Китаец дернулся, попытался обернуться – Ким еще успел перехватить его удивленный взгляд, и охранник рухнул грудью на ступеньки. В два прыжка владелец яхты пересек операторскую, вскинул оружие. И здесь он не ошибся в предчувствии действий противника. У Кима было время подумать. Самый опасный для него вариант – оставшийся в живых китаец бросит в операторскую гранату – отпадал сам собой. Так можно было поступить в доме, но не на судне. Не зря он напомнил о стеклянном дне операторской. Яхта мгновенно бы затонула.
Вьетнамец стоял, вжавшись в узкий простенок между лестницей и переборкой. В одной руке – пистолет, в другой – поднятый автомат убитого. Охранник на палубе не рискнул сразу высовываться в проем. Он дал длинную очередь вдоль крутого лестничного марша. Находящийся в относительно безопасном укрытии Ким притворно вскрикнул и бросил пистолет на ступеньку. Тогда китаец, находившийся на палубе, рискнул выглянуть в проем. Все, что он увидел, – это лежащий на ступеньке револьвер и чьи-то ноги внизу, на полу операторской.
Человеку свойственно верить в свой успех. Вот и охранник поверил. Все говорило о том, что он убил или серьезно ранил очкарика и тот рухнул, выронив оружие. Охранник неосторожно еще больше вытянул шею, чтобы получше рассмотреть, кто именно лежит внизу, в полутемной операторской. Ким не дал ему шанса на спасение. Он вскинул руку и жал на спусковой крючок автомата до тех пор, пока труп врага не скатился к его ногам. Только тогда он опустил оружие, перевел дыхание и, тяжело дыша, поднялся на палубу. Первым делом поднял лесенку, по которой мистер Бьорк и командир китайцев спускались в лодку. Появление новых гостей на «Парадизе» было нежелательным.
В надстройке ржавого сейнера явно происходило что-то нехорошее. Дым рваными черными клочьями летел из выхлопной трубы. Неровно, с надрывом, стучал дизельный двигатель. Дым полз и из щелей надстройки.
Ким нервно повертел головой, осматриваясь. На острове никого, кроме, конечно, тех, кто на сейнере. Значит, можно приводить в исполнение свой план. Правда, не совсем в том виде, как он договаривался с мистером Бьорком. Но какое дело ему, Киму, до этого надменного американца. Одним больше, одним меньше… Южанин ступил на лестницу, плотно закрыл за собой люк. Вьетнамец лишь убедился, что оба охранника мертвы, приложив два пальца к сонным артериям. После чего поднял свой пистолет, открыл шкафчик и взял картонку с патронами. Пополнил обойму. Он, не слишком торопясь, занял место за пультом управления, пистолет положил назад в тайник. Два трупа в операторской его совсем не смущали. Пальцы привычно прошлись по клавишам. Экран засветился призрачным зеленоватым светом.
– Так, активизируем систему. Ну, оживай, моя малютка. Я понимаю, тебе не удалось пообедать, пополнить себя энергией. Но твоего заряда хватит. Послужи мне, милая.
Акула «ожила». Медленно, словно нехотя, отошла от переборки, на несколько секунд зависла в узком водном пространстве отсека. Ким умело водил джойстиком, сверяясь с перекрестием по центру экрана, пока тот не совпал с проемом в борту полузатопленного сухогруза. Акула двинулась вперед и вышла на волю. Ким глянул через плечо в распахнутый стеклянный люк. Механическая акула, напичканная электроникой, показалась в свете мощных прожекторов.
– А теперь за работу, – произнес владелец моторной яхты.
Если до прихода яхты «Парадиз» к «острову погибших кораблей», шепчась в трюме с мистером Бьорком, Ким был искренен, обещая тому, что спасаться из лап китайцев они будут только вдвоем, то теперь южный вьетнамец абсолютно точно знал, что спасется один.
Оружие, которое предоставил в его руки мистер Бьорк, Киму предстояло использовать против своего «благодетеля». В этом не было ничего личного. Человека из ЦРУ вьетнамец уважал и даже по-своему любил. Но просто тот оказался в ненужное время в ненужном месте и в чужой компании. Короче говоря, просто попал под «замес».
Операторская на яхте являлась единственным надежно изолированным от воздействия смертоносного инфразвукового излучения местом. Вот почему Ким так плотно закрыл снабженный специальным поглощающим наполнением люк перед лестничным маршем. План владельца «Парадиза» был прост и надежен – подвести акулу поближе к сейнеру, ведь сила воздействия инфразвука уменьшалась с расстоянием, а действовать предстояло наверняка. После этого вывести ее на поверхность и включить излучатель. Все живое, находящееся поблизости, должно было погибнуть в течение нескольких десятков секунд. Ким колебался. Прикидывал, соотносил цифры на панели, извещавшей о состоянии акулы.
– Разрядка аккумуляторов… время в автономном плавании… десять процентов… не больше, чем миля… активизация излучателя… хватит минуты…
Он сосредоточенно грыз ноготь, чуть ли не кусая палец до крови. Рисковать не хотелось, но и ждать не получалось. Ведь в «стойле» при включенном генераторе акула простояла всего ничего, а потому и заряд у нее был маловат. Но на один залп должно было хватить. Чтобы точно все просчитать, требовалось время. А Ким не знал, сколько его есть в его распоряжении. Он даже толком не понимал, кто мог напасть на китайцев. Сколько у них человек и откуда они взялись. Приходилось полагаться на интуицию. Она подсказывала вьетнамцу, что все обойдется и аккумуляторы разрядятся не раньше, чем он исполнит свой план.
– Попробуем.
Ким вновь защелкал клавишами. На экране всплыло еще одно окошко – изображение, полученное с камеры, расположенной на мачте. Оно безбожно скакало из-за качки. А автоматический стабилизатор не был предусмотрен, ведь эта камера предназначалась для наблюдения за окрестностями во время стоянок «Парадиза» в порту, где волнение практически отсутствует.
Ким, вцепившись в подлокотники кресла, приподнялся и почти приник к экрану. Колесиком настройки он увеличил скачущее изображение. Нет, пока надстройку на ржавом сейнере еще никто не покидал.
– Тогда в путь.
Двигая ручку джойстика, Ким виртуозно повел акулу подводными лабиринтами «острова погибших кораблей».
* * *
В металлическом «гробу» дизельной электростанции, расположенной на ржавом сейнере, все еще шла борьба. Подводники и китайцы сражались из последних сил. Угарный дым, который вовсю валил из простреленной выхлопной трубы, ел глаза, заполнял легкие. И было непонятно, что лучше – дышать им или вообще задержать дыхание. В его сивых клубах все уже потеряло свои очертания. Противники лишь временами угадывались по силуэтам. Борьба шла практически на ощупь. Тяжело было понять, где свой, где чужой и что происходит с товарищами. Люди хрипели, выкрикивали невнятные ругательства, слышались удары, стоны… Лишь изредка раздавались окрики:
– Командир?!
– Жив еще, – хрипло выдавливал из себя Макаров, одной рукой сжимая горло противника, а другой нанося удар.
Кулак проваливался в дымное марево и не достигал цели. Тут же Дао забрасывал ногу командира «Адмирала Макарова», пытаясь стащить его с себя. Макаров уже начинал сомневаться, что сможет одолеть молодого тренированного китайца. Где-то в углу тихо скулил и надрывно кашлял мистер Бьорк, большую часть своей жизни проведший в кабинетах и гостиничных номерах с кондиционированным воздухом. Наконец на помощь командиру подоспел штурман. Он с разбегу ударил Дао ногой, даже не поняв, куда этот удар пришелся. Макаров ощутил, как заметно ослабла хватка противника, изловчился перевернуть китайца на живот и заломил ему руки.
