Во дворе райотдела пусто. На вышке, построенной еще во время Первой Ичкерской войны, сладко дремал с пулеметом в обнимку часовой. Остальные моджахеды дрыхли без задних ног в казармах. Время позднее, ложатся спать в Ичкерии рано, встают с восходом солнца – древний, из века в век, уклад.
Со стороны хозяйственной пристройки доносились сладострастное пыхтение, шуршание и страстные повизгивания. Верзила понимающе усмехнулся и иронично поинтересовался:
– Чего, коз трахают?
В пристройке явно кто-то кого-то имел.
Гоча потупился, а потом махнул рукой:
– Ты иди… Мало говори.
– Ладно, замяли. В чужой свинарник со своим уставом не лезь, – верзила дружелюбно хлопнул его по плечу. Молодой моджахед отшатнулся, сжав автомат и положив палец на спусковой крючок. Его можно понять. Время такое. Каждый против каждого. Выстрелить легче, чем разговаривать. А дружеское похлопывание по плечу – это знак агрессии.
Пленник брел, тяжело переставляя ноги, но стараясь двигаться быстрее – видно, панически боялся ударов.
В вестибюле ОВД стояли какие-то ящики, лежали мешки с цементом. Щит из пуленепробиваемого стекла прикрывал дежурку, в которой дрыхло пятеро бойцов. Тускло светила мигающая лампа, работающая от генератора. Электричество в районном центре отключили в первые дни мятежа. С приходом к власти воинов Аллаха республика моментально скатывалась в феодализм – технологически и в рабовладение – социально-экономически. Все это срабатывало из раза в раз с точностью часового механизма.
За столом дежурного в большом крутящемся кресле, сложив руки на груди, дремал атлетически сложенный и гладковыбритый абрек. Услышав шум, он приоткрыл глаз, посмотрел на гостей и недружелюбно осведомился:
– Кто такие?
– Мага сказал к тебе вести, – Гоча почему-то говорил исключительно по-русски. – Русский блядь привели. Враг Ислама…
– Враг? Ему башку надо резать, – дежурный отвечал тоже на русском. – Зачем везли?
Гоча пожал плечами. Он тоже не понимал, зачем разговаривать с врагами, когда их можно просто зарезать от греха подальше…
– Хорошо. Веди в тюрьма. Там Бустам сегодня, – дежурный нажал на кнопку.
Со щелчком открылся электрический замок на массивной металлической двери.
Верзила потянул на себя ручку. За дверью резко уходили вниз крутые каменные ступени. Там располагался изолятор временного содержания с одиннадцатью камерами.
Интересно, что распорядок несения службы, посты – все осталось как раньше в райотделе. Заместитель Гайрабека Болтаханова, в недавнем прошлом заместитель начальника РОВД по личному составу, отвечал в банде за организацию службы и не стал придумывать ничего нового. Просто заменил милиционеров на абреков. А некоторых и менять не пришлось – так и остались на своих рабочих местах, проникнувшись идеалами Священного джихада.
Освещение на лестнице и внизу в коридоре было тоже тусклое. В предбаннике за столиком сидело еще двое абреков. На стене висел щит с ключами от камер.
– Принимай русского шпиона, – улыбнулся во весь рот верзила.
– Русский? – с интересом посмотрел на пленного лысый горец, судя по всему, это и был Бустам.
– Москаль, на роже написано, – верзила встряхнул за шкирку пленного, как кутенка.
Второй часовой – горбатый, с длинными обезьяньими руками, обошел пленника, рассматривая внимательно, как статую в музее. Широко размахнулся и ударил в живот. Бедолага скрючился и осел на пол.
– Э, – верзила отодвинул горячего горского парня в сторону. – Не бить. Не обижать. Его завтра допрашивать будут. Помощник самого Бейтара Магомедова приедет. Так что товар не портить.
– Да я его… – горбатый, не в силах сдержать горячую кровь, отвел ногу для удара…
Дальше все произошло стремительно.
Верзила выдернул из-за пояса пистолет «ПСС» для бесшумной стрельбы и выстрелил в видеокамеру под потолком. В этот же момент пленный одним движением освободил связанные за спиной руки и дернул горбатого за сапоги. Горец упал, грохнувшись затылком о выступ стола, и затих.
Тут же верзила ударом рукоятки пистолета выбил навсегда дух из лысого Бустама. Не останавливаясь, впечатал сапог в живот Гочи – тот сложился, как циркуль, даже не охнув.
Три взмаха ножом. В такой войне пленных не берут…
– Минус три, – произнес Фауст, игравший роль пленного, и спрятал десантный нож. Глубоко вздохнул, ощупывая живот, куда его ударил горбатый. Хорошо, что пресс накачанный. Удар был душевный.
Бизон брезгливо поморщился. Он не любил кровь. Посмотрел на разбитый зрачок видеокамеры. Со слов языка, она не работала, но чем черт не шутит. Язык мог быть не в курсе. Или ее могли починить. Поэтому первым же выстрелом он вывел ее из строя. Если кто-то и пялился в экран монитора, то мог бы списать на неполадки в технике. Но это перестраховка.
Фауст снял со щита ключи. Нужна третья тюремная камера, где, со слов языка, должен сидеть Ахмед Хадизов – резидент Главного разведывательного управления Министерства обороны России и личный враг полевого командира Гайрабека Болтаханова.
Ключ вошел в замочную скважину. Проворачивался он трудно, со скрипом. Фауст толкнул тяжелую дверь камеры. Щелкнул выключателем. В камере загорелась лампочка, прикрытая зарешеченным желтым плафоном.
В тесном помещении томилось человек пятнадцать. Нар на всех не хватало, поэтому люди лежали и сидели, скрючившись, на полу. Кто-то, избитый, стонал в углу. Кто-то доживал последние часы.
– Ахмед Хадизов, – произнес Бизон, не входя в помещение. Отчаяние могло толкнуть людей на опрометчивые поступки.
В дальнем углу заворошились. Покачиваясь, поднялся человек. И хрипло выдавил:
– Я Ахмед.
Бизон внимательно посмотрел на него. Это действительно был он. Из центра вместе с приказом передали данные о внешности резидента «Агасфера». Лет пятидесяти, кряжистый, среднего роста, с залысинами, крупными чертами лица, густая щетина покрывала щеки. Но это все второстепенно. Имелась особая примета: на правой руке Ахмеда Хадизова не хватало трех пальцев – отсекло осколками гранаты еще в Первую Ичкерскую, когда он воевал на стороне боевиков. Так что не узнать его было трудно.
– Убивать пришли? – устало спросил он.
– Нет. Идем с нами, – Бизон кинул на пол связку ключей и велел арестантам: – Сидеть тихо. Через пять минут можете выходить. И освобождать других. Раньше высунетесь – вам конец!
И толкнул вперед ничего не понимающего Хадизова. Перевел дыхание. Ну что ж, первый этап операции прошел успешно. Резидент обнаружен. Теперь дело за малым – вывести его в безопасное место из этого кишащего боевиками гадюшника. И уцелеть самим.
Десантники с Хадизовым прошли по коридору ИВС. Оставалось подняться по лестнице, преодолеть холл, потом двор. И выбраться за пределы отдела. А дальше их уже никто не достанет.
