– Экзотика, блин, – отметил сквозь зубы мичман Тритон.
В центре так называемой базы сбились в кучку выгоревшие добела палатки. На флагштоке вяло реял такой же выцветший флаг, три цвета которого можно было угадать с большим трудом. По всей пустоши были понатыканы палки с табличками: «Штаб», «Столовая», «Казарма», «Баня», «Санчасть». Врагу, чтобы составить план-карту будущего секретного объекта, не требовался спутник-шпион. Достаточно было слабенького бинокля и блокнота с карандашом.
Изгородь из колючей проволоки разделялась воротами, возле которых под штатным грибком прогуливался часовой. Он наотрез отказался пропустить спецназовцев на охраняемую территорию. Пришлось вызвать начальника караула. Тот также был не в курсе относительно прибытия группы.
– Да пошли они все! – подвел итог Голицын. – Сгружаемся здесь или возвращаемся на «Альтаир»?
Решено было разбить палатки прямо у забора. Когда дело было почти завершено, прибежал испуганный начальник караула, которому удалось наконец связаться с Москвой. Он приказал часовому открыть ворота и предложил Кэпу перенести вещи и оборудование на территорию базы.
– Я тебя, мудака, самого сейчас заставлю все перетащить, – пообещал офицеру Голицын. – А когда сменишься с караула, лично набью харю.
Тот пообещал прислать в качестве грузчиков взвод бойцов и исчез. Когда спецназовцы справились с задачей без посторонней помощи, обещанное начкаром подкрепление и правда прибыло. Два дембеля-разгильдяя с бычками в зубах и ремнями на яйцах. Работать они не спешили. Голицын натравил на них Малыша, и тот гнал обоих ветеранов пинками до самого берега. Спецназовцы поставили свои палатки возле таблички «Баня». В одной разместились бойцы, в другой – командир и рация.
Попытка подхарчиться в местном ведомственном общепите успехом не увенчалась. Основным продуктом питания, который Министерство обороны не ленилось подбрасывать сюда с «большой земли», была перловка или, в просторечье, «шрапнель». Ее подавали на первое, на второе, в качестве десерта и, кажется, клали даже в компот.
Кэп отправился в штаб выбивать причитающийся группе сухой паек.
– Что у нас есть пожрать? – задал риторический вопрос Дед.
– Ящик концентрированного лаймового сока, отозвался Марконя. – Если его разбавить водой, можно попить… Очень способствует появлению аппетита.
– У меня не аппетит, а голод. Волчий! Но жрать это варево в столовке я все равно не смогу. Кишки склеятся, – грустно заметил Поручик.
– Пойду рыбку половлю, – буркнул Дед.
– Чем, сапогом? – сыронизировал Марконя.
Дед ничего не ответил. Голицын знал, что рыбацкую снасть – леску, крючки и прочее – Дед всегда возит с собой. Когда тот ушел, Поручик с голодухи занялся привычным делом – отжался от земли, попрыгал на кулаках и пальцах, провел интенсивную разминку. Малыш от нечего делать присоединился к нему. Разогревшись, они занялись отработкой приемов ножевого боя.
Малыш давно приставал к Поручику с просьбой поучить его тонкостям этого непростого искусства. Работали оба с увлечением. Тритон предложил Марконе также попрактиковаться, но тот лишь сделал презрительную гримасу.
– Вот еще, всякой ерундой заниматься.
Марконя исповедовал веру в технические достижения и грубой силы не одобрял. Зачем эти зверства, если можно культурно и цивилизованно взять да и застрелить человека?
Голицын на секунду отвлекся и предложил Тритону быть третьим. Но тот отказался и предпочел остаться зрителем.
– Не выделывайся, – учил Малыша Голицын. – Все эти хитрые китайские выверты хороши для театра. Под водой удар должен быть простым и прямым. Помни о сопротивлении воды. Под водой ты ведь бьешь не кулаком, а концами пальцев раскрытой ладони. Как копьем. Так же и ножом. Прямой тычок. Но он должен быть молниеносным. Береги спину – там твое жизнеобеспечение. И руки береги. На глубине даже от небольшого пореза можно истечь кровью.
Они попрактиковались с час. Тритон все-таки не выдержал и присоединился к ним. Поработали «один против двоих», меняясь по очереди. Взмокшие и усталые, пошли окунуться в море. Когда вернулись, Дед уже успел возвратиться с богатым уловом. Десяток крупных рыбин бились в парусиновом мешке.
Малыш заглянул в мешок и испуганно отшатнулся.
– Дед, ты что, змей наловил?
Голицын заинтересовался:
– Кто там? Неужели угри?
Дед только лукаво усмехался в ответ.
– Угри? Бери выше – мурены!
И вывалил добычу на землю. Длинные гибкие тела переплетались и извивались. Они и в самом деле напоминали змей, только были намного толще. Змеерыбы злобно таращились глазками-бусинками на белый свет и скалили зубастые пасти.
– Деликатес! Пища богов! – заверил Малыша подошедший Марконя. – Если только не отравимся.
– А они что, ядовитые?
Голицын успокоил мичмана:
– Не волнуйся, у мурены бывает ядовитой кровь и слюна. Но мы же ее продезинфицируем. Спиртом. В Древнем Риме такую рыбку только богачи трескали. А в качестве корма использовали ленивых рабов. В наказание. Кто провинился – стакан разбил, или там яичница подгорела, или хозяйку трахнул, – таких сразу в аквариум.
Дед тем временем поотрубал муренам их зверские головы, выпустил кровь и выпотрошил. Затем он аккуратно срезал полосами мясо с хребта и настрогал его кубиками. Залил кусочки концентрированным лаймовым соком. Группа в полном составе околачивалась поблизости, пуская слюни.
Мясо набухло и из розового превратилось в молочно-белое.
– А варить или жарить ты их не собираешься? – осторожно поинтересовался Тритон.
– На чем? У тебя кастрюля есть или дрова для костра? – отрезал Дед и спросил: – Кто у нас младший по званию и должности? Как известно, рискованные опыты проводятся на наименее ценных членах экипажа.
Но тут неожиданно Марконя совершил акт самопожертвования:
– Дед, запиши меня добровольцем. Очень жрать хочется.
Все замерли. Группа расселась на траве вокруг тазика с маринадом. Затаив дыхание, словно за священнодействием, бойцы и их командир следили за тем, как капитан-лейтенант поднес кусок ко рту. Положил в рот. Начал жевать. Закатил глаза. Помирает или от удовольствия? Все. Прожевал, проглотил.
И потянулся за следующим.
Тут все накинулись на угощение. Кэпу пришлось даже прикрикнуть для наведения порядка. Бойцам сразу стало стыдно. Они чинно расселись вокруг тазика с маринованными муренами, Поручик извлек маленькую, литра на три, канистру спирта. Разлил по кружкам. Потом постучал рукояткой своего «Катрана» по изрядно опустевшей емкости.
– Командир, разрешите проявить разумную инициативу? Согласно уставу.
– Валяй. – Иногда Кэп становился невероятным либералом. Но только на берегу.
