– Я попрошу фотографию, – сохранив спокойствие в голосе, произнесла я, чувствуя, что ответом мне может быть пуля в голову.
– Так ли она вам нужна?
Вишняк не знает, что я уже видела изменника в лицо, фото мне нужно лишь в качестве подтверждения, если угодно, простой формальности. Может быть, именно сейчас есть смысл немного отступить?
– С чем я вернусь в Москву, к своему руководству? – задала я вопрос, ответ на который мне уже был известен.
– А зачем вам в Москву? Зачем, Инга Валентиновна? – Герман назвал меня по имени-отчеству и снисходительно прищурился. – Денег вы сейчас получили немало. Надо будет, я лично добавлю еще…
А он классный вербовщик, этот Герман Вишняк, очень даже классный! Наверное, и Рустама сумел заманить в свои ряды таким вот образом.
– Значит, я теперь работаю на вас? – Это мое уточнение было уже по большому счету лишним.
– Значит, – кивнул Герман.
У меня был в рукавчике последний козырь, и я решила отбиться им.
– Войти в компьютер можно, лишь зная пароль, – кивнула я в сторону ноутбука.
– Спасибо, что просветили, – согласился со мной Герман. – А вы что, хотите поторговаться за пароль?
Знаю я пароль или нет, предстояло выяснить, просмотрев видеозапись с портативной камеры. Об этом сообщать Вишняку не стоило.
– Вот что, заканчиваем разговор, уважаемая Инга, – чуть поморщившись, произнес Вишняк. – Через некоторое время сюда доберется полиция, пожарные. Оставаться здесь вряд ли имеет смысл. Пароль мне не нужен. Точнее, через пару часов господин Лимм сам сообщит его мне. И даст комментарии к информации, имеющейся в ноутбуке.
Все оказалось просто, как грабли. Мой козырь был нещадно бит, сама я в профессиональном смысле потерпела окончательное поражение, причем позорное. Герман не будет стесняться в средствах, устроит Лимму такое «гестапо», что тот и в самом деле выложит все. Выдержать изощренные пытки нереально, кем бы ты ни был, это знает каждый профессионал.
– Ну что, Инга, берете деньги и мы расстаемся? – задал свой последний вопрос Герман Григорьевич.
Если я возьму деньги и откланяюсь, то все равно уйду с ними не слишком далеко. Скорее всего, и мне, и Раму с Раджем тут же в спину ударят несколько очередей. Валера с Сашей все это время молчали, уже оценив, что оба находятся под прицелом. И их уложат первыми…
Среди автоматчиков я заприметила крепенькую девицу-медсестру, которой удалось захватить меня в госпитале. У Вишняка нехилые штурмовики, тут уж ничего не скажешь.
– Я поеду с вами, – произнесла я. – Раз так сложилось… Есть смысл обсудить ваше предложение о дальнейшем сотрудничестве. Мое единственное условие – эти люди, – я кивнула в сторону Рама и Раджа, – должны быть со мной. Мы работаем в одной команде.
– Не возражаю, – отозвался Вишняк. – Только им придется сдать оружие…
Придется сдать. Но то, что Вишняк до сих пор не убил нас троих, свидетельствовало о том, что мы ему еще понадобимся. Поехав вместе с Германом, я буду находиться рядом с Лиммом, рядом с его ноутбуком. А это уже кое-что…
Спустя полтора часа мы сидели в резиденции Германа, той самой, где он в первый раз принимал меня. По дороге мы встретили целую кавалькаду из пожарных и полицейских машин, а также «Скорой помощи». Не только в России компетентные службы прибывают к моменту, когда все уже сто раз сгорело-перегорело. В пылающем здании мог остаться изменник Родионов. Мог и не остаться. Сейчас мы сидели в огромном спортивном зале, приспособленном для занятий боевыми единоборствами. Лимма боевики Вишняка вытолкали в самый центр боевого круга.
– Значит, так, Лимм. Или мы с тобой говорим на человеческом языке, или на языке боевого карате, – без усмешки, очень жестко сообщил коммерсанту Вишняк, сидящий на почетном судейском месте.
Лимм ничего не ответил, лишь передернул плечами. Он был довольно-таки атлетически сложенным, но уже не слишком молодым человеком. Против тренированных бойцов Вишняка ему вряд ли было выстоять.
– На тебе будут отрабатывать специальные приемы, Лимм. И мне очень интересно, на какой минуте ты развяжешь язык. Итак, для начала меня интересует пароль для компьютера. Или ты его говоришь, или с тобой начинают работать мои лучшие ученики! – Вишняк явно любил эдакую театральность, наслаждался произведенным эффектом.
Его ученики! Ведь когда-то Герман работал тренером по карате.
– Я готов отвечать на твои вопросы, готов принять смерть от твоих ублюдков! – Голос Лимма зазвучал на зависть спокойно и с оттенком презрения. – А вот смог бы ты сейчас выйти против меня? Один на один?!
– Лимм, ты сошел с ума! – аж воскликнул Герман. – У меня «черный пояс», причем в полном контакте.
– Значит, работаем по правилам бокса. До нокаута, то есть до полной отключки, – кивнул Лимм.
– Ты сам захотел этого, Лимм…
С этими словами Герман скинул пиджак и галстук, оставшись при этом в одной рубашке. Переодеваться в кимоно он не собирался, как и провести традиционную разминку перед схваткой. Одним прыжком Вишняк очутился на ковре-татами и одним ударом сбил с ног попытавшегося взять защиту Лимма. Однако потерявший равновесие Лимм очень ловко схватил Германа за ноги чуть выше лодыжек и рванул на себя. Оба оказались в партере, Лимм попытался навалиться на Вишняка сверху, но тот очень успешно перебросил коммерсанта через себя приемом дзюдо, уперев противнику ногу в живот. Лимм перелетел через Вишняка, но тут же чудесным образом поднялся на ноги. Герман тоже принял боевую стойку и провел довольно-таки пижонский удар ногой в нижнюю челюсть. Знакомый с подобными ударами Лимм легко перехватил ногу противника, но Герман исхитрился достать его ударом кулака в корпус. Лимм отпустил Германа, но тут же провел простой, известный любой шпане прием. Ударил Вишняка головой в лицо. Герман не успел взять защиту, Лимм очень быстро провел удар, и Вишняк вновь оказался спиной на татами. Но тут же сумел провести удар ногой, и Лимм в свою очередь также оказался поверженным. Вишняк попытался подняться, но его заметно качало, и он упал на одно колено. Лицо его разбито, но нокаутировать бывшего столичного сэнсэя оказалось делом непростым. Лимм скоренько пришел в вертикальное положение и уже готов был ударить Германа ребром ладони по шее, но тут Вишняк, не поднимаясь с колена, провел удар полусжатой кистью в лицо. Лимм рухнул на татами, точно сраженный пулей крупного калибра. Вишняк вытер разбитое лицо ладонями и поднялся на ноги. Его при этом сильно шатало, но он старался выглядеть победителем. Лимм же валялся у его ног, лицом в татами, и не подавал признаков жизни. Один из охранников Германа подбежал к поверженному коммерсанту и пощупал его пульс.
– Жив, – сообщил охранник.
– Нокаут, – удовлетворенно кивнул Вишняк.
Трое из охраны подбежали к своему шефу и стали оказывать медицинскую помощь, обрабатывая разбитое лицо. Другие наклонились над бездыханным Лиммом. И в следующее мгновение легли рядом с ним. Я даже не услышала хлопков, лишь заметила, как крупные тела боевиков из охраны Германа падают, точно скошенная трава. А в следующую секунду я увидела проникших в спортзал автоматчиков с бесшумным оружием.
