– А ну отпусти ее!
От звука выстрела Агеев вздрогнул и медленно повернулся.
– Ты что себе позволяешь, гад?
– А ты? – с вызовом парировал Яша. – Если она говорит правду, нам надо делать ноги.
– Да я тебя по стенке размажу! – Агеев потянулся к кобуре, небрежно брошенной на пол, и выхватил из нее пистолет…
Если бы не были связаны руки, Маргарита, наверное, заткнула бы уши – только бы не слышать, кто первым спустит курок. Если Агеев – ее, скорее всего, ждет участь Кати Гольцевой. Если Яша – полная неизвестность. Но неизвестность все же лучше, чем смерть от руки мерзавца.
Два выстрела слились воедино. Маргарита открыла глаза и вздохнула с облегчением – рядом с кроватью лежал Агеев. Пуля попала ему в шею – кровь выплескивалась из раны бурым фонтанчиком. Он хрипел, царапая пальцами грязный деревянный пол и корчась от боли. Через какую-нибудь минуту затих – то ли испустил дух, то ли впал в беспамятство. Маргарита не была кровожадна, но на сей раз предпочла бы первое. Она устыдилась собственных мыслей и переключила все свое внимание на Яшу-Доктора. Тот стоял у двери, держа в расслабленной руке «ТТ». Губы его были сжаты, на лице – решимость. Если он и жалел о содеянном, то ничем этого не выдавал. Почувствовав на себе взгляд Маргариты, медленно повернул голову в ее сторону. Затем шагнул к Агееву, взял из руки у него пистолет и, скользнув взглядом по сорванной с петель двери, вышел.
В этот момент Маргариту осенило:
«Кажется, я знаю, кто звонил в ФСБ!.. Яша, больше некому!.. Что ж, кажется, у меня появился шанс отплатить ему за оказанную услугу…»
2
Заметив на песчаной дороге свежий след, Павел едва заметно улыбнулся. Итак, его догадка, кажется, верна – к особняку не так давно проехала машина. В том, что она принадлежала бандитам, Павел не сомневался. Однако полезная информация этим и исчерпывалась. Неясным оставалось главное – была ли в машине Марго. Если да, то все не так уж и плохо. Хотя совсем не обязательно было везти ее именно сюда. Говорил же Пономарев, что такой перевалочный пункт – не один…
О худшем думать не хотелось, и он заставил себя сосредоточиться на дороге. Когда до особняка оставалось метров триста, сбросил скорость. Чтобы раньше времени не привлекать к себе внимания, свернул в лес. Углубившись на пару десятков метров и укрыв машину в густом кустарнике, заглушил мотор. Осторожно открыл дверцу, прислушался – никаких признаков присутствия человека: шелест листьев, крик птицы… Судя по всему, его появление осталось незамеченным. Это был хороший знак. Теперь предстояло столь же аккуратно подобраться к зданию.
Он успел сделать лишь несколько шагов, как тишину леса надломил хлопок выстрела. Потом послышался еще один хлопок, такой же глухой, как и первый.
«Стреляли в доме! – без труда определил Павел. Следующая мысль заставила его содрогнуться: – Неужели бандиты поспешили расправиться со своей жертвой прямо в особняке?..»
Естественно, теперь уже ни о какой осторожности не могло быть и речи. Павел выхватил пистолет и со всех ног бросился к дому.
Ворота были заперты. Пробежав вдоль дощатого забора метров тридцать, он понял, что зря теряет время. Схватившись за неровные края острозубых досок и подтянувшись на руках, он беглым взглядом окинул двор. В центре, неподалеку от веранды, стоял синий джип, чуть поодаль – бежевая «Рено». Людей во дворе не было. Перемахнув через забор и укрывшись за кустарником, затаил дыхание и на всякий случай еще раз осмотрелся. Так и есть: во дворе ни души, но зато из дома доносились мужские голоса. Беседовали, а точнее, орали друг на друга двое. Они выясняли отношения по-дружески непосредственно и, главное, так громко, что без труда можно было разобрать каждое слово.
– Ну, ты, блин, урод! Ну, на хрена было это делать? – Голос сорвался на фальцет: – И что теперь?!
– Да заткнись ты! – не менее нервно ответил второй. – И так тошно!
– Твои проблемы. Только вот меня зачем было подставлять?!
– Ты-то здесь при чем?!
– Ни при чем! Вот только труп как бы и на мне висит! Куда его теперь? Не знаю, зачем шеф решил убрать эту сучку, но мне ее ничуть не жаль…
При слове «труп» Павлу стало не по себе.
«Выходит, они все-таки убили Марго!» – с ужасом подумал он. Гнев и жажда мести вмиг вытеснили из его сознания все остальные мысли и чувства. Павел выскочил из своего укрытия и, в несколько прыжков переместившись к двери, легонько толкнул ее.
«Ни один из этих гадов не должен остаться в живых!» – твердо решил он.
Заскрипели доски винтовой лестницы. Павел уже готов был встретить бандита выстрелом в упор, но тот неожиданно остановился метрах в двух от порога.
– Нет, родной, не выйдет, – пробормотал он себе под нос. – Меня не проведешь. Посмотрим еще, кто из нас умрет раньше.
Раздался характерный щелчок предохранителя.
«Значит, все-таки засекли!» – предположил Павел, записав услышанное на свой счет.
Решив, что больше скрываться не имеет смысла, ступил за порог. Первую пулю выпустил сразу, как только взглядом зафиксировал силуэт. Лишь потом сообразил, что бандит стоял к нему спиной. Не поднимая пистолета, тот неуклюже развернулся. Взгляд его был растерянным. Павлу вдруг показалось, что все происходит как-то не так, как должно бы. Но он решил не углубляться в рассуждения. Была как раз та ситуация, когда следовало действовать. Любая заминка могла стоить ему жизни. А потому, отбросив сомнения, он еще дважды нажал на спусковой крючок. Противник, так и не успев ничего сказать, упал замертво. Павел понимал, что теперь уж его встретят во всеоружии. Правда, такая перспектива ничуть не смутила. Он, конечно, мог убирать всех тихо, по одному. Но хотелось, чтобы бандиты знали – кто и за что их убивает. Он допускал, что может быть ранен, но так ли важно это теперь, если Маргариты нет в живых?
Подхватив для страховки пистолет убитого, метнулся к лестнице. Успел шагнуть лишь на первую ступеньку, как рядом просвистело несколько пуль. Резко отпрянул назад и укрылся за выступом стены в ожидании следующего хода противника. Мысленно поставил себя на место бандитов: как они будут действовать? Наверняка станут палить из всех стволов, а один из них выскочит через окно и попробует зайти с тыла. По крайней мере, он сам поступил бы именно так.
Но в какой-то момент Павел вдруг понял, что сопротивление ему оказывает всего один человек. Будучи опытным военным, он на слух определил: по нему стреляли из одного-единственного пистолета «ТТ». Эта догадка вселяла надежду.
«Рано или поздно этот придурок выдохнется, и тогда я возьму его голыми руками». Не целясь, Павел сделал несколько выстрелов. Противник ответил тем же.
Эта бессмысленная перестрелка продолжалась минут пять, затем лестница неожиданно заскрипела и по ней начал спускаться светловолосый широкоплечий парень.
– Я сдаюсь… – крикнул он и поднял руки, демонстрируя, что в них нет никакого оружия.
