Вскоре ему удалось срезать ножом-пилкой резиновые лохмотья. Открылось отверстие в два пальца шириной. Оставив фонарь включенным, как ориентир, механик двинулся к поверхности. Он всплыл у самого борта моторки. Товарищи помогли ему взобраться.
– Ну, как? – три пары глаз смотрели на него.
– Теперь надо подумать, чем из имеющегося в нашем распоряжении сумеем заделать течь.
– Надо спешить. С «рефрижератора» только что передали, они идут на помощь. Если не устраним течь, то им не удастся поднять субмарину.
Выбор имеющихся ремонтных средств был невелик – чуть больше, чем в мастерской по ремонту велосипедов. Свой выбор механик остановил на так называемой «холодной сварке». Наполнитель и отвердитель смешивались, а затем благодаря химическому процессу затвердевали в течение часа.
– Должно подойти, – сказал механик.
– Честно говоря, я как-то пробовал заделать этой штукой течь в радиаторе своей машины, – признался оператор сонара. – Ни хрена. Через двадцать километров кипяток фонтаном хлестал – отвалилась. Врут в инструкции.
Механик не сдавался.
– У нас другие условия. В радиаторе температура под сотню. И давление изнутри. Вот твою заплатку и сорвало. А тут давление снаружи. И температура около двадцати пяти градусов. Наполнитель затвердеет и его клином вожмет в резину. Даже если небольшая течь и останется, ее уже не сравнишь с начальной. Главное – максимально сохранить воздух в корпусе до прихода помощи. Откачают воду, и можно будет оторвать ее от дна.
– Я же не против, – развел руками оператор сонара, – я тоже за то, чтобы получилось. Обидно будет зря время потратить.
Техническое решение на голосование не ставили. Механик тщательно размешал в металлическом бюксе наполнитель с отвердителем, плотно закрыл крышку. Подержал на ладони.
– Ну, все. Как говаривал бывший генсек: «Процесс пошел». Греется.
Оператор сонара опустил на лицо стеклянную маску. Механик сунул бюкс за пазуху и дал знак к погружению. Двое подводников остались в лодке. Со стороны они смотрелись обычными для здешних мест туристами – любителями дайвинга. Заметные издалека желтые баллоны со сжатым воздухом, гидрокостюмы. Они даже подводные ружья прихватили для конспирации. Мол, вышли в море полюбоваться подводными красотами, поохотиться на крупную рыбу. Ну а то, что постоянно изучают окружающий пейзаж через мощный бинокль, так это простое любопытство праздных охотников за не слишком опасными приключениями.
Со стороны берега показалась приближающаяся джонка.
– Кажется, нашему благодетелю дома не сидится. Какого черта его сюда несет? – с нескрываемым раздражением произнес подводник.
– Эти вьетнамцы хоть и мелкие, но энергии в них больше, чем в европейцах, – отозвался сослуживец, – ни минуты на месте посидеть не могут.
Жителей Востока от европейцев отличает не только внешность. В каждом из них есть прирожденное умение торговца. Все, что они видят, слышат, знают, эти люди способны превращать в деньги. Пусть небольшие, но все же. Не зря утверждает вьетнамская пословица: «Курица по зернышку клюет, а потому всегда и сыта».
Бам Вам Донг гордо восседал на кормовой скамейке своей джонки, а рукоять скромного румпеля сжимал с таким важным видом, будто держал в руках штурвал крейсера. Он знал то, о чем еще не подозревали его подопечные – российские подводники. И было бы непростительным грехом не превратить это знание в деньги.
– Ты уверен, что мы поступаем правильно? – еще раз спросила у мужа жена.
Она сидела ближе к носу, всматриваясь в разрастающуюся точку надувной моторки. У ее ног в бамбуковой клетке тревожно попискивали тощие длинноногие поросята.
– А что такого преступного мы собираемся сделать? – с напускным спокойствием поинтересовался ныряльщик за жемчугом.
– Все-таки полиция ими интересовалась, – осторожничала женщина, – может, они преступники какие? – И добавила, понизив голос до шепота: – Или вообще шпионы.
Бам Вам Донг натянуто засмеялся:
– Мы с тобой простые люди. Думать об этом не должны. У них на лбу не написано. При нас с тобой они законов не нарушали. Полиции за работу деньги платят. А нам кто лишнюю сотню донгов предложил?
– Ведут себя они как-то странно.
– Туристы все странные.
Встревоженный поросенок все пытался просунуть розовый пятачок сквозь бамбуковые прутья. Женщина приоткрыла крышку и всыпала в клетку немного порезанных овощей. Поросята довольно захрюкали и принялись жевать.
– Ты можешь молчать, только улыбайся им. А говорить стану я. Вот увидишь, все будет хорошо. Меня не интересует, кто они такие. Чем меньше думаешь, тем крепче спишь.
Джонка, тарахтя двигателем, приблизилась к надувной моторке. От взгляда пытливого ловца жемчуга не ускользнуло, что вместо четырех «туристов» в ней сидят двое.
Бам Вам Донг поднялся, сцепил руки в замок и приветственно помахал ими над головой. Широкий рот расплылся в услужливой улыбке.
– Погода сегодня хорошая.
– Хорошая, – прозвучало в ответ не слишком любезное, российским подводникам не очень-то хотелось, чтобы возле них крутились сейчас посторонние.
Чувствительный к интонациям вьетнамец сразу же сообразил, что не следует быть излишне многословным, но цену набить себе следовало.
– Солнце высоко. До самого дна просвечивает. А что еще для хорошего дайвинга надо? – Он выразительно посмотрел на воду, давая понять, что знает: там сейчас находятся двое аквалангистов. – А ведь есть люди, которые этого не понимают. Разве полицейский в дайвинге разбирается? Ему не понять, что это за прелесть.
– Полицейский? – осторожно поинтересовался один из подводников.
– Вот и я думаю, ошибка произошла. А они так не считают, – вьетнамец горестно покачал головой, всем своим видом показывая, что считает соотечественников-полицейских людьми недалекими и излишне подозрительными.
Подводники переглянулись – только полицейских им не хватало! Но было понятно, что из доброжелателя-вьетнамца бесплатно больше и слова не вытянешь. Красноречиво щелкнула кнопка-застежка на портмоне.
– Даже не знаю, что они себе позволяют, – заслышав этот звук, тут же продолжил Бам Вам Донг, – так можно всех туристов распугать. Что иностранцы про Вьетнам знают? Но все то, о чем ваши газеты пишут, было здесь десять лет тому назад. А теперь страна уже другая. Мы иностранцев любим. Ведь они государству валюту приносят. Только некоторые полицейские этого не понимают.
Из портмоне выпорхнула двадцатидолларовая купюра, взмахнула «крыльями». Она подействовала как магнит. Ныряльщик за жемчугом пару раз крутанул румпелем, джонка вплотную подошла к моторке. Страшным шепотом вьетнамец сообщил:
– Полиция… много полицейских. Приходили в кемпинг. Интересовались вами и вашими товарищами. В ваших вещах копались. Хоть мой двоюродный брат и говорил им, что не надо этого делать. Самые обыкновенные вещи, а им что-то не понравилось, – купюра исчезла в ладони вьетнамца, – сказали, будут вас на берегу ждать. Я, конечно, мог им проговориться, куда вы направились, я это случайно увидел, но не сказал. Ошибка, думаю. Вы же самые обыкновенные туристы. Люди порядочные. Зачем вам неприятности?
