– Я все понял, – внимательно дослушав до конца, кивнул Пескарь. Его лицо оставалось непроницаемым.
– Каждое утро ты должен приносить мне подробный отчет, а также видео– и аудиоматериалы… И смотри, не засветись!
На этот раз тонкие губы Пескаря чуть дрогнули. Судя по всему, он собирался что-то сказать, но затем передумал.
– Вот фотография интересующего нас объекта, – Зиновьев протянул ему снимок. – Маргарита Волошина – совладелица детективного агентства «ВОЛАНД». На обороте – адреса, по которым ее можно найти. Домашний и агентства… Теперь о том, что касается ее распорядка дня. На работу уезжает в восемь, плюс-минус пять минут, возвращается в семь – половине восьмого. Если срочная работа – задерживается до десяти. Близких друзей нет. Родственников в Москве – тоже. Ведет крайне замкнутый образ жизни.
С первого взгляда на фотографию Пескарь прямо ошалел, как будто увидел его собственный, взлелеенный в сердце идеал женской красоты.
«Ну вот, и этот туда же, – с грустью подумал Зиновьев. – Интересно, спит с ней Пашка Андронов или нет? Будь я на его месте, давно бы прибрал деваху к рукам. Но Пашка – не такой. Он слишком порядочный. А этот пялится, как семнадцатилетний пацан на впервые увиденную голую бабу».
Во избежание возможных казусов Зиновьев заметил:
– По имеющейся у нас информации, мадемуазель связана с чеченскими боевиками, – и, чтоб уж подействовало наверняка, добавил: – Не мне тебя учить, но будь с ней поосторожнее. Внешность бывает очень обманчива.
Он достиг-таки своей цели – восхищения во взгляде подчиненного заметно поубавилось. Пескарь сунул фотографию в нагрудный карман куртки и, вновь придав лицу непроницаемое выражение, уточнил:
– Когда прикажете приступать?
– Немедленно. Для начала – установи в квартире пару «жучков» и видеокамеру. – Зиновьев вытащил из кармана носовой платок и промокнул вспотевший лоб. – И еще раз предупреждаю – никаких личных контактов.
2
Подъехав к дому Волошиной – пятиэтажной «сталинке», ютившейся в глубине одного из арбатских двориков, – старший лейтенант Ковалев, он же Пескарь, заглушил мотор и приготовился к долгому ожиданию. Его «шестерка» выглядела вполне «своей» на фоне других машин, вереницей выстроившихся вдоль домов, – грязно-коричневая, в меру добитая, неприметная. На самом же деле от «шестерки» в машине был только кузов. Все остальное – мотор, тормоза, сцепление – он давно заменил на агрегаты отнюдь не отечественного производства. При необходимости тачка могла давать до ста восьмидесяти, но об этом, кроме хозяина и механика, который занимался названными усовершенствованиями, никто не знал.
Подождав полчаса, Пескарь решил размять ноги. А заодно и посмотреть – нельзя ли в отсутствие Волошиной проникнуть в ее квартиру, чтобы установить подслушивающие устройства. Переодевшись прямо в машине, он выбрался из салона в облике торгового агента, которые круглыми сутками ходят по квартирам в надежде якобы со скидкой сбыть сомнительного качества товар. В дипломате, который Пескарь держал в руке, кроме нескольких коробок с витаминами (их он, согласно своему новому имиджу, собирался предложить хозяйке, если застанет ее дома), лежал инструмент взломщика и несколько видов подслушивающей и подсматривающей техники. А также перчатки и баллончик со специальным веществом, уничтожающим запахи. Никакого оружия Пескарь с собой не взял.
На втором этаже осмотрел нужную ему дверь и, убедившись, что квартира не стоит на сигнализации, достал несколько отмычек. Один из замков удалось открыть почти сразу, со вторым пришлось повозиться. Но, в общем, операция по проникновению на чужую территорию заняла не больше пяти минут. Войдя в прихожую, Пескарь захлопнул за собой дверь и осторожно огляделся. В такое время Волошина вряд ли могла быть дома, но из всех правил бывают исключения.
В квартире было тихо. Профессиональный взгляд сразу отметил место, куда можно запрятать мини-камеру. Относительно «жучков» вообще не стоило ломать голову: один – в телефон, второй – на штору. Раскрыв дипломат, Пескарь натянул перчатки и, вооружившись отверткой, принялся развинчивать телефонную розетку.
В этот самый момент, откуда ни возьмись, ему на спину свалилось какое-то существо и, утробно рыча, вцепилось острыми коготками в затылок. От неожиданности и резкой боли Пескарь непроизвольно вскрикнул и судорожно замахал руками, пытаясь сбросить проклятое существо на пол. Вскоре ему это удалось, и он с облегчением констатировал, что перед ним – всего-навсего кошка. Серенькая пушистая кошечка с зелеными глазками и воинственно торчащими усами.
– Брысь! – шикнул на нее, но кошка и не подумала отступать. Глядя Пескарю прямо в глаза, зашипела – дескать, сам вали отсюда, козел! Шерсть у нее на спине встала дыбом, глаза сверкнули злым огнем.
Поворачиваться к ней спиной было опасно. Пескарь попытался схватить животное на руки, чтобы отнести в кухню и запереть там, но кошка так свирепо прошлась когтями по его руке, что прорвала перчатку. Ко всему прочему, Пескарь стал чихать и почувствовал острую резь в глазах – ему только и не хватало приступа аллергии.
«Черт знает что», – подумал он и взглянул на часы. Время бежало неумолимо – оказалось, что он проторчал в этой квартире целых пятнадцать минут и еще ничего не сделал.
Глаза слезились, в горле и в носу першило, но кошка отнюдь не собиралась сменить гнев на милость. Она, правда, перестала шипеть, но зато принялась громко мяукать.
– Тихо, дура! – приказал ей Пескарь, но его угрожающий тон разозлил животное еще больше. Кошка перешла к действию – распушив хвост, кинулась на него, как на амбразуру вражеского дота.
Пескарь не на шутку струхнул и, после минутной атаки, подкрепленной воплями и царапаньем, вынужден был признать, что в данной ситуации для него самое лучшее – ретироваться. Спешно сложил в дипломат вещи, пулей выскочил на лестничную площадку и, захлопнув за собой дверь, вздохнул с облегчением.
И какого черта подполковник не сказал, что в квартире Волошиной обретается кошка? Он заранее подготовился бы к встрече. Захватил бы с собой специальный баллончик, с помощью которого можно угомонить даже свирепого добермана (был и такой у него в багажнике). Но Зиновьев ни словом не обмолвился, и вот результат – воюя с проклятым животным, Пескарь не успел оставить в квартире ни одного «жучка». Значит, придется возвращаться еще раз…
Он спустился вниз, на ходу приводя себя в порядок. Царапины на шее болели, настроение – хуже некуда. Когда он, благополучно миновав двор, подошел к своей «шестерке», к подъезду, где проживала Волошина, подъехал темно-зеленый джип. Пескарь насторожился и, быстро юркнув в свою тачку, достал фотоаппарат. Из джипа выбрались двое – высокий мужчина с колючим взглядом и сама Маргарита Волошина.
В жизни она оказалась еще привлекательнее, чем на фотографии, хотя и выглядела, мягко говоря, не лучшим образом: пиджак измят так, словно она в нем спала, колготки разорваны, глаза заплаканы, на лице – красные пятна. С такими зареванными лицами обычно возвращаются с похорон близких людей.
