И тишина. И совсем не хочется лезть на рожон.
Протрезвевший Голицын встретился глазами с командиром, но тот не склонен был к усугублению ситуации.
– По машинам, – рявкнул Кэп, мысленно отковыривая звездочку с собственных погон. Попили пива…
– Дерьмо!!! – орал на собравшихся в кают-компании Татаринов. – Дай вам расслабиться! Дай вам только глоток кислорода… Какой же я дебил!
Малыш хихикнул.
– Молчать!
На второй палубе были собраны все: и девки, и не девки, и шкипер.
– В-о-оот! – Кэп махал спутниковым телефоном. Дорогая штука, надо бы осторожнее, едва не уронил. – Что мне прикажете докладывать! Или ждать, пока он сам меня наберет!
«Он» – это вице-адмирал Старостин, хороший человек… пока не разозлишь.
– Лучше подождем, может, затихнет, – робко предположил Диденко, разглядывая румяную Грету. Сегодня они с Голицыным спали в отдельных каютах, но не одни. С бабами, с бабами на яхте!
– Чего лыбишься, Поручик? Цепочку проэтовал? – Кэп умеет испортить настроение. Еще сейчас скажет: «Может, вычесть из зарплаты?!» – Получаешь много? Может, от зарплаты отслюнявишь?
«Точно. Пусть поорет. Я бы тоже поорал».
Но Кэп не стал более рвать связки и вышел на воздух.
Голицын загорал вместе с Гердой на верхней палубе. Ему и Деду дали отдохнуть. В порт вошли новые корабли, а сканирование никто не отменял. Кэп еще и усложнил задачу:
– Подошел контейнеровоз «Sirena». По предварительной оценке, на борту четыреста контейнеров. Ночью подниметесь с Дедом на борт и облазите все, вплоть до гальюна.
Он говорил об этом так, будто ни матросов, ни, возможно, охраны на судне не было. А народ там на самом деле был. И немало.
Когда с пирса донеслось услужливо-холопское «Эй! Русские! Есть кто на борту!», Денис натирал маслом спинку своей новой подружке.
Джезим даже перестал курить, так развеселила его новость. Турки не то чтобы доставали, но с ними приходилось делить выручку с побережья. И надо же такому случиться, что какие-то русские пришли в клуб, подрались с охраной, да так удачно, что серьезно подорвали конкурентам здоровье! Не всем, но все равно приятно. Зная про европейские традиции проставляться – а дарить подарки он и сам умел, – мафиози направил в адрес состоятельных господ курьера с ящиком француского шампанского «Вдова Клико» и приглашением отужинать.
Исполняя волю хозяина, посыльный стоял и несмело пытался привлечь к себе внимание.
Посмотрев вниз, Голицын увидел толстячка, чьи лицо и руки загорели до черноты. На голове у него была панама, визуально делая его лицо еще более круглым, нежели оно было на самом деле. Непонятного цвета – скорее ближе к серому – бриджи и сандалии на босу ногу дополняли гардеробчик.
К человеку вышла Грета и стала выяснять по-немецки, что ему нужно, но так как тот мог или на албанском, или на русском, пришлось позвать на помощь оказавшегося поблизости Марконю.
– Меня зовут Буджар, – начал загорелый человек.
– Здорово, – вальяжно ответил связист отряда «Кракен». – Чего надо?
– Мой шеф хочет поблагодарить вас за вчерашний вечер.
После такой фразы в кино обычно появляется пистолет с глушителем, и из ствола вылетает пуля в лоб собеседнику.
Марконя огляделся. Никого. В руках у гостя оружия тоже нет. «Под одеждой? Вряд ли».
– А что случилось вчера вечером?
– Вы и сами прекрасно знаете, – улыбался посыльный. – Я просто хотел передать вам ящик шампанского от моего хозяина.
У трапа появился Кэп и, выяснив, насчет чего переговоры, согласился принять дар, сделав незаметный для посетителя жест «прикрой» в сторону Голицына, оказавшегося уже в непосредственной близости от точки контакта с «Винторезом» наперевес.
Буджар махнул рукой, и к яхте начала приближаться маленькая белая машинка.
– Не подпускай их к кораблю, – тихо скомандовал Марконе Кэп.
Капитан-лейтенант ловко сошел по трапу на берег.
– Махни своим еще раз, чтобы остановились.
– Не бойтесь. Это подарок, – уверял гость.
Тревога оказалась ложной. Подхватив «знак внимания», Марконя потопал обратно к яхте. Машинюшку он остановил шагах в пятидесяти от «Марии», быстро шагая ей навстречу. Теперь приходилось топать с грузом обратно.
Раскрыв коробку, шкипер Сергей обнаружил открытку с изображением набережной Влеры, на обратной стороне которой аккуратно по-русски был написан какой-то адрес и фраза: «Добро пожаловать, друзья».
Экипаж яхты тут же узнал о записке, да никто и не скрывал. Грета выступила историком, отвечая на вопрос, каким образом они заработали ящик шампанского. С переводом помог шкипер Сергей.
По версии блондинки, турки притесняли албанцев на протяжении нескольких веков. Поборы, резню и работорговлю никто не забыл, хотя, конечно, время лечит. Не исключено, что вчера они побуянили в клубе, который держат турки, а сегодня коренные дельцы благодарят их.
Голицын не согласился:
– Пахнет это все деньгами, разборками и давней враждой.
Кэп несколько раз энергично провел пальцами по коротко стриженной голове, одновременно выкатывая глаза, пытаясь быстрее поймать летающую где-то рядом так нужную ему мысль.
– Голицын и Диденко, отправляйтесь сегодня же в гости. Машину возьмите получше. Кредитки не забудьте, товарищи офицеры. Мы с Малышом будем вас страховать.
– А девчонки? – поинтересовался Дед.
– Обойдетесь.
«Шахерезада» – самый большой клуб на побережье принял новых русских в свои теплые неискренние объятия. А как же – любое заведение есть насос по выкачиванию бабла, какая же тут может быть искренность?
Охрана наверняка была предупреждена о том, что могут появиться здоровые славяне с открыткой, иначе чем объяснить, что к входу тут же подбежал уже знакомый им Буджар и повел по сверкающему клубу напрямую через лабиринт столиков к двустворчатой двери с окошками-иллюминаторами, вделанными в створки.
Коктейль из гвалта и разгоряченных тел остался позади. А впереди их ждал туман высоких широт. Плотный, хищный, поглощающий звуки, шорохи и удары шагов. В конце висящего тяжелого смога было небольшое пространство, внутри которого еще оставался воздух. Пожилой высохший человек сидел в кресле и курил. Рядом с ним на столе горела свеча.
«На фига огонь на столе?» – не понял Голицын. Зато ясно, почему шагов не слышно, – ковер под ногами и звукоизоляция хорошая. Шум клуба сюда не долетает вовсе. Хоть стреляй, хоть пытай. Мрачновато. За спиной остались два охранника с оружием. Если начнется чего, придется с Дедом скакать, как мартышкам. Тьфу-тьфу-тьфу.
Улыбка желтых зубов обозначила хозяйское радушие.
