности зоны, обратили внимание на подозрительные следы, ведшие к шоссе со стороны леса. Вскоре неподалеку от незамерзающей сточной канавы обнаружили кучу свежего снега. Когда снег был разбросан, один из оперов поднял крышку и, заглянув в яму, радостно заорал:
– Подкоп!
Спустя пятнадцать минут на место событий прибыл Заметалин. Спустившись в яму, он сразу же округлил глаза, впав в столбнячное недоумение. Луч фонаря выхватывал из темноты длинный подземный коридор, уходивший в сторону промзоны. Пройдя галереей метров сто, Гамадрил поднялся по лестнице к баку, сорвал дно и вылез в мехмастерской. Свет, плеснув в лицо, ослепил после темноты, и Заметалин на миг зажмурился. Когда он открыл глаза, перед ним стоял начальник колонии.
– Ну что – упустил осужденного? – ледяным голосом спросил он.
– Упустил… – промямлил Гамадрил, и старый шрам под губой налился кровью.
– Слушай, старлей… Ты на туберкулезной зоне поработать не хочешь? А на венерической? Не найдешь Батю к полудню – аттестую лично! – посулил начальник и, не прощаясь, вышел из мехмастерской.
Зэки, случившиеся неподалеку, заржали.
– Был я на той венерической зоне… Там бледные спирохеты так и летают… во-от такой величины! – глумливо заметил из-за станка кто-то невидимый.
– Будет с кем нашему Гамадрилу трепака выплясывать! – в тон ему отозвался другой арестант.
И тут Заметалин сорвался. Пузырчатое кипение в его душе ударило через край, и он, не в силах себя сдержать, истерично заорал на подоспевших прапорщиков:
– Че стоите?! Искать!
9
– Искать! – голос Аркаши плеснул из мобильника столь угрожающе, что Шанкр с перепугу едва не выронил трубку в сугроб.
– Так ведь это… словно сквозь землю испарился… то есть провалился… – промямлил Шанкр, глядя на редкую цепь солдат, прочесывающих придорожный лесок. – Вон, и менты его ищут…
