Теперь он снимал с нее панталоны — медленно, не спеша. Боялся, что она его остановит? Об этом Дэнни и не помышляла — так ей нравилось дотрагиваться до его нагого тела. Наконец длинным плавным движением он спустил панталоны по ее ногам — по бедру, колену, икре, щиколотке, и панталоны повисли у него на руке.
Куда девать собственные руки, Дэнни не знала, поэтому начала приглаживать ему волосы, надеясь, что поцелуи не прекратятся. Беда была в том, что до сих пор она не понимала, чего именно хочет, а теперь поняла.
А Джереми все знал с самого начала. И решил, что больше незачем мучить ее неизвестностью.
Положив ее руки к себе на шею, он попросил:
— Обними меня покрепче, детка.
Так она и сделала, а он накрыл ее своим телом, и оказалось, что именно об этом она и мечтала. А потом ее пронзила жгучая боль.
Дэнни вскрикнула, схватила его за волосы и заставила поднять голову.
— Какого черта ты это делаешь?
Джереми уставился на нее, как на помешанную, но потом мягко улыбнулся:
— Дэнни, детка… — Он попытался что-то объяснить, но снова прильнул к ее губам с неугасающей страстью.
И он надеялся заткнуть ей рот? Она отвлеклась лишь на минуту.
— Больно бывает только в первый раз, — наконец заговорил он. — Да и то вначале. Но больше я никогда не причиню тебе боли. Честное слово. — Потом он посерьезнел и спросил: — Но как получилось, что ты до сих пор девственница?
— А как же иначе? Ведь все эти годы я была мальчишкой.
— Но я думал… не важно. — Его лицо светилось нежностью. — Я рад тому, что ты была невинна.
— Я и сейчас девственница, — поправила она.
— Была, — подчеркнуто произнес он, многозначительно улыбаясь.
И тут Дэнни взорвалась:
— Проклятый ублюдок, ты превратил меня в шлюху!
— Господи, с чего ты взяла? Женщина, которая предается любви с одним мужчиной, — не шлюха. Более надежного способа избежать древнейшей профессии не существует — разве что оставаться девственницей, а об этом говорить уже поздно.
— Тогда кто же я?
— Милая, ты самое прелестное создание на свете. — Он наклонился и лизнул ее сосок. — Несравненное. — Он лизнул второй. — Беспокоиться надо лишь об одном: как часто мы будем предаваться этим утехам.
Он усмехнулся, и у Дэнни опять перехватило дыхание от страстного желания прижать его к груди. Нет, он не понял, что натворил. Для него этот «первый раз» был сущим пустяком. Обычным делом. А для Дэнни изменился весь мир.
— Ты ничего не понял, приятель, так я и думала. Отпусти меня.
Он не шевельнулся, только провел пальцем по ее щеке.
— Тебе понравится все, чем мы будем заниматься вдвоем. Зачем лишать себя такого блаженства? Можешь мне поверить, дальше будет только лучше.
— Не сомневаюсь, — вздохнула она. — И я поддалась бы, если бы вовремя не спохватилась.
— Ты шутишь? Обратного пути уже нет, Дэнни. Позволь доказать, что ради этого стоило потерпеть. А вдруг ты ошибаешься? Не знаю, о чем ты думаешь, но каждому свойственно ошибаться. Пройдет время, и ты будешь упрекать себя.
Он вошел в нее, подтверждая свои слова. Жар вернулся мгновенно и охватил ее всю, до кончиков пальцев на ногах. Боль улетучилась без следа, осталось только ни с чем не сравнимое удовольствие. Он задвигался в ней, наверное, чтобы лучше объяснить, что к чему. Сначала Дэнни пыталась остановить его, но потом задвигалась вместе с ним и вдруг ощутила приближение чего-то нового. Оно налетело внезапно, расцвело, распустилось, властно захватило ее, взорвалось, распространяя волны, и стало медленно угасать. Джереми был прав.
Отпускать его Дэнни не хотелось. И даже когда он сам пережил взрыв наслаждения, она не разжала объятия. Мягкими движениями он отстранился, лег на бок и притянул ее к себе.
Он поступил мудро: не сказал ни слова, не указал на свою правоту — просто обнимал ее, нежно поглаживая по спине. И удовлетворенно вздыхал. А Дэнни мысленно ужасалась тому, что могла лишиться всего этого. Потом он уснул.
Она тоже была не прочь заснуть. Жаль, что он оказался прав. Но еще обиднее, что и она сказала сущую правду.
Глава 31
Пробуждение было медленным и постепенным — изведать такую роскошь Дэнни случалось редко. Наверное, она опоздала на работу. Интересно, станет ли искать ее Клэр, не застав в комнате? Знают ли остальные слуги, где она провела прошлую ночь? Наверное, нет. Скорее всего считают, что она опять ночует в особняке Иденов, — ведь ее не видели с тех пор, как она уехала с Региной.
О том, что случилось минувшей ночью, она старалась не думать. Но сделать это было нелегко, лежа в постели Джереми. Похоже, он проспит все утро. Как обычно. А выбраться отсюда, не разбудив его, почти невозможно.
Дэнни не шевелилась. Еще никогда в жизни она не чувствовала такой расслабленности и умиротворенности, которые так и хотелось впивать. Но это не лезло ни в какие ворота. Ее мир перевернулся вверх дном. Ей следовало бы обливаться слезами или хотя бы разозлиться. А она улыбалась.
Винить Джереми в случившемся она не могла. Он пытался уложить ее в постель с тех пор, как она появилась в этом доме. Он не лгал и не притворялся. И шампанское было не виновато: от боли она враз протрезвела. Оставалось корить только себя, но за что? За непреодолимое влечение к Джереми?
Да, предаваться с ним любви было замечательно, гораздо лучше, чем ей представлялось. Дэнни даже подозревала, что это занятие станет для нее излюбленным. Да, именно так. Больше всего на свете ей нравится плотская любовь — с ним.
Оплакивать потерю невинности или бесконечно ругать себя за ошибку она не собиралась. Но придется искать другую работу. Здесь оставаться нельзя: стоит Джереми взглянуть на нее, и она наверняка потащит его к ближайшей кровати.
— Не притворяйся спящей: я же знаю, что ты не спишь.
Дэнни открыла глаза и обнаружила, что он лежит на боку, подперев голову рукой, и улыбается ей. Должно быть, он наблюдал за ней с самого пробуждения.
Жаль, что сама она до этого не додумалась. Разглядывать спящего Джереми было бы чудесно. Сдерживать трепет, видеть его наготу, вспоминать события минувшей ночи… Дэнни уже знала, что кожа у него гладкая и упругая. Волосы густые, прикосновения к ним сводят с ума. Одна прядь все время падала ему на лоб, и. Дэнни тянуло поправить ее.
— Не рано ли ты проснулся, приятель?
— Да я всю ночь не смыкал глаз, зная, что ты рядом!
Дэнни рассмеялась: его шутки ей тоже нравились. Теперь ей незачем сдерживаться и злиться. Перемена в ее настроении приятно удивила Джереми.
Его улыбка стала шире.
— Неудивительно, что тебя так долго принимали за мальчишку. Ты храпишь!
