Она заморгала и фыркнула:
— Фу, гадость!
— Думаешь? Надо было сказать, что я от тебя без ума. Но я не знал, захочешь ты это слышать или нет.
— Вот именно, — поддержала Дэнни и добавила тем же тоном: — А мне надо было устроить тебе трепку.
— Да, это твое право. — Он притворно вздохнул. — Ну, надо так надо — разрешаю.
— Правда? — недоверчиво переспросила Дэнни и села.
Он снова усмехнулся, а у нее возникло ощущение, что он вовсе не шутит. Его взгляд скользнул по обнаженной груди Дэнни. Она не покраснела, но некстати вспомнила, что пора одеваться и уходить.
С этой мыслью она встала. Он не пытался остановить ее — вероятно, залюбовавшись ее телом. Дэнни нашла свое сброшенное белье, надела его, затем чудесное бальное платье. Зашнуровывать платье она не собиралась — не хотелось просить помощи. Чтобы добраться до своей комнаты, она схватила со стула один из сюртуков Джереми.
— Я возьму его ненадолго, — предупредила она, просовывая руки в рукава.
Неожиданно сюртук оказался ей очень велик. Джереми не выглядел таким огромным. Бросив взгляд на его обнаженную грудь, Дэнни поняла, что без одежды она кажется еще шире. Это ее не удивило. Она привыкла прятать собственное тело под одеждой.
Джереми усмехался, явно довольный собой. А почему бы и нет? Он получил то, чего добивался. И в его жизни все осталось по-прежнему. Очевидно, в таких сделках всегда проигрывает женщина. Это же несправедливо, подумала Дэнни.
Поэтому она помрачнела и осведомилась:
— В прошлую ночь вы нарочно напоили меня, чтобы уложить в постель?
— Нет, напилась ты сама… хотя, если вдуматься, я не возражал. Кстати, тебе больше незачем работать. Можешь остаться здесь, выспаться, отдохнуть, как тебе вздумается — в моей компании. А если ты предпочитаешь жить отдельно, это можно устроить. При условии, что я буду тебя часто навещать.
— И платить за жилье?
— Конечно.
— А вам как лучше?
— Мне? Не выпускать тебя из постели.
Похоже, он говорил серьезно. Предлагал ей стать любовницей. Это должно было польстить ей. От такого предложения Люси прыгала бы до потолка и платила любовнику пылким обожанием. Она часто делилась с Дэнни мечтой — служить только одному мужчине. Но Дэнни не понимала ее и считала, что это так же мерзко, как продаваться за гроши на улице.
Ничего этого Джереми она не сказала. Даже не собиралась предупреждать, что уходит. Просто собрать вещи, схватить своего любимца и бежать отсюда что есть духу. Объясняться незачем: слишком велик шанс, что Джереми ее переубедит. Но уходить Дэнни не хотелось, особенно теперь: она уже понимала, что в любом другом доме будет несчастна.
Она подошла к кровати и ткнула ее коленом.
— Валяться целыми днями? Что в этом хорошего, приятель?
— Увидишь сама, — пообещал он, но вдруг что-то заподозрил. — Слишком уж ты спокойна, а вчера чуть не подняла скандал. Неужели поняла, что спорить бессмысленно?
— Нет, не бессмысленно. Но я поняла, почему вы меня не поймете.
— Может, объяснишься?
— Незачем. Ведь до вас даже не дошло, как вы превратили меня в шлюху.
Он вздохнул:
— Опять это слово… Может, поискать тебе словарь?
— Который я все равно не смогу прочесть? Что и говорить, полезная находка.
Он усмехнулся ее сарказму.
— По-моему, для тебя «шлюха» — то же самое, что и «проститутка». Но к тебе не относится ни то ни другое. Мы предавались любви. И я готов признаться, что так хорошо мне еще ни с кем не было. А шлюхи меняют мужчин как перчатки потому, что им нравится разнообразие.
— Совсем как вам? Он закашлялся.
— Ну, если ты настаиваешь… хотя для мужчин есть другое слово. В любом случае денежный обмен не происходит. Иди сюда. — Он похлопал по кровати рядом с собой. — Давай встретим утро как следует.
Она чуть не рассмеялась. Ей понадобилось собрать в кулак всю волю, чтобы не прыгнуть к нему в постель и только покачать головой.
— Почему? — коротко спросил он.
Почему? Да потому, что это означало бы полную и окончательную капитуляцию. Но Дэнни вовсе не собиралась признаваться в том, что хочет его. Глядя, как он раскинулся на кровати, она сгорала от желания не спорить с ним, а осыпать поцелуями. Слишком уж он нравился ей — вот в чем заключалась беда. Что сделано, то сделано, так почему бы ей не побыть рядом с ним еще немного? Всего несколько недель или месяц, пока он не потеряет к ней интерес…
— Я ухожу, — сообщила Дэнни. — У меня есть свои обязанности. Второй раз поддаться искушению — это уж слишком. Я останусь в доме, но при условии, что вы не будете звать меня в постель. И работать я бы хотела, как прежде. Если бы я согласилась остаться с вами, это означало бы, что вы платите за то, что спите со мной. И не пытайтесь отрицать. Давайте договоримся: я не плачу вам, а вы не платите мне. Идет, приятель?
По пути к двери она вдруг поняла, что Джереми не уговаривал ее остаться в доме. Она сама приняла это решение.
Глава 32
Дэнни убирала в гостиной, когда прибыл Джейсон Мэлори, маркиз Хейверстон и глава всего клана Мэлори. Собственно, Дэнни могла с ним и не встретиться: наводить порядок на нижнем этаже должна была нижняя горничная, которую как раз вчера наняли. Но новая девушка крепко обиделась на дворецкого Анри и покинула дом через четыре часа после того, как приступила к работе.
Кроме Анри, в доме был еще один дворецкий. Со своим потешным английским француз Анри был уморителен. Но новая горничная так не считала. Анри уверял, что просто сделал ей комплимент, а она превратно поняла его.
Анри появился в доме первым, а на следующий день к выполнению обязанностей дворецкого приступил и Арти. Они привыкли делить эту работу еще в доме Джеймса Мэлори. Старые морские волки, оба долго скитались по морям под командованием Джеймса. А когда Джеймс бросил пиратствовать, моряки остались с ним на суше. И согласились быть дворецкими, поскольку другой работы хозяин не сумел им подыскать.
Если эти двое чего-нибудь и не умели, так это служить дворецкими. Они считали, что безупречно выполняют свою работу, но Клэр с первого дня начала жаловаться на их грубость, и даже миссис Робертсон что-то бормотала себе под нос насчет оригинальности хозяина и нанятых им слуг.
Об уходе новой горничной Дэнни не жалела. Ей все равно нечем было занять себя на весь день. Несмотря на то что пришлось наводить порядок и в нижних комнатах, она управилась задолго до ужина. Дрю переселился к сестре, поэтому все верхние спальни были пусты, кроме одной, значит, и работы стало меньше.
А Джереми остался. Добейся он своего, она проводила бы дни в его спальне. И если бы она поступила так, как приказывало ей сердце, — тоже. Но не к этому она стремилась, нежиться весь день в постели — это не для нее. Так или иначе, заставая ее на верхнем этаже, он обычно увлекал ее в спальню. Противиться ему Дэнни просто не могла. Его страстный бархатистый голос обволакивал ее, глаза обещали неземное блаженство. Одного взгляда на Джереми ей хватало, чтобы утратить, всю силу воли — ведь он был дьявольски красив. И хотя Дэнни решила больше никогда не предаваться с ним любви, они были близки и накануне, и днем раньше.
