Пока вокруг фермы стягивались петли, мы с Игорем, обосновавшись вокруг свободного конца длинной конструкции, ухватились за стальные перекладины и, упершись ногами в палубу, приготовились сдвинуть с места блокировавшую люк махину…
Судовая лебедка выбрала трос на положенные три метра, немного приподняв конструкцию из сварных ферм. Этого хватило, чтобы отодвинуть ее от палубы. Люк приоткрылся и в образовавшемся проеме мы увидели выбиравшегося наружу Георгия. Первым делом он застегнул лямки ребризера, затем вытащил из чернеющей дыры трюма изуродованное тело пожилого мужчины. А уж после обнял нас с Фурцевым…
Глава восьмая
США, Лос-Анджелес – Бермуда Дюнс – Финикс
1996 год
Ровно через два года после знаменательного обмена секретных документов на приличную сумму денежных знаков в Международном аэропорту Лос-Анджелеса произвел посадку лайнер, прилетевший из Мехико. Среди сошедших с его борта пассажиров был молодой человек, внешность которого здорово напоминала внешность исчезнувшего Фрэнка Райдера.
Покончив с таможенным и пограничным официозом, он взял такси и поехал вдоль побережья до Редондо-Бич. Там, прогулявшись по многолюдным улицам, он снова прыгнул в желтый таксомотор и направился в Эль Монте. В восточном пригороде Лос-Анджелеса пообедал и совершил третий вояж – на сей раз на рейсовом автобусе, следовавшем в Лонг-Бич.
Во время километровой пешей прогулки по портовому району молодой человек окончательно убедился в отсутствии слежки и лишь после этого нырнул в небольшую частную мастерскую бытовой электроники…
Разыскав в мастерской китайца Ли, Фрэнк неприметным знаком погасил его эмоции и шепнул о том, что будет ждать в семь вечера в кафе на углу соседней улицы.
Тот явился точно в назначенное время и первым делом бросился на шею тому, кто с невероятной легкостью добыл для остатков банды целых полтора миллиона. Покойный Аронофски тоже был фартовым малым, но за шестнадцать лет всего дважды брал столь жирный куш.
– Я так рад, что ты вернулся!
– Тише, старина Ли! Тише!.. – смутился Фрэнк.
Китаец послушно перешел на шепот:
– Хорошо-хорошо – как скажешь. Только я уже не Ли. Я – Фэй.
– Ну, здравствуй, Фэй! Отужинаешь со мной? Я заказал чили с мясом, буррито и пиво. Приглашаю…
Сели за столик. Посетителей вокруг было мало, зал утопал в уютном полумраке; из колонок, висевших над барной стойкой, доносился джаз в исполнении живой легенды – Оскара Питерсона. В неспешном разговоре волнующие новости сменялись приятными воспоминаниями…
– И мне пришлось около года скрываться, – потягивая легкое пиво, проговорил Ли, – только не в Мексике, а в Азии.
– Я был не только в Мексике. Довелось объездить всю Южную Америку, – уточнил Фрэнк и поинтересовался: – Значит, ты уже давненько в Лос-Анджелесе?
– Мне было проще – я вернулся с документами погибшего родственника. Ты же знаешь, мы для коренных американцев все на одно лицо.
– Понятно. А что же Диего? Ты знаешь, где он?
– Мы не виделись, но поговаривают, будто он в соседнем штате.
– В Неваде? Или в Орегоне?
– В Аризоне. В каком-то городишке на границе с Мексикой. Он всегда возвращается туда – там его никто искать не станет…
Два года назад, перед тем как расстаться, троица из банды нелепо погибшего Аронофски честно разделила добытую сумму.
Взяв свою долю и посчитав, что в Азии его точно не отыщут, китаец отправился за океан – в китайскую провинцию Хунань к своим многочисленным родственникам. Там действительно повезло, если можно так назвать внезапное заболевание двоюродного брата Фэя. Как-то раз брат почувствовал острую боль в груди, звон в ушах, конвульсивное подергивание мышц и треск в суставах. Врачи констатировали заболевание печени, гепатит В, герпетический гастрит и еще что-то. Началось нудное лечение, однако тридцатилетний мужчина сох на глазах – за три месяца потерял в весе двадцать килограммов, а одним пасмурным утром и вовсе не проснулся.
Ли заплатил двадцать тысяч долларов чиновнику из городской больницы и завладел документами умершего. Месяцем позже и тоже за приличную плату ему соорудили университетский диплом, с которым он и направился на прием в американское посольство – там хорошим профессионалам никогда не отказывали. Ну, а дальше все было просто: новоявленный Фэй прошел ряд проверок, тестов, процедуру натурализации. И, дождавшись, разрешения, выехал в США…
– Отчаянный ты малый! – качнул коротко остриженной головой Фрэнк.
– Я?! – шутливо возмутился китаец. – Я хотя бы вернулся в Штаты под чужим именем. А ты даже не соизволил отрастить усы!
Фрэнк посмеялся вместе с другом, но ответил вполне серьезно:
– Ты хорошо помнишь Мансура?
– Конечно – отличный парень из Саудовской Аравии! Жаль, что два года назад на Ромейн-стрит его сцапала полиция. А почему ты о нем спросил?
– Да потому что я его почти не помню. Понимаешь?
– Нет.
– Я был новичком в банде и глядел на вас как на богов: слушал советы, запоминал, учился… И, представь, почти не помню Мансура, хотя на зрительную память никогда не жаловался. Запомнил только несколько штрихов, связанных с давним ранением в нижнюю челюсть: безобразный шрам на левой скуле, речь, наполненная гласными звуками. И жесты, жесты, жесты…
– Ну?.. – непонимающе посмотрел на товарища Фэй.
– Что «ну»?! Это означает, что и Мансур вряд ли вспомнил бы имя и с трудом описал бы копам мою внешность.
Прикрыв на мгновение глаза, китаец перенесся на два года назад и с удивлением признал правоту Райдера: тогда на него действительно никто не обращал внимания. И если бы в тот злополучный день на месте Мансура оказался Ли, то вряд ли полиция услышала бы имя и словесный портрет юного Фрэнка.
– А тебе, дружище, не проще ли было осесть на Восточном побережье – во Флориде или Каролине?.. – продолжал тот. – Лос-Анджелес огромен, но ведь чудеса иногда случаются – вдруг повстречаешь кого-нибудь из старых друзей?
– Что ты! – отмахнулся китаец. – В моем кармане лежат настоящие документы, а внешность… Я как-то уже говорил, что мы для американцев и европейцев – люди на одно лицо.
– Неужели за год ни разу никого не встретил?
– Однажды «подфартило». И причем недавно. Представляешь, неделю назад заходит в нашу мастерскую пожилой толстяк с палочкой. Я присмотрелся… Ба! Да это дядюшка Гэмп – хозяин моей старой квартиры.
– А он? – насторожился Райдер.
– Старик Гэмп смотрел прямо на меня, жаловался на неполадки в магнитоле – и не узнавал!
– Забавно. Ну что ж, дай бог… Кстати, о мастерской. Надеюсь, она твоя?
Азиат поморщился:
– Нет. Эта лавочка принадлежит одному малайзийцу…
