– Вот истукан, – тихо произнесла Галина. – Скукотища! Никаких тебе развлечений.
– Может, экскурсию на верблюдах закажем? – пошутила Анжела.
Артур пристально всматривался в лица молодых женщин.
– Эвелина, Анжела, Карина, Галя, Катя... – Он остановился и повторил: – Анжела. Ангельская девушка. Или девушка для ангелов... Артур загадочно прошептал: – Значит, послезавтра.
Глава 10
– Это все хорошо. Это все здорово, – только и мог вставлять Мишель.
Федор и Мишель, профессиональный геолог и профессиональный военный, сидели друг против друга, обедали.
Мишель выслушал красочный, довольно долгий рассказ Федора о том, как его мужики открыли на этой земле и на континентальном шельфе парочку перспективных, более того – богатейших месторождений. Как они обустраивались, своими руками собирали эти блочные домики. Как одного парня чуть было не придавило плитой. Как они обживались, привыкали к здешним условиям, обычаям. Какими среднеазиатскими лихорадками перехворали, какие тревоги пережили во время непогоды, подземных толчков и вылазок боевиков.
– Нас, конечно, союзники по очереди охраняли. Один раз даже поляки приезжали. Их часть где-то на север от Басры стоит. Тоже любят водки, или, как они говорят, «вудки» попить.
Бутылка «Русской» быстро опорожнялась. Маша умелой рукой метко, не проливая ни капли, разливала прозрачную жидкость по стограммовым стаканчикам. Не давала и полминуты им постоять сухими.
Мишель наслаждался родной кухней, но расслабиться себе не позволял.
– Да, это очень хорошо... Но у вас ровно двое суток, чтобы собрать пожитки и перебраться к нам...
– К вам? Куда? – удивился Федор.
– На холм, – не моргнув глазом, сказал Мишель.
– На холм? Ну, там же ничего, кроме ветра, нету, – возмутился главный инженер.
– Будет.
– Слушай Михаил, или как тебя теперь, Мишель, пойми, мы своими руками поднимали поселок, вгрызались в этот песок, тут столько пота и крови пролито. Мы привыкли. А после работы, сам знаешь, на обжитом, привычном месте приятно расслабиться. Может, вы будете там за нами наблюдать, охранять, делать свое дело, а мы будем здесь хорошо делать свое? – упрямо спросил главный инженер. – Мы же не машины, которые можно взять и перевезти с одного места, на другое. Мы люди... Человеки...
– Человеки... Ты человек?
– Ну, в общем-то, да, – удивился вопросу Федор и явно обиделся.
– А что, по нему уже не видно? – забеспокоилась Маша.
– Нет, ты не человек. Ты нолик, – продолжал Мишель.
– Я... как ты сказал – « нолик»? – Федор побагровел и попытался встать.
Мишель жестом его остановил.
– Даже два нолика, а между ними косая линия.
– Ты что... Ты знаешь, кто я? – перебил его Федор, снова попытавшись встать. – Ты это... я столько по тундре, по тайге... ты, это... за словами следи. – Он очень близко нагнулся к Мишелю: – я не посмотрю, что ты там... офигенный боец!
– Это вы зря хорошего человека обижаете, – поддержала Федора Маша.
– Сейчас он не человек, – Мишель тоже поднялся – Легионер был выше Федора примерно на голову.
Тот оценил это и снова присел на свое место.
– О чем это вы? – спросила Маша.
– Что это значит? – с недоумением проговорил Федор.
– Это значит, что ты сейчас вовсе не Федор, а процент. Нолик, нолик и косая линия. Процент большой или маленький, положительный или отрицательный... – Мишель спокойно сел на свое место, немного откинулся на стуле, положил свои ручищи на стол. – Лучше, конечно, чтобы ты был большой и положительный... Ты – процент, на который поднимутся акции «Энержи Ориенталь», если будешь здесь хорошо работать, или упадут, если вдруг упадешь ты...
Федор поглядел на Машу, Маша – на Федора.
– На тебе и на твоих людях пересекаются большие, просто огромные финансовые потоки, – продолжил Мишель. – Если с вами что-нибудь случится, если вы даже просто по причине собственной безопасности откажетесь здесь работать... Конечно, вам найдут замену, может, тоже в России... Но тогда обязательно пройдет слух, что добыча нефти здесь связана с большим риском. А это в свою очередь, конечно же, отразится на цене акций. Теперь, когда эта земля официально «застолблена» за французами и их компаньонами из России, появляется много, очень много заинтересованных лиц в том, чтобы эти финансовые потоки перенаправить. – Мишель дал Федору немного подумать и затем многозначительно добавил: – И включиться в игру могут не только боевики...
Они выпили по стопке, одновременно, со стуком, поставили посуду на стол.
Мишель посмотрел прямо в глаза Федору – убедился, что до того, в принципе, дошел смысл сказанных им слов.
– То-то я думаю... – Лицо Федора снова приняло добродушное выражение, хотя во взгляде осталась настороженность. – Гуляет информация... в общем, слухи. Французы вместе с нашими хотят отсюда нефть по нефтепроводам в Турцию, а там, через Грецию, прямиком в Европу качать. – Он сделал вид, что выдает очень секретную информацию. – А вот некоторые азиаты, наоборот, думают новый порт построить в прибрежном городке Фао. И танкерами к себе нефть, открытую нами, гнать.
– Вот то-то и оно. Это называется «борьба интересов», – подытожил сказанное Мишель. – Значит так. Завтра первая вахта переезжает в предоставленные нами помещения. Затем она заменяет вахту на буровой, а та, без проволочек, также перемещается к нам. Ясно?
Алкоголь словно выветрился из организма Федора.
– Ясно.
– А кухню мы вам построим новую, – Мишель обратился к Маше.
Он вышел из здания и направился погулять, осмотреть окрестности.
– Алло, Матти! Юкконен! Ты на исходной? – спросил Мишель по рации.
– Да, командор, – послышался ответ. – Вас вижу.
– Хорошо. Я пойду пройдусь.
Легионер уверенно зашагал по достаточно пологому склону холма.
«Здесь у нас будет минное поле», – подумал Мишель.
Мины были не противопехотные, поражающие, а свето-звуковые с краской. Их цель – испугать, ошеломить противника и дать сигнал охране. Так что с местным законодательством и международными соглашениями у легионеров все было в порядке. Даже диким животным, кроме испуга, ничего не грозило. Зато такие минные поля гарантировали достаточную неприкосновенность лагерю. А долго несмываемая краска точно указывала на нарушителя. Потом определить, откуда тянутся ниточки нездорового интереса к закрытой для прохода зоне, как говорится, – дело техники.
* * *
Утром следующего дня на вершину холма приехало два грузовика: один привез пожитки нефтяников, другой – их самих. На холме уже стояли две казармы – с виду большие брезентовые палатки.
