Сержант-пограничник чуть ли не колол штык-ножом Мишеля, пытаясь загнать Легионера в коморку на КПП. Пограничник громко кричал и ругался на ломаном английском, при этом краснел и пыхтел, как паровоз.
– Эй, парень, полегче! – тоже на английском отвечал Мишель.
Три остальных пограничника не знали английского, поэтому угрожающе махали «калашниковыми», один даже выпустил короткую очередь в небо.
– Ребята, бойз! Подождите, вашу душу... Там, в машине, моя сестра... Да убери ты свою пушку – Мишель смотрел в сторону Кувейта...
На звук выстрелов из КПП выскочил лейтенант и что-то закричал по-арабски на своих подчиненных. Те стали махать «калашниковыми» с меньшей амплитудой, поосторожнее.
– Кам ин, плиз! – лейтенант настоятельно пригласил зайти его в свою каморку.
– Извини, друг! Там! Сестру мою... девушку украли ... увезли! Там... – сбивчиво по-английски разъяснял Мишель и указывал в сторону Кувейта.
– Ноу, ноу, ноу! Кам ин, плиз! – настаивал иракский лейтенант-пограничник.
«Мерседес» на кувейтском шоссе превратился в слабозаметную точку и окончательно скрылся из вида.
– Бл... фак! – вырвалось у легионера.
На секунду у Мишеля возникло желание разбросать эту свору иракцев, вскочить в джип и броситься вдогонку за скрывшимися бандитами.
– Плиз! – дрожа от негодования и злости, в третий раз повторил иракский лейтенант.
– Окей, окей, гуд! Иду, иду! – взял себя в руки Мазур. – Показывай, куда тут идти.
Мишеля привели в небольшую комнату, посреди которой стоял обшарпанный стол с массивным дисковым телефоном. Три колченогих стула торчали в разных частях комнаты. На тумбочке в углу допотопный электрочайник соседствовал с кофеваркой «Philips» последнего поколения. На стене висела физическая карта Ирака и огромных размеров флаг этой страны. На узком подоконнике, свесив передний край, трещал черно-белый переносной телевизор «Санье». Он без устали мигал полосами, словно внутри его полоскали тельняшку. С большим трудом можно было разобрать, что по нему передавали очередной выпуск новостей на арабском. Показывали поврежденное здание компании «Эйша Петролеум».
– Присаживайтесь, пожалуйста, – предложил лейтенант Мишелю. Лейтенант – на этот момент здесь самый главный начальник – занял свое место за столом. – Чай, кофе желаете? – вежливо предложил он.
Лейтенант понимал, что перед ним представитель одного из европейских государств, только никак не мог разобраться в его военной форме. Конечно, он испытывал некоторую неприязнь к американцам и к европейцам, но все-таки осознавал, что они сейчас являются хозяевами положения в его стране.
– Мне некогда тут с вами рассиживаться, – резко ответил Мишель.
– Успокойтесь, прошу вас. Кто вы и откуда?
– Французский Иностранный Легион. Адъютант Мишель Мазур.
– Француз? – изумился лейтенант. – Откуда здесь французы? Они же не участвуют в коалиции.
Для лейтенанта это была необычная информация, он даже не стал просить Легионера сдать на хранение оружие. Ведь от того не исходило никакой угрозы. Кто его знает, чего этим французам надо.
– У нас отдельная миссия, – объяснил Мишель, – охрана французско-российских объектов.
– Кто может это засвидетельствовать и за вас поручиться? – продолжал расспросы иракский пограничник. – Нам необходимо, чтобы вашу личность, ваш статус в Ираке и правомерность нахождения вблизи границы подтвердил командир вашего подразделения.
– Простите, но я и являюсь здесь, в этом районе Ирака, командиром вверенного мне подразделения, – попытался объяснить Мишель. – Если вы мне не доверяете, мои слова может подтвердить мой капрал.
– Прошу прощения, но капрал – это ваш подчиненный, а нам нужен ваш начальник.
– Повторяю. Здесь, в Ираке, у меня нет начальников. Только в Париже.
– Ну конечно, – покрутил ус лейтенант, – в Париж, конечно, я звонить не стану. Хорошо. В таком случае мне необходимо связаться с Багдадом.
Он снял тяжелую трубку допотопного телефона, набрал на диске номер. Диск страшно трещал.
– Алло, алло! Алло! Вы меня слышите? Вы меня слышите? Эй! – он со злостью бросил трубку, так что телефон подпрыгнул. – Нет связи. Надо подождать.
– Может, воспользуетесь моим мобильником? – предложил Мишель.
– Нет, спасибо. Все равно связи не будет.
– Как это? У меня телефон надежный, – заверил Мазур.
– Дело не в этом... – замялся лейтенант. – Просто у моего начальства послеобеденное заседание... э-э... я хотел сказать... послеобеденное совещание... – Пограничник явно подбирал слова, чтобы описать причину странного отсутствия связи.
– Черт побери! – громко выругался Мишель. – Торчать тут пока они там дрыхнут?!
– Простите, но пока я не могу вас отпустить, – официально-деловым тоном произнес пограничник. – Так будете кофе? Или чай заварить?
– Могу ли я воспользоваться своим телефоном? – с нескрываемым раздражением сказал легионер.
– Да-да, пожалуйста, пожалуйста.
Мишель набрал номер Валентина.
– Алло! Алло! Черт вас всех дери! Алло! Что у вас тут со связью?!
– Здешний послеобеденный зной всегда склоняет ко сну, – отметил лейтенант.
– Алло! Алло! Федя! Федор Иванович! Ну, возьмите вы трубку! Куда они все подевались? – не на шутку обеспокоился Мишель.
– Вот и хорошо. Вот и отлично. Теперь и у вас, и у нас есть время подождать ответа.
– Прошу извинить, но мне срочно нужно вернуться в часть, – Мишель сделал акцент на слове «срочно».
По телевизору передавали, что в деле о взрыве здания «Эйша Петролеум» выявлен русский след. Чисто интуитивно Мишель начал сопоставлять недавно произошедшие события: этот взрыв, странное поведение сестры и не менее странное молчание легионеров и нефтяников.
– Ладно, давай свой кофе, – обратился Мишель к лейтенанту.
– У нас в стране полная неразбериха – то шиитские смертники взрываются, то суннитские. А теперь вот эта русская... Я и не подозревал, что у русских тоже могут быть смертницы... Как будто все сговорились приезжать в Багдад и взрываться, – мрачно пошутил лейтенант, разливая по чашкам дымящийся кофе.
Мишель не ответил, отхлебнул из предложенной чашки.
– Ой, черт! Что это у вас такое? – вырвалось у Легионера. Он даже подскочил на стуле.
– Кофе по-турецки. С перцем и гвоздикой. Может, я много перца положил? – объяснил лейтенант.
– Блин... Извини... Это у меня с непривычки.
– Да, понимаю... Европейцы, – с усмешкой развел руками иракский пограничник.
– Мне бы рот прополоскать. Где тут у вас умывальник или туалет? – попросил Мишель, постоянно сплевывая себе в руку.
