Скрипя зубами, Армен свернул с шоссе и углубился в лес. После каждой кочки, на которую нарывался его «БМВ», он прямо бледнел, словно машина от толчка должна была вот-вот взлететь к небесам. Или развалиться.
И когда мы, оставив лес позади, поехали вдоль пшеничного поля, Армен облегченно вздохнул. Дорога в этом месте оказалась получше.
– И далэко еще? – осторожно осведомился он.
– Ты рулюй, рулюй, – указал я глазами вперед.
Вскоре показался и мостик. Вначале он, а вернее, перила с резными башенками. А уж затем сама речка.
Сердце у меня учащенно забилось – я был близко к цели, хотя Лора еще не нашел. Но все же, как охотничья собака, которая почуяла верный след, я ощутил прилив энергии.
Не доезжая до мостика метров десяти, Армен остановился и заглушил двигатель. Местность была та, что и на фотографии. До мостика справа простирались пшеничные поля, слева – лес. За мостиком через речку поля продолжались и заканчивались опять лесом, который там, вдали, занимал уже все обозримое пространство.
Армен посмотрел на меня:
– Дальшэ машина нэ пойдет.
Здесь спорить с джигитом уже не стоило. Потому как он был прав на все сто процентов. Мостик был слишком узок, чтобы проехать по нему на «БМВ». Но как-то ведь другой транспорт переправляется через водное препятствие? Я огляделся и увидел, что гравийка сворачивает возле речки влево. Следовательно, где-то там дальше все же существовала переправа для автомобильного транспорта. Только как далеко? Я не знал.
– Выходим, – скомандовал я.
Субъект, которого мы должны были отыскать, фотографировался в этом месте. Не было, значит, смысла тащиться куда-то еще. Пока не было.
Армен не стал возражать и вышел за мной. Воздух был просто чудо! Настолько свежий, что у меня закружилась голова.
– Вай, как хорошо, – даже джигит не преминул удивиться, окидывая окрестности внимательным взглядом.
Где-то в небе щебетали птички, шумел от легкого ветерка лес, волновалось пшеничное поле. Блаженство, да и только! Сейчас бы упасть в траву... или в пшеницу, закрыть глаза от наслаждения и ни о чем не думать.
Вдохнув воздух полной грудью, я двинулся к мосту.
Справа от моста речка была довольно широкой, слева метров через пять она резко сужалась и, петляя, скрывалась за поворотом. Сразу за мостом красовался покосившийся указатель с надписью «р. Городня».
Я облокотился на перила и всмотрелся в голубую гладь. Вода была чистой, очень чистой; видно было песчаное дно. Я поднял голову и впереди у берега увидел людей. Один стоял с удочкой и занимался леской. Трое других, по всей видимости, только подошли.
Тот, что был с удочкой, обернулся, тут же прекратил возиться с леской и прижал удилище к груди, словно его у него сейчас собирались отнять. Один из тройки неожиданно агрессивно указал на рыбака; видимо, ему что-то не понравилось. Двое других закивали, дескать, их спутник говорит здравые вещи, к которым следует прислушаться. И рыбак прислушивался, крепко прижимая удочку к телу.
– Пойдем-ка, послушаем беседу, – предложил я Армену.
Мне показалось, что рыбачку сейчас потребуется помощь. И я готов был ее оказать. Потому что давно понял одну аксиому: если хочешь что-то от кого-то получить – что-нибудь для этого кого-то сделай. Ничего каламбурчик, правда? Но эта аксиома, в общем-то, всегда была действенной. Хотя исключения и бывали. То есть встречаются люди, которым как ни делай хорошее, все равно получаешь от них только дерьмо. Это уж у них в крови. Таких людей хлебом не корми, а дай сотворить пакость своему ближнему, даже в ответ на добро. И все же в основном моя аксиома срабатывала. Поэтому я и поспешил к рыбачку.
Армен отнесся к моему порыву неодобрительно. Ничего не сказав, он тем не менее грозно надул щеки и покачал осуждающе головой. Дескать, совсем с глузду съехал.
Когда мы (я первым, Армен малость поотстал) подошли к четверым, расположившимся у берега реки, спор между ними был в самом накале. Говорил один, тот, что усердно жестикулировал.
– Ты х..., ты ох...л, ты совсем ох...л, – красочно описывал состояние рыбачка говоривший. – Мы у тебя, х...я, лишь на бутылку просили. А ты на х...
Сленг был что надо. Через слово – мат, притом разнообразием нелитературных слов он не блистал. Высокий, плечистый, с пропитой рожей сорокалетний мужик. Одежда – под стать физиономии: замасленная, в заплатах. Двое его дружков были примерно того же возраста и того же внешнего вида.
– Ты, Колян, – неожиданно прорезался голос еще у одного, – дай ему в рыло.
– И удочки заберем, – икая, заговорил третий, – и рыбу.
– И вдуем на х... у магазина, – подытожил Колян реплики своих дружков.
Рыбак, дохленький мужичок, пребывал в трансе. С побелевшим лицом он хлопал глазами, прижимал удочки к телу и, кажется, был уже готов к тому, что ему-таки съездят по физиономии.
– Эй! – крикнул я. – Вы зачем человека обижаете?
Все разом обернулись в мою сторону и недовольно поморщились.
– На х... – протянул Колян, окидывая взглядом меня и двигавшегося за мной Армена.
Я, не останавливаясь, подошел к матерщиннику и навис над ним.
– Кого это ты, братец, посылаешь?
Колян ничего не успел ответить. Я резко боднул его головой в переносицу. Жутко не люблю, когда мне грубят, да еще вот так, с наглостью.
Колян зашатался, замахал руками, но теперь уже не жестикулируя, а пытаясь сохранить равновесие. Его тело задвигалось назад, и взмахи рук не могли остановить ускоренное движение. Очень скоро это тело с шумом рухнуло в реку, выплеснув на берег фонтан брызг.
Я резко обернулся. На меня надвигался второй дегенерат. Я присел и проделал «вертушку», подсекая ноги двигавшегося противника. Громко икнув, алкаш хрякнулся спиной о землю и тут же выгнул спину в области таза. Видимо, не очень мягкая посадка у него получилась.
Третий вообще не двинулся с места. Стоял бледный, как рыбачок. И было отчего. Армен, выхватив ствол, начал яро размахивать им в воздухе, подступая к синюшного вида мужику. Надо же, успел-таки вытащить из машины оружие... И когда, интересно, он это проделал? Я даже не углядел.
– Счас всех «помочу»! – громогласно заверил он окрестности и, продолжая коверкать мой родной и любимый, заявил: – Всем мошки сниму!
– Э-э, погоди, – остановил я не в меру разгорячившегося Армена.
Джигит застыл на месте, но оружия не убрал, а стал стволом почесывать себя за ухом, словно его там покусала мошкара.
Я подошел к оставшемуся на ногах алкашу и, как нерадивому ребенку, дал ему хорошенький подзатыльник. Тот аж подпрыгнул на месте.
– Ну-ка, подбери своих козлов и быстренько отсюда, а то видишь – у моего товарища руки чешутся.
Я кивнул в сторону Армена. У того чесались не только руки – он продолжал потирать стволом за ухом. Наверное, и в самом деле кто-то его укусил.
