Литовские власти отреагировали мгновенно. Освобожденный было под залог с правом отбывать наказание под домашним арестом, Бузько был тут же вновь арестован и помещен в камеру Шяуляйского СИЗО, где дожидался решения Европейского суда. По данным, которыми располагал Олег Борисович, решение это, скорее всего, будет отнюдь не в пользу старика.
«Дядя Макар, дядя Макар… – тоскливо подумал Болдырев. – Чем же тебе помочь? Выкрасть, что ли, старика у этих, с позволения сказать, борцов за демократию?».
Эта мысль понравилась Олегу Борисовичу. Быстро вернувшись к рабочему столу, он схватил трубку внутреннего телефона и набрал номер своего зама.
– Семен Васильевич, – проговорил он, когда ему ответили на том конце, – зайди-ка ко мне, пошушукаться надо…
В ожидании заместителя Болдырев нервно барабанил пальцами по столу. Пришедшая ему в голову мысль о похищении Бузько была соблазнительной и крайне заманчивой. Но пока это была только идея, не имеющая под собой никакой основы, а потому требующая трезвого осмысления. В конце концов, возможности контрразведки тоже небезграничны, хотя в этой области за время существования ВЧК-ОГПУ-НКВД-КГБ сотрудники госбезопасности накопили богатый арсенал, которым могли похвастаться всего несколько государств. Но были еще и юридические, и чисто моральные аспекты предстоящей операции.
В дверь коротко постучали, в проеме появилась подтянутая фигура Семена Васильевича Мамонтова.
– Разрешишь, Олег Борисович? – с порога произнес его зам.
– Раз вызывал, значит, разрешаю, – буркнул Болдырев, крутя в пальцах карандаш. – Проходи, присаживайся, хочу по одному делу посоветоваться с тобой…
Заместитель уверенно сел напротив и вопросительно посмотрел на Болдырева. Они работали вместе достаточно давно, можно было даже сказать, что дружили. Между Болдыревым и Мамонтовым за последние годы сложились полуформальные отношения, так что они могли говорить друг с другом практически на любые темы без всяких обиняков.
– Слышал, что литовцы творят с нашими ветеранами? – напрямик спросил Болдырев, не желая ходить вокруг да около. – Совсем совесть потеряли…
– Ты о чем это? – осторожно поинтересовался тот.
– Да про старика этого, Бузько, которому десять лет впаяли непонятно за что.
– Ну, это известная история, – пожал плечами Семен Васильевич. – Мы-то каким боком в нее замешаны?
– Понимаешь, – тщательно подбирая слова, заговорил Болдырев, избегая смотреть в глаза собеседнику, – дедок этот, почетный чекист, ветеран контрразведки, фронтовик… А ему целый червонец выписали… Несправедливо как-то получается… Это ж для него как пожизненный срок. Правильно?
– В общем-то, правильно, – не стал спорить Семен Васильевич. – Но там ведь наш МИД что-то суетится…
– Вот именно, что суетится. А толку никакого, – отмахнулся генерал. – Звонил я нашим людям в МИДе. Мнутся, что-то несут невнятное – мол, делаем все от нас зависящее… Ну, ты знаешь, как это бывает в подобных, абсолютно безнадежных случаях. Слушать их тошно!
Мамонтов сидел молча, никак не реагируя на сбивчивую речь начальника.
– Я вот что подумал, Семен Васильевич, – продолжал Болдырев. – Может, нам по нашей линии в это дело вмешаться? Все-таки Бузько – наш, из контрразведки… Человек заслуженный… Ты что по этому поводу думаешь?
– Олег Борисович, – наконец проговорил Мамонтов. – Мы с тобой в одной упряжке не первый год работаем. Так что давай начистоту. У тебя в этом старике какая-то личная заинтересованность?
Болдырев хмуро посмотрел на зама. Тот, как всегда, схватывал буквально на лету все, что хотел сказать ему начальник.
– Ну, есть… – проворчал он, с хрустом ломая карандаш, который все это время крутил в пальцах. – Я Макара Капитоновича с детства знаю. Понимаешь меня? С детства! Он – лучший фронтовой друг моего деда Ивана… И вот теперь попал в такой переплет…
– Понимаю, – кивнул Семен Васильевич. – Все мы живые люди. А вот к чему ты клонишь и что задумал – не понимаю. Говори как есть, не надо полунамеков.
– Выкрасть я старика задумал, вот что, – впервые за все время разговора Болдырев посмотрел в глаза заместителю.
Тот присвистнул и откинулся на спинку стула.
– Боевиков насмотрелся, Олег Борисович? – участливо поинтересовался он. – Это как минимум тянет на международную авантюру…
– Да и черт с ней! – с какой-то отчаянной бесшабашностью ответил Болдырев. – Авантюра так авантюра! Ты мне поможешь?
– А вы о последствиях подумали, товарищ генерал-майор? – переходя на нарочито официальный тон, спросил Семен Васильевич. – Тут ведь выговором, если все раскроется, не отделаешься. Отставкой, причем вынужденной отставкой, попахивает. А то и еще чем покруче… Выкинут из конторы без пенсии. Куда пойдешь?
– Не волнуйся, – усмехнулся Болдырев, – займешь мое место, а я в деревню уеду, яблоки и капусту буду выращивать…
– Ну, хорошо, выкрадешь ты старика, а где его прятать? – не соглашаясь, но и не отказываясь, спросил Семен Васильевич. – Или ты его на нелегальном положении собираешься до самой смерти держать?
– Да хоть бы и так. – Болдырев решительно пристукнул по столу большим кулаком. – Мне этот дед не чужой…
– Дела… – протянул заместитель, покачав головой. – И кого же ты собираешься задействовать? Надеюсь, не наших…
– А кого же еще? – совершенно искренне удивился Болдырев.
– Э, нет, – покачал головой Семен Васильевич. – Ни наша контора, ни какие-либо госструктуры даже вскользь тут фигурировать не должны. Самый идеальный вариант – привлечь людей со стороны и обставить дело таким образом, что это какие-нибудь патриоты решили спасти деда во имя торжества справедливости и в память о тех, кто боролся с фашистскими прихвостнями. Причем не только в Прибалтике, а и на Западной Украине, в Молдавии, с власовцами, наконец… Такой, знаешь ли, объединенный антифашистско-патриотический фронт.
– Какие еще патриоты? – опешил Болдырев. – Какие антифашисты?
– Российские, разумеется… Мы, конечно же, снабдим их всем необходимым, но инициатива должна исходить снизу, то есть от народа. Ты позволишь?.. – Семен Васильевич протянул руку к городскому телефону. Олег Борисович только молча кивнул. Мамонтов быстро набрал какой-то длинный номер и некоторое время слушал длинные гудки в трубке.
– Ты куда звонишь-то? – осторожно спросил Болдырев.
– Есть у меня один приятель, – загадочно ответил Мамонтов. – Команда у него подготовлена неплохо, а вот практических занятий вечно маловато… Мы с ним недавно посидели за рюмкой чая, он мне и поплакался, что, мол, парни, как боевые скакуны, застоялись… Вот и пусть разомнутся. Ну а если даже и откажется помочь, невелика беда, других найдем… Алло! Михаил Савельич?.. Мамонтов приветствует. Как насчет того, чтобы встретиться? По поводу? Да есть тут для твоих ребятишек работенка… Частного, так сказать, порядка. Подробней? Подробней не по телефону… Нет, ко мне в контору подъезжать не надо. Я же говорю, что дело частное. Согласишься помочь – большую услугу окажешь. Но и если откажешься, то в обиде не буду… Что? А ты подъезжай ко мне на дачу в выходные, с семьей. Там и поговорим… Вот и хорошо, буду ждать…
