– Бросай ружье, – почти добродушно посоветовал Володя и добавил: – Власть переменилась…
– Ты кто такой? – растерянно спросил киргиз, продолжая держать в руках карабин.
– Дед Мороз, – ехидно ответил Локис. – подарки принес. А что, не вовремя? Бросай, сказали тебе, карабин, пока я тебе что-нибудь не отстрелил!
Свет от пущенной Демидовым ракеты начинал меркнуть. Но на веранде горела тусклая электролампочка. Володя только теперь сообразил, что тот звук, который он все это время слышал, издавал дизельный мотор, от которого работала автономная портативная электростанция.
Киргиз, все еще недоумевая и, очевидно, с трудом веря в то, что его переиграли, медленно опустил «Сайгу» на пол веранды.
– Молодец, – одобрил Володя, – а теперь развернись ко мне спиной и встань на колени. Ручонки свои шаловливые заложи за голову…
– Ну что, бабай, – подходя к веранде и забирая карабин, насмешливо поинтересовался Демидов. – Не дали тебе повоевать досыта? Давай-ка гони отсюда своих баб. У нас с тобой мужской разговор будет…
Мужчина что-то крикнул по-киргизски. Женщины послушно скрылись в соседнем строении, мелко при этом семеня ногами.
Глава 17
– Что вам надо? – с нотками неприязни спросил хозяин дома, продолжая стоять на коленях спиной к разведчикам.
– Для начала давай познакомимся, – почти по-дружески предложил Купец, перемахнув через перила.
– Зачем?
– Затем, что на ближайшие сутки ты мобилизуешься нами в качестве проводника на территорию Казахстана, – внушительно ответил Демидов, похлопав киргиза по бритой голове. – И отказываться от этой почетной миссии я тебе не советую. Дорого стоить будет…
Хозяин промолчал. Весь его вид выражал презрение и сонливость.
– Если со мной что-то случится, – тихо проговорил он наконец, – то вы не успеете сделать по кишлаку даже пяти шагов. Вас просто убьют.
– Ну, это как сказать, – философски заметил Демидов. – К тому же тебе это удовольствия не доставит, поскольку лично ты этого уже не увидишь…
Мужчина пожевал пухлыми губами, что-то обдумывая.
– Вы даже не представляете, русаки, с кем вы связались, – выдавил он. – Этот человек всех вас уничтожит на перевале. Я не знаю, что ему от вас нужно, но он никогда не отступает, если решит что-то сделать.
– Слушай, завязывай пугать! – недовольно прервал его Круглов. – Это для тебя он, может быть, и большой человек, а для нас он – так, тьфу и растереть!
– Вы так говорите, потому что не знаете его… – начал было киргиз и вдруг осекся. Сонливость с него словно смахнули. Он, не отрываясь, смотрел на руки Локиса. Володя, беззаботно насвистывая какой-то мотивчик, деловито скручивал из невесть как оказавшегося у него нейлонового шнура «петлю Линча».
Киргиз нервно сглотнул. В глазах у него плескался животный страх.
– Что ты делаешь? – хрипло спросил он. – Зачем тебе веревка?
– Это не мне, – ласково ответил Володя. – Это тебе.
– Почему мне? – Кадык у мужчины несколько раз судорожно дернулся. – Мне не надо.
– Еще как надо, – заверил его Локис, заканчивая свою работу и проверяя, насколько легко затягивается петля. – Просто необходимо, чтобы ты посговорчивее стал.
– Вовка, в чем дело? – тоже недоуменно спросил Демидов. – Ты что задумал?
– Не переживай, командир, – усмехнулся Круглов. – У Медведя свой способ общения с такими бабаями.
– Ты же у нас мусульманский фанатик? – небрежно, как бы между прочим, поинтересовался Локис у киргиза. – Небось воином себя почитаешь, раз с карабином на нас выскочил. И знаешь, что бывает с повешенными правоверными. Куда они попадают после смерти?
Хозяин дома в очередной раз проглотил слюну и торопливо кивнул головой.
– Вот и я знаю, – удовлетворенно констатировал Володя, растягивая петлю. – И если ты будешь продолжать выделываться, корча из себя киргизского мученика, то я тебя туда и отправлю. Причем сделаю это прямо сейчас. Вот тогда и посмотрим, кто захочет вступаться за того, кто умер позорной смертью.
– Слушайте, вы, психологи! – возмутился Демидов. – Кто-нибудь объяснит мне, что происходит?!
– Да все просто, Леха, – примирительно ответил Локис. – В исламе смерть от веревки считается самой позорной. И при этом совершенно неважно, сам ты повесился или тебя к этому приговорили. В любом случае правоверный мусульманин, если его повесили, не попадет в рай ни за какие коврижки. Но самое главное, дом, в котором нашли повешенного человека, а уж тем более если это сам хозяин, будет считаться навсегда опозоренным. С теми, кто, так или иначе, принадлежит к семье покойного, навсегда перестают общаться. Я правильно говорю, бабай-ата?
Киргиз угрюмо молчал, уставившись в пол.
– Молчание – знак согласия, – удовлетворенно констатировал Локис.
– Откуда ты все это знаешь? – недоверчиво спросил Демидов.
– Живу долго, – рассмеялся Локис и пояснил: – Ребята-афганцы рассказывали. Они там только так и «разговаривали» упертых «языков». Больше ничего не помогало, только веревка… Ну что, будем говорить? – опять обратился Володя к киргизу.
Тот опять все так же угрюмо кивнул.
– Скажи-ка для начала, как тебя зовут, болезный?
– Амирхан.
– И кого же ты так сильно боишься, Амирхан?
– Мансура. Он хозяин нашего кишлака. Здесь все принадлежит ему, в том числе и люди. Мы все ему должны… Очень много должны.
– Все, да не все, – ядовито заметил Купец. – Ты, например, живешь неплохо…
– Мансур назначил меня старостой.
– А что ему от нас надо? – встрял в разговор Демидов.
– Не знаю. Но его человек, тот самый, который пришел вчера с вами, сказал, что вы должны умереть. Он велел послать мальчика на перевал, чтобы предупредить Мансура, что завтра он приведет вас к Воротам Шайтана…
– Обойти эти ворота как-нибудь можно? – быстро спросил Купец, хотя ответ знал уже заранее.
– Здесь только одна дорога на ту сторону. Азабек специально привел вас в Пишкергарх, чтобы у вас не было другого пути…
– Понятно, – вяло проговорил Демидов. – Ладно, собирайся, пойдешь с нами.
Глаза Амирхана блеснули сквозь узкие щелки. Он пригнул голову, словно собирался боднуть кого-нибудь из стоящих рядом с ним десантников.
– Я никуда не пойду, – упрямо проговорил он. – Лучше сразу убейте и меня, и мою семью.
– Еще как пойдешь, – пообещал Локис, не дослушав пафосных заверений Амирхана. – Побежишь, уважаемый, не то что пойдешь.
Говоря это, он небрежно, но очень ловко накинул на шею киргиза петлю. Тот испуганно дернулся назад, петля затянулась до половины.
