Увидев приготовления Цоя, Федор предложил:
– Да, действительно, нам всем нужно выспаться. Думаю, что завтра нам понадобятся силы.
Увидев в глазах большинства вопрос, он поспешил пояснить свои слова, а то и вправду они прозвучали как-то странно:
– В такую погоду мы можем просидеть здесь еще какое-то время, поэтому надо беречь силы.
– Какое-то время – это сколько? – спросил молодой парень, укрывавший свою девушку.
– Я думаю, не больше суток, – соврал Федор, понимая, что сказал до этого лишнее. – А сейчас спать! – полушутя-полусерьезно добавил он.
Уговаривать никого не пришлось, практически через полчаса люди спали как убитые. И только во сне почти все продолжали иногда дергаться. Долгое напряжение давало о себе знать и не хотело так быстро отпускать несчастных.
Когда Иван закрыл глаза, перед ним сразу возник образ той женщины, которую он увидел сразу после падения. Страшные картины не давали ему уснуть долгое время. Он попытался отключить свое сознание, но у него это не получилось. И вот наконец, когда он с большим усилием все-таки заставил себя уснуть, почувствовал, что его кто-то толкает в плечо. Еще не совсем понимая, что происходит, он перевернулся на другой бок. Но через секунду уже понял, что это не сон, и подскочил, готовый к любым неожиданностям. Первое, что он увидел, открыв глаза, было лицо Оксаны, которая со слезами на глазах просила ей помочь. Вскочив на ноги, Иван взял ее за плечи и спросил, что произошло.
– У моего Ванечки жар. Он без сознания. Ему нужна помощь, – сквозь слезы говорила Оксана. – Помогите мне.
– Для начала успокойтесь, – попытался успокоить ее Иван.
– Что случилось? – донесся голос Федора.
Иван повернулся к нему и, не отпуская Оксану, сказал:
– У малыша жар. Скорее всего, простыл, пока мы были внизу, – он махнул головой в сторону салона.
– Не плачьте. Сейчас мы посмотрим, что мы сможем сделать, – обратился Федор к матери малыша.
Он подошел и потрогал лоб ребенка. Сомнений не было, у того была температура, причем очень высокая. Федор очень хотел помочь этому ребенку, но не знал чем. У них не было ни лекарств, ни теплой одежды – ничего, кроме желания помочь. Но этого мало. Он стоял и смотрел на маленького человечка, который метался в бреду, и вся его душа разрывалась на части от сознания собственной беспомощности в данной ситуации. А мать тем временем продолжала просить о помощи:
– Ну сделайте хоть что-нибудь! Я вас умоляю! Он ведь умрет! – кричала она.
От ее криков проснулись и остальные. Не понимая, что происходит, все смотрели на происходящее еще сонными глазами. Первым подал голос Женя, который, по-видимому, как молодой отец, уже сталкивался с подобными ситуациями, вот только он забыл, что сейчас они находились не дома, где один звонок в «Скорую» мог решить все. Поэтому его предложение прозвучало неубедительно и где-то даже глупо.
– Нам надо найти лекарства, – сказал он.
– Мы уже искали лекарства для Ларисы, – Федор показал на лежащую стюардессу, – и все, что смогли найти, – это мезим и анальгин. Остальные лекарства непонятно от чего, и поэтому мы не можем рисковать, давая их ребенку.
И тут вдруг все услышали сначала стон, а потом еле слышный голос. Все повернулись и увидели, что это говорила оставшаяся в живых стюардесса.
– Там... в первом классе... – она перевела дыхание, прежде чем продолжила дальше, – есть аптечка. В ней лекарства... – она снова замолчала, но было видно, что она не закончила, – шкафчик... рядом с кух...
Это было последнее, что они услышали от нее. После этого Лариса откинула голову и замерла, не произнося ни звука. Все замолчали, понимая, что эта девушка, превозмогая боль, сделала, что смогла. Из последних сил она постаралась помочь ребенку, жертвуя короткими секундами сознательного состояния. Никто не знал, что двигало в тот момент этой девушкой. Ее профессиональная ответственность приходить всем на помощь? Или же, как мать, она готова была на все ради спасения ребенка. Пусть даже и не своего...
– Она дышит, – тихо сказал Иван, пощупав ее пульс. – Просто снова потеряла сознание.
Многие с облегчением вздохнули.
– Надо пойти и постараться найти тот ящик, о котором она говорила, – Иван обратился к Федору.
– Я с вами! – громко произнесла Оксана.
– Мы скоро вернемся. А вам лучше остаться с ребенком, – объяснил ей Федор, пытаясь усадить ее рядом с малышом.
– Вот, возьмите. Вам пригодится, – услышали они голос за спиной.
Повернувшись, Федор с Иваном увидели протянутый им тонкий фонарик в руке Цоя.
Взяв фонарик, они двинулись в салон бизнес-класса. За ночь самолет успел остыть настолько, что, попав в салон, Иван сразу ощутил, как мороз, пусть даже и небольшой, стал пробирать его до костей. Спрятав руки в карманы куртки, которую он нашел в чьем-то чемодане, десантник попытался согреть их. Он чувствовал, что с каждой минутой кровь в них переставала циркулировать. Орловский знал, что в горах даже при минус трех человек мог замерзнуть насмерть, поэтому, остановившись, стал делать быстрые движения руками. Почувствовав наконец, как кровь снова побежала по жилам, Иван догнал Федора, который уже добрался до входа в технический отдел, где находилась кухня.
Оказавшись в небольшой комнатке, Федор, включив фонарик, осмотрел все вокруг. На полу лежали разбросанные вещи, переступая через которые он двинулся по направлению к кухне.
– Здесь посвети, – сказал догнавший его Иван. – Она говорит, что шкафчик находится возле кухни. Значит, должен быть где-то здесь.
– Все шкафы открыты, но аптечки я не вижу, – светя в каждый угол, ответил Федор.
Больше часа они переворачивали разбросанные на полу вещи и в конце концов, замерзшие и разочарованные, вернулись в лагерь ни с чем. Но они и не могли ничего найти, так как не знали, что стюардесса, которая помогала Ларисе в оказании помощи пассажиру с сердечным приступом, положила аптечку в верхнее отделение для сумок, чтобы в случае чего всегда иметь ее под рукой.
– Ну что? Вы чего-нибудь нашли? – первое, что они услышали, когда вошли в палатку.
Отведя глаза в сторону, Иван еле смог выдавить из себя слова, которые должны были убить в Оксане последнюю надежду:
– Нет. Ничего.
После этих слов Оксана буквально рухнула рядом со своим сыном и, закрыв лицо руками, тихо заплакала.
– Стоп! – вдруг вскинулся Федор. – Не плачьте! Я кое-что придумал. У нас же есть спирт, – он посмотрел на Ивана, и в его глазах появилась надежда.
Оксана подняла заплаканные глаза и с недоумением посмотрела на Федора, не понимая, что он имеет в виду.
Недолго думая, они достали ящик, в котором стояли початые бутылки водки и коньяка. Достав одну из них, Федор почти приказал Оксане:
