Многие музыканты, даже хорошие, в летнее время подрабатывали в ресторанах и этого не стеснялись. Работа не ахти какая хитрая, но зато давала деньги. А многие выезжали на лето за границу и играли там. Возвращались на родину с деньгами, которых иногда хватало на целый год. Артем был из обеспеченной семьи, ездить ему не приходилось, как и Светлане. В этом они были равны и друг перед другом не комплексовали.
– Вы кого-то ждете? – вдруг спросил бармен, он впервые видел здесь мужчину, сидевшего у стойки с пустой бутылкой в руке.
– А что? – немного раздраженно спросил тот, облизывая губы.
– Нет, ничего, помочь вам хотел.
– Чем это ты мне помочь можешь? – хохотнул мужчина, ставя на стол пустую бутылку и рассчитываясь. – Сдачу себе оставь.
Он соскочил с высокого табурета и вразвалочку, засунув руки в карманы брюк, направился к выходу.
«Странный какой-то тип, – подумал бармен, – на бандита больно смахивает».
Но у хозяина бара была серьезная «крыша», бармен это знал доподлинно. У хозяина были подвязки в мэрии, и бандиты бар обходили стороной. Да и какой-то родственник хозяина был то ли генералом ФСБ, то ли генерал-полковником. Пару раз бармен видел его с боссом.
«И ведь никогда не скажешь, – тогда подумал бармен, глядя на щупленького мужчину в недорогом костюме с бегающими глазами, – что этот тип может быть генералом ФСБ».
Но хозяин ходил перед ним на полусогнутых, заглядывал ему в глаза и готов был выполнить любую просьбу, самую невероятную. Лицо у генерала было бледным, с желтоватым оттенком. Он явно страдал какой-то болезнью печени, поэтому алкоголь не употреблял, довольствовался лишь минералкой и соком.
Молодежь, собиравшаяся в этом баре, почти вся имела отношение к искусству – музыканты, актеры, художники. Публика была веселая, бесшабашная, и многих бармен иногда обслуживал в долг, естественно, тех, кого знал хорошо. Светлана Железовская появлялась в баре довольно часто, не каждый день, но пару раз в неделю обязательно. У девчонки всегда при себе были деньги, и, как правило, за своих подруг платила она.
Светлана взглянула на часы, большущие, на все запястье.
– Что, спать? – спросил Артем.
– Нет, просто мне домой пора.
– Проводить?
– Проводи, если тебя это не напрягает.
Артем подошел к бармену:
– Я провожу девушку и вернусь, тогда и расплачусь.
– Как знаешь. У меня все записано.
Артем Мельников был постоянным клиентом, всегда рассчитывался, бармен к нему претензий не имел, хотя видел, что парень иногда покуривает «травку». Но не злоупотребляет этим делом.
На улице уже смеркалось. Машины ехали с зажженными габаритами, иногда даже включали фары.
– Странная ты, – сказал Артем, – прибежала и уже убегаешь.
– У меня дела есть, – ответила Светлана.
– Какие у тебя могут быть дела?
– А что, они только у тебя?
Свернув за угол, Артем увидел того мужчину из бара, он стоял и курил, словно ожидал кого-то.
– Опять этот тип, – произнес Артем.
Светлана остановилась и посмотрела на противоположную сторону улицы. Мужчина стоял и курил.
– Я его не знаю. Неприятный тип.
– Вот видишь! Может, маньяк? – хихикнул Артем. – И ты его привлекаешь.
– Не говори глупости. Чем это я таким особенным могу маньяков привлекать?
Артем на этот вопрос не ответил. Светлана ему нравилась, в ней, несмотря на худобу, было нечто предельно женственное, какая-то животная гибкость, как у кошки или пантеры. И лицо выразительное: большие глаза, тонкий с горбинкой нос, чувственные губы и длинная шея.
Светлана вошла в подъезд и махнула на прощание Артему Мельникову, затем медленно стала подниматься по лестнице. У окна замерла, глянула во двор. Два типа с зажженными сигаретами садились в микроавтобус.
«Неужели дед приставил их за мной следить?» – подумала Светлана, поворачивая ключ.
Дед, сидя перед экраном телевизора, взглянул на часы.
– Ты молодец, – сказал он внучке, – пунктуальна.
– Слушай, дед, может, хватит?
– Что хватит?
– Ну, присматривать за мной. Целый вечер твои люди по пятам ходили. Зря деньги на них тратишь, лучше мне дай.
Анатолий Иванович виду не подал, но пальцы дрогнули, он их крепко сцепил, затем сжал в кулаки.
– Какие такие люди? – спросил он.
– Два типа.
Он немного подумал, выключил телевизор и задернул шторы.
– Когда ты в театр идешь? – спросил дед, пристально глядя на внучку.
– Завтра, – ответила та.
– Я тебе дам машину, тебя завезут в театр и заберут.
– Вот еще! Этого только не хватало!
– Сделаешь так, как я сказал, – голос деда был строгим, и Светлана поняла, спорить с ним бесполезно.
Она вошла в свою комнату, плотно прикрыла дверь.
Анатолий Иванович Железовский прикусил губу, подпер подбородок кулаками и крепко задумался. В последнее время у него появилось странное чувство, которого давно не было, – чувство надвигающейся опасности, приближение чего-то плохого. Ему стало казаться, что за ним следят, возможно, даже прослушивают телефон.
Но кто это, он не мог взять в голову. С правоохранительными органами отношения у него были ровные, с уголовной «крышей» тоже все в порядке. Как-никак, смотрящим по району, на территории которого располагались фирма и два магазина Железовского, был вор в законе Карл, старый знакомый Анатолия. Видимых конкурентов у Железовского в последнее время не было. Он свой бизнес не расширял, его вполне устраивал тот доход, который был.
Деньги за «крышу» он исправно платил каждый месяц. Если бы ему что-то угрожало со стороны криминального мира, то Карл обязательно нашел бы возможность предупредить и посоветовал бы, что предпринять.
За себя Анатолий Иванович не боялся. Но то, что сказала внучка, которой он дорожил больше всего на свете, привело его в замешательство.
– За девчонкой следят, сволочи! – пока безадресно пробормотал бизнесмен. – Но ничего, я вас высчитаю, а затем «выщемлю». Мало вам не покажется!
Он долго не мог заснуть, ворочался с боку на бок. Дважды вставал покурить, один раз на балконе, второй на кухне. Давние события не выходили из головы. Он вспомнил дочь, жену, зятя, вспомнил тот день, когда они погибли.
Глава 8
Светлана Железовская уже давно так тщательно не приводила себя в порядок, как сегодня. Она перебирала платья, которыми был забит огромный шкаф, примеряла то одно, то другое и с неудовольствием швыряла их на кровать. Швыряла до тех пор, пока в шкафу не стало пусто, затем все началось в обратном порядке. Можно было, конечно, надеть бархатное концертное платье, то, в котором она выступала на конкурсах и экзаменах. Но, во-первых, это не конкурс, а во-вторых, он его не увидит, ведь Николай слепой.
