– А вот вместе с мамой и приезжайте, – с присущей ему легкостью и все той же категоричностью решил он возникшую проблему. – Тут дом большой, места всем хватит… И никаких больше отговорок! Это приказ старшего по званию!
Возразить Володя не успел. В трубке уже звучали короткие гудки.
– Володенька, – осторожно спросила Анна Тимофеевна, выглядывая из кухни. – Кто это звонил? Что случилось? Ты куда-то уезжаешь?
– Не я, мам, а мы, – ответил Локис, задумчиво потирая переносицу. – Звонил один очень героический и заслуженный старикан, за которого я заступился и который в благодарность за это объявил меня своим внуком. Едем к нему на пикник.
– Ты с ума сошел? – попробовала воспротивиться этому предложению Анна Тимофеевна. – Никуда я не поеду! У меня дел невпроворот, а ты какой-то пикник выдумал.
– А вот это, ма, не обсуждается, – твердо сказал Володя. – Старикан этот, между прочим, полковник в отставке, привык командовать. И если я приеду без тебя, то он меня накажет…
– Да куда хоть ехать-то? – сдаваясь почти без боя, опять переспросила Анна Тимофеевна. – Далеко?
Только сейчас Локис сообразил, что, отбиваясь от старика, он даже не догадался спросить, как, собственно, добраться до генеральской дачи. Впрочем, эта проблема достаточно быстро разрешилась. Не успел Володя умыться и позавтракать, как в дверь позвонили. На пороге стояли Круглов и Демидов.
– Здорово, – хмуро поприветствовал сослуживца Купец. – Ты еще не готов? Давай живее…
– Куда хоть едем-то? – спросил Локис, натягивая джинсы и майку.
– Куда повезут, – пробурчал Демидов и добавил: – Генерал за нами машину прислал. Я чувствую, что Капитоныч его скоро до такой степени замучает, что мы будем проводить обратную акцию: возвращать старика в тюрьму…
Володя сделал большие глаза и прошипел:
– Тихо ты про свои акции, мать же услышит!
Но было уже поздно. Анна Тимофеевна, которая, казалось, была всецело занята сборами, услышала про «акцию» и «тюрьму». Пришлось срочно выкручиваться, импровизируя на ходу.
К генеральскому дому в деревне служебная «Волга» привезла разведчиков и Анну Тимофеевну чуть больше чем через час. Бузько на правах хозяина встречал гостей у ворот. Увидев Анну Тимофеевну, старикан как-то сразу подтянулся и даже как будто стал выше ростом. По-старомодному расшаркавшись, он сразу же забыл о присутствии десантников, полностью переключившись на даму. Наблюдая за тем, как Макар Капитонович ухаживает за его матерью, Володя беспокоился только об одном: что старик может случайно проговориться о том, как он познакомился с разведчиками. Но Бузько явно и без того хватало тем для разговоров.
Пикник удался на славу. Макар Капитонович очень ловко переложил свои обязанности по его устройству на парней. Тем ничего не оставалось, как подчиниться. Анна Тимофеевна, которая все время порывалась помочь мальчикам, была от этой обязанности ненавязчиво отстранена. Бузько с удовольствием демонстрировал Анне Тимофеевне грядки с овощами, созревшие яблоки и груши, как будто ухоженные сад и огород были целиком и полностью его заслугой. В роль хозяина дед входил поразительно быстро.
Вечером «дачники» собрались на веранде. Макар Капитонович предложил сухого самодельного вина, но, не встретив поддержки, ограничился чаем. Потягивая горячий ароматный напиток, он привычно, по-стариковски, бурчал на генерала, который засадил его в деревне в качестве личного домового; на соседей, никто из которых не умел играть в преферанс; на погоду, которая была, не в пример Прибалтике, сухой и жаркой…
Неожиданно он умолк, напряженно уставившись на экран стоящего на веранде телевизора. Передавали последние известия.
– Из Прибалтики сообщает наш собственный корреспондент Никас Пантелеев, – привычной скороговоркой сказал диктор. На экране тут же появился молодой человек на фоне вильнюсского костела Петра и Павла, одной из достопримечательностей Литвы.
– В деле ветерана войны Макара Капитоновича Бузько, – заговорил он после некоторой паузы, – как утверждают власти Литвы, поставлена жирная точка. Напомним, что почти девяностолетнего старика приговорили к десяти годам тюремного заключения за якобы совершенные им в годы Великой Отечественной войны преступления против мирного населения. По официальной версии МВД республики, осужденного ветерана этапировали в город Паневежис, где он должен был отбывать наказание. Но по дороге на машину совершили нападение неизвестные люди в масках. Они похитили узника и скрылись с ним в неизвестном направлении. Однако быстро организованные органами правопорядка поиск и преследование злоумышленников уже через несколько дней принесли определенные результаты. Как сообщает министерство внутренних дел Литвы, беглецы были замечены в районе города Ионишкисы. Попытка захватить их живыми, по данным представителя МВД, не удалась, поскольку те оказали подразделению полиции яростное сопротивление, используя для этого немецкое оружие времен Второй мировой войны. В результате перестрелки было убито и ранено в общей сложности около десяти человек. Погиб и осужденный Бузько…
На экране телевизора крупным планом показали фотографию Макара Капитоновича.
– Его тело было опознано адвокатом, который защищал Бузько на всех процессах. Уцелевшим преступникам оказана медицинская помощь, все они предстанут перед литовским правосудием, как только полностью излечатся.
На экране вновь появился диктор.
– Но это – официальная версия литовских властей. Очень многое говорит о том, что они всего лишь делают хорошую мину при плохой игре. Никаких доказательств того, что Бузько погиб, журналистам предоставлено не было.
Картинка опять сменилась. Показали обгоревший остов бронетранспортера, потом каких-то людей, которых выводили по коридору в сопровождении вооруженной охраны. «Группа независимых журналистов, – завершил свое путаное сообщение диктор, – приступила к собственному расследованию».
На веранде воцарилось молчание.
В наступившей неуютной тишине глухо прозвучал голос Макара Капитоновича:
– Я Римвидасу уши откручу, как только встречу… Мой труп он, червь бумажный, опознал. Я как чувствовал, что адвокатишка моей смерти ждал…
Он не договорил, перехватив взгляд Локиса. Впрочем, и без того было понятно, что Володя засыпался. Он это понял по тому пристальному взгляду, которым смотрела на него Анна Тимофеевна.
– Ма, я тебе все объясню, – быстро проговорил Володя, но мать не дала ему договорить.
– Не надо, Володя, – тихо проговорила мать, устало поднимаясь из-за стола. – Пойду прилягу, голова что-то разболелась, – пояснила она и добавила с грустной улыбкой: – Наверное, с непривычки, давно на свежем воздухе не была…
– А вот по этому поводу не грех и выпить, – заявил Бузько, проводив Анну Тимофеевну долгим взглядом. – За упокой моей души…
