– «Вскоре после взлета вы заметите уменьшение шума двигателей вследствие уменьшения числа их оборотов. Это вполне нормальное явление, и происходит оно из-за нашей заботы о тех, кто живет вблизи аэропорта и его взлетных полос».
Данное утверждение было откровенной ложью: снижение мощности двигателей являлось не только ненормальным, но и нежелательным. В действительности это было правило зарубежных аэропортов, где ради спокойствия общественного мнения пренебрегали безопасностью самолета и находившихся на борту пассажиров. Поэтому многие пилоты ожесточенно боролись против такого фальшивого утверждения, доказывая его несовершенство. Многие из них, рискуя своим служебным положением, отказывались подчиняться указанию авиакомпании.
Лариса много раз слышала, как командиры в узком кругу пародировали подобного рода объявления:
– «Уважаемые пассажиры! В наиболее трудный и ответственный момент взлета, когда нам необходима вся мощность двигателей и когда дел у нас в кабине по горло, нас заставляют резко сократить число оборотов и производить крутой взлет тяжело нагруженного самолета с минимальной скоростью. Это совершенно идиотская затея, за которую любой курсант с позором вылетел бы из авиаучилища. И тем не менее мы проделываем это по приказу наших хозяев, которые тоже вынуждены исполнять эти дурацкие правила зарубежных аэропортов, потому что кучка людей, построивших свои дома вблизи аэропорта, когда он уже существовал, настаивает на том, чтобы мы поднимались в воздух, задержав дыхание. Иначе в противном случае мы, видите ли, нарушаем права человека. Им наплевать на требования безопасности, наплевать на то, что мы рискуем своей жизнью и вашей. Так что мужайтесь, ребята! Пожелаем друг другу удачи и помолимся!»
Лариса улыбнулась, вспомнив об этом. Ставя микрофон на место в переднем салоне, она заметила, что движение самолета замедлилось, – значит, они подрулили к взлетной полосе. Истекали последние минуты, когда еще можно подумать о чем-то своем, потом она уже не будет принадлежать себе. Когда они поднимутся в воздух, не останется времени ни для чего, кроме работы. Помимо выполнения своих непосредственных обязанностей по обслуживанию пассажиров первого класса, Лариса должна еще руководить остальными четырьмя стюардессами.
Самолет остановился. Ларисе были видны в окно огни другого самолета впереди; еще несколько машин выстроилось сзади. Передний самолет уже выруливал на взлетную полосу. Рейс «девятьсот шестьдесят шесть» следовал за ним. Лариса опустила откидное сиденье и пристегнулась ремнем. Остальные стюардессы сделали то же самое – сели на свои места. Шум двигателей нарастал, переходя в рев. Через несколько секунд они поднимутся в воздух.
Пока они катили по рулежной дорожке, Михаил сказал Виктору:
– Я сегодня не намерен выполнять требования насчет шума.
Виктор кивнул в ответ.
Огни в салоне притушены, предполетная проверка закончена. Дополнительное топливо, затребованное Михаилом на случай, если в предвзлетный период они истратят больше обычного, в конце концов оказалось неизрасходованным. Но даже при таком количестве топлива их общая загрузка, по подсчетам, которые второй пилот Виктор только что произвел, не превышала нормы.
Оба пилота настроились на волну наземного диспетчера.
На взлетной полосе «два-пять» прямо перед ними «Боинг-747» получил разрешение подняться в воздух. Он двинулся вперед, сначала медленно набирая скорость, затем все быстрее и быстрее. И тотчас вслед за этим раздался размеренный голос диспетчера:
– Рейс «девятьсот шестьдесят шесть», выруливайте на взлетную полосу «два-пять» и ждите.
Полоса «один-семь левая» пересекала полосу «два-пять». Одновременное пользование обеими полосами таило в себе опасность, но опытные диспетчеры умели разводить взлетающие и идущие на посадку самолеты так, что в точке пересечения никогда не могли оказаться два самолета сразу, и вместе с тем не терялось зря ни секунды драгоценного времени. Пилоты, получив информацию, что обе полосы находятся в работе, и учитывая опасность столкновения, со скрупулезной точностью выполняли все указания диспетчеров.
– Говорит рейс «девятьсот шестьдесят шесть». Вырулил на взлетную полосу и жду дальнейших указаний. Вижу идущий на посадку самолет, – доложил Михаил диспетчеру.
Садившийся самолет еще не успел пронестись над взлетной полосой, как снова раздался голос диспетчера:
– Рейс «девятьсот шестьдесят шесть», взлет разрешаю. Давай, давай, друг!
Последние слова не входили в диспетчерскую формулу, но для пилотов и диспетчеров они означали одно и то же: «Ну же, взлетайте, только быстрее! Еще один самолет идет на посадку».
Командир «Боинга» не стал медлить. Он нажал на педаль тормозов, затем сдал все четыре сектора газа вперед почти до упора, давая двигателям полную тягу.
– Уравнять тягу, – приказал он второму пилоту, подбирая между тем положение секторов, при котором все четыре двигателя получали топливо поровну: ровное гудение их постепенно переходило в грозный рев. Когда Михаил отпустил тормоза, «Боинг» рванулся с места.
Второй пилот передал на КДП:
– Рейс «девятьсот шестьдесят шесть» пошел на взлет.
И тут же отдал от себя штурвал, в то время как командир, управляя левой рукой носовым колесом, правой взялся за секторы газа.
«Боинг» набирал скорость. Михаил взял на себя штурвал. Носовое колесо приподнялось, самолет находился в положении отрыва от земли. Еще мгновение, и самолет, набирая скорость, поднялся в воздух.
– Убрать шасси, – приказал Михаил.
Виктор протянул руку и толкнул вверх рычаг на центральной панели управления. Звук убираемого шасси прокатился дрожью по фюзеляжу, и створки люков, куда ушли колеса, со стуком захлопнулись.
Самолет быстро набирал высоту. Еще несколько секунд, и он уйдет в облака.
– Закрылки на двадцать градусов.
Когда закрылки, облегчая набор скорости, слегка приподнялись, самолет на какой-то миг «просел», и возникло ощущение падения в воздушную яму.
– Закрылки убрать.
Теперь закрылки были полностью убраны.
Прошло всего несколько секунд с тех пор, как они оторвались от земли. Продолжая забираться все выше, самолет пролетел над краем взлетного поля. Михаил перестал смотреть в окно и сосредоточил все свое внимание на приборах.
Второй пилот Виктор Ревин, наклонившись вперед со своего кресла, взялся за секторы газа, чтобы уравнять тягу всех четырех двигателей.
В облаках сильно болтало – начало полета не могло доставить пассажирам особого удовольствия.
Еще до того, как самолет поднялся в воздух, никто из пассажиров и членов экипажа рейса «девятьсот шестьдесят шесть» не подозревал, что этот полет для многих из них окажется последним...
* * *
– Посадка в самолет, вылетающий в Нальчик рейсом «девятьсот шестьдесят шесть». Экипаж готов принять пассажиров на борт. Всех пассажиров, прошедших регистрацию, просят...
