— Идем, я уже велела освободить гостиную, чтобы нам хватило места.
Дэнни пришлось учиться не только танцевать. Внизу, в гостиной, Регина попросила ее:
— Покажи, как ты ходишь. Нет-нет, ты же не в брюках! Не шагай так широко… Вот так, уже лучше… нет, не раскачивайся всем телом, только переставляй ноги! Как будто ты скользишь по всей комнате, но при этом не двигаешься с места.
Дэнни послушно засеменила по гостиной.
— Замечательно! — обрадовалась Регина.
— А вы тоже так ходите? — усмехнулась Дэнни. Регина не сдержала улыбку.
— Пытаюсь. Иногда получается. Но сказать по правде, я выросла сорванцом. После смерти матери меня растил кузен Дерек. Я пользовалась той же свободой, что и мальчишки, ну, ты понимаешь, о чем я. Наверное, потому ты и стала одеваться по-мужски?
— Нет, там, откуда я пришла, девчонки начинают с малых лет торговать своим телом. А я не хотела так работать, вот и выдавала себя за мальчишку.
— О Господи! — Регина густо покраснела. — И никто не знал?..
— Кроме моей подруги Люси.
— Реджи, где ты? — послышался из холла голос Джереми.
— Здесь!
Он ворвался в гостиную, взлохмаченный и сердитый, и напустился на кузину:
— Тебе известно, который теперь час?
— Да, половина утра уже пропала даром. Ты будешь учить Дэнни танцевать.
— Я? — Джереми скрестил руки на груди и прислонился к дверному косяку. — Ты же сказала, что она подвернула ногу.
— Верно, но ей уже почти не больно. Ведь она ходит, не хромая. Это просто мера предосторожности. А если сам король Георг пригласит ее на танец?
Джереми закатил глаза.
— Ну, Реджи, это уж слишком!
— Я просто хотела объяснить, почему она должна уметь танцевать. Это же нетрудно. Зато мы спасем тебя от кандалов супружества.
Джереми перевел взгляд на Дэнни и широко раскрыл глаза.
— Тебя подстригли? Очень мило.
Дэнни зарумянилась и еще больше похорошела.
— Сегодня к вечеру меня причешут.
— Если ты станешь еще красивее, мне не устоять, — пошутил он и обратился к кузине: — Черт побери, Реджи, надеюсь, ты не оставишь нас вдвоем?
— Ни на минуту. И никаких вольностей я не потерплю, так что веди себя пристойно!
Он вздохнул:
— А как же музыка?
— Я буду напевать, и только попробуй засмеяться! Живо получишь от меня по заслугам!
Джереми подошел к Дэнни и подал ей руку.
— Ты готова к уроку, детка?
Эти слова прозвучали так многозначительно, что она сочла необходимым уточнить:
— Только к уроку танцев.
— Досадно, — шепнул он, привлекая ее к себе и начиная кружиться в вальсе по комнате.
От руки Джереми, лежащей на спине Дэнни, по се телу расходилось приятное тепло. Комната была более чем просторной. Удалившись от Регины в противоположный угол, Джереми начал нашептывать партнерше комплименты:
— К тебе приятно прикасаться. Как думаешь, она заметит, если я спущу ладонь… пониже?
— Я точно замечу, — предупредила Дэнни. Он хмыкнул:
— А если тебе понравится?
— Не надейтесь. Вы не посмеете! Мы же просто танцуем.
— А я могу танцевать и заниматься любовью одновременно, — заявил Джереми. — Честное слово!
Дэнни ахнула и еле выговорила:
— Врете! Сию же минуту прекратите!
Но он, конечно, не послушался. Придвинувшись ближе, он зашептал:
— Хочешь, объясню, как это делается? Тебе надо только обхватить мою талию ногами. Конечно, мы оба должны быть раздеты.
Дэнни споткнулась и удивилась, что этого не случилось раньше, — она забыла обо всем, кроме Джереми и собственных соблазнительных фантазий. Джереми поддержал ее, помог восстановить равновесие, но напрасно: с такта Дэнни безнадежно сбилась.
Регина замолчала. Дэнни оглянулась и заметила, что к хозяйке дома подошел слуга. Должно быть, Джереми тоже увидел, что его кузина отвлеклась, потому что вдруг прильнул губами к шее Дэнни, обжег ее поцелуем и передвинулся выше, к уху, в которое забрался кончиком языка. Ощущение было неописуемым. У Дэнни подогнулись колени, но ей и не требовалось держаться на ногах: Джереми обнимал ее так крепко, что поднял над полом! А она ничего не смогла поделать с собой и прижалась к нему. Чувства, которые он пробуждал в ней, требовали иной близости…
Громкое покашливание Регины вернуло их к действительности, но не сразу. Поставленная на пол, Дэнни растерянно озиралась. Заметив усмешку Джереми, она вдруг разозлилась. Негодяй! Он точно знал, что творится в ее душе, и наслаждался победой!
Но Джереми сжалился над ней и объяснил, как следует подстраиваться к партнеру. Вскоре Дэнни кое-что усвоила и смогла впервые пройтись в вальсе.
Она думала, что после ленча урок продолжится, но ее отправили в постель. Регина приказала ей хорошенько выспаться, а не просто отдохнуть: бал может затянуться до утра. Дэнни думала, что от волнения не сомкнет глаз, да еще в такое непривычное время суток, но усталость сразила ее. Она торопливо разделась, легла в постель и уже через несколько минут спала.
Глава 28
Дэнни спала так крепко, что пробуждение принесло си горькое разочарование: кажется, ей снилось, что она поедет на бал… Но тут в дверь постучали. Дэнни открыла глаза и вспомнила, что она в доме Регины Иден и сегодня впервые в жизни побывает на балу.
После сна ей приготовили ванну. Потом сразу усадили к зеркалу, и Тесс занялась ее прической. Регине помогала одеваться другая горничная, но Дэнни не смотрела в ее сторону и не слышала ее распоряжений: ее заворожило чудо, которое творилось у нее на глазах.
Пригладив непокорные кудри Дэнни, Тесс водрузила на них усыпанную драгоценными камнями диадему с крупным аметистом в середине. Волосы ниспадали из-под диадемы мелкими локончиками, обрамляя лицо, а сзади были уложены так, что напоминали прическу, которая вошла в моду в Англии еще несколько лет назад. Вдвоем горничные надели на Дэнни через голову нижние юбки, а потом — самое чудесное бальное платье на свете.
Казалось, волшебник сотворил его из бледно-лавандового шелка. Ближе к подолу платье украшали два волана из тюля и кружев. Ко второму горничная пришила полосу белого шелка, а поверх него пустила фиолетовое кружево. Тем же фиолетовым кружевом были отделаны короткие рукава-фонарики и глубокий вырез-декольте, а также верх длинных белых перчаток, которые Дэнни тоже предстояло надеть. Глядя на себя в зеркало, она думала, что это бальное платье сшили именно для нее.
Вчера при примерке оказалось, что линия талии на платье находится слишком высоко. Но мастерица-горничная сделала вставки из белого шелка и фиолетового кружева, такого же, как на подоле, и талия оказалась на положенном месте.
