– Нет.
– Ну, хорошо...
Ван Дерхольт сунул руку в задний карман парусиновых брюк и нащупал хрустящую бумажку. Прикрывая ладонью, положил банкноту на столик перед администратором.
– Спасибо, вы очень добры, – улыбнулся араб-администратор.
Постоялец в парусиновых брюках направился к выходу. Вдруг резко остановился перед дверью.
– Зайду-ка я... – буркнул он себе под нос и направился прямо к коридорчику, где притаился Мишель.
Легионер бесшумно скользнул к черному входу.
Не доходя до коридорчика, Ван Дерхольт открыл дверь и вошел в туалет. Мишель в ту же секунду рванул за ним.
Ван Дерхольт почувствовал, что внезапно кто-то сзади схватил его за шею и приставил нож к подбородку. Острие укололо кожу.
– Молчи, а то умрешь, – прошептал Мишель по-английски чуть ли не в самое в ухо Ван Дерхольта.
Легионер уверенным движением выдернул у него из подмышечной кобуры пистолет. Затем пошарил по документам во внутреннем кармане куртки. Выложил на умывальный столик небольшую стопку бумаг. Среди них заметил свою фотографию, где он был изображен в форме Французского Иностранного Легиона. Мишель отвел нож, развернул грузноватого Ван Дэрхольта лицом к себе.
– А, так это вы, адъютант Мазур? В таком наряде – не узнать, – не дрогнув, сказал по-французски Ван Дэрхольт.
– Помолчите немного, – также по-французски ответил Мишель.
Приперев Ван Дерхольта к умывальнику, Мишель просмотрел документы: свидетельства, паспорта, водительские удостоверения. На фотографии была одна и та же физиономия, а вот имена были разные: Николя Клебер – представитель французской нефтедобывающей компании, англичанин Найджэл Хастенс – инструктор иракских полицейских и голландский эколог Ван Дерхольт.
– Кто из них тебе ближе всех?
– Я без акцента говорю на трех представленных языках, – похвастался он. – Но по национальности я – француз.
– Таким образом... – Мишель сильно схватил француза за грудки, приблизил его лицо к своему и четко по-французски произнес: – На кого работаете, месье Николя Клебер?
– На французское правительство... – невозмутимо ответил Клебер. – Мы должны задержать вас... как дезертира или, может быть, соучастника.
– В таком случае ты должен знать, кто стоит надо мной.
– Полковник Грегори Дюпон, – не долго вспоминая, сообщил француз.
– А выше?
– Непосредственно занимается иракским направлением полковник разведки Франсуа Брюезьер.
– Хорошо, допустим... – смягчился Мишель. – Надеюсь, ты, как профессионал, понимаешь: все, что валят на меня, – неправда. Все это бредни штатских интриганов. А то, что со мной произошло здесь, – подстава... Но главное не в этом. Главное то, что, если я сейчас отправлюсь с тобой в Париж, мне вряд ли кто поверит.
Мишель отпустил разведчика. Тот начал поправлять куртку.
– Слушай внимательно... – начал Мишель. – База тех, кто все это наворотил, находится в двадцати пяти километрах на запад от города Сафван. Ее прикрытие пока что мне неизвестно. Они же подорвали скважины. Сами надумали или по чьему заказу – тоже пока не ясно. Но учтите, у них там заложники. Доподлинно известно о нескольких женщинах.
– Сколько?
– Есть сведения, – Мишель вспомнил фотографию из сотовика боевика, – что пятеро.
На том изображении отчетливо была видна Катя, а за ней еще немного размытые, потому что снимали в движение, четыре женские фигуры в мусульманских одеяниях. Эти одеяния были наброшены как-то неумело и смотрелись нелепо. Поэтому Мишель мог сделать вывод, что и те четыре женщины нездешние.
Дверь в туалет резко открылась. Перед Мишелем и Николя предстал «европеец» в льняном костюме. Узнав Легионера, «европеец» вскинул пистолет.
– Ты пойдешь со мной. А это кто?.. – он говорил по-английски с тяжелым немецким акцентом. – Понимаю... Ищейка.
Без долгих размышлений «европеец» направил ствол пистолета в лоб Николя Клеберу и выстрелил.
Клебер вскрикнул.
«Европеец» стрелял почти в упор, но не попал, прострелил французу только плечо. В момент выстрела на затылок «европейца» обрушилась рукоятка финки Федора.
– Как эти финики достали, – пошутил он, когда «европеец» распластался на полу туалета. Струя густой крови текла у поверженного «европейца» по голове. Округленные глаза, не моргая, уставились в серый потолок.
– Как ты, Николя? – спросил Мишель.
– Терпимо.
– У тебя есть машина?
– Зеленое «Рено», под навесом, во дворе гостиницы.
– Мы подкинем тебя к больнице, а пока что наши дороги расходятся. Валим отсюда!
– А что с этим делать? – спросил Федор.
– Оставь его. Некогда. За ним его бандюки приедут.
Подхватив месье Клебера, они бросились к машине через черный ход.
Перед единственной больницей на окраине города Мишель затормозил в своей любимой манере.
– Ч-черт, – застонал Николя.
– О, блин, прости, привычка... – извинился Мишель. – Сам до врачей доберешься?
– Постараюсь...
– Машину найдешь на стоянке у Сулеймана. Да, вот тебе еще вещдок, – Легионер протянул ему телефон боевика. – Пускай спецы покумекают. А теперь пока.
Федор довел Николя до дверей больницы. Пожал ему руку и бегом вернулся в автомобиль.
Легионер и нефтяник помчались к своему джипу.
Глава 28
Над асфальтовым покрытием поднимался теплый воздух. Казалось, что шоссе плывет по долине, имитируя реку Шат-эль-Араб.
Белый «Мерседес» с затемненными стеклами на приличной скорости мчался вдоль побережья.
Мужчина, сидевший справа от водителя, обернулся.
– Меня зовут Жерар Амоделе, – представился он.
– Жюли... Жюли Буланжер... Ой, – засмущалась девушка.
– Да-да, мы же знаем, кого встречаем, – улыбнулся он. – Понимаете, я представитель французской дипмиссии. И должен быть в курсе дел обо всех гражданах Франции. Чтобы предупредить все возможные казусы. Вот, например, месье Мишель Мазур...
Жюли вздрогнула от упоминания имени любимого.
– ... выполняет здесь, в Ираке, сверхсекретное задание французского правительства. Вы, конечно, кое-что об этом знаете.
– Да-да, – подтвердила Жюли.
– Кроме того, простите за нескромность, нам стало известно о ваших с ним отношениях.
Щеки Жюли залились краской.
– Если бы вы зарегистрировали свой брак официально, – продолжал месье Амоделе, – вам бы просто не позволили вылететь в Ирак. Поверьте, это было бы в ваших интересах. О месье Мазуре в целях дезинформации распускаются невероятные слухи, ведь он намекал вам, что не следует никому верить на слово?
