Он паразитировал на других: на американцах, с их постоянным желанием гноить сербов, потому что в тех течет родственная русским кровь; на зажиточных европейцах, желающих в буйную ночку чистого «герыча» или «кокса»; на зажравшихся на дорогой нефти арабах, не знающих, кого бы им еще отыметь в своих покоях: девочку, мальчика, двух девочек, двух мальчиков… Если у тебя есть связи, ты всегда можешь заработать на желаниях сумасбродов. Не так ли?
Но у старика, управлявшего небольшой бандитской империей, никогда не было желания убивать соотечественников, которые, как говорится, не при делах. Он посылал далеко и прямо амбициозных политиков, «утонченно» нанимаемых штатовской администрацией и требующих свежей крови: спектакля с резней, взорванного автобуса с детьми, захвата и расстрела мирных жителей какой-нибудь косовской деревушки, населенной албанцами.
«Вы, пожалуйста, убейте! А мы позаботимся о том, чтобы свалить все на сербов. Нам надо-то: несколько красивых планов для западных компаний. Вот чемодан денег, не откажите». Свиньи падали ниц и лизали его туфли, но Джезим не изменял принципам. Убить серба? Может быть. Убить албанца? Нет.
Разглядывая павшего перед его столом в унизительно глубокое кресло сорокалетнего скуластого лысеющего ходока, пожилой убийца, вор и рэкетир, одним словом, бизнесмен, щурился, раздумывая: грохнуть и закопать или утопить.
Обратившись к постоянно горящей на столе свече, он прикурил:
– Законная власть потеряла всякий стыд. Вы, якобы правительство Албании, приходите ко мне и просите дать вам оружие и проводника, чтобы вы смогли пройти через все Косово, вылезти в Сербии и убить там пару военных, пусть они и христиане, не храни их Аллах. Передай, пес, твоему хозяину, мнящему себя спасителем страны, что он мудак.
– Мы отдадим вам часть Марселя. Не весь, конечно.
Сигарета сиротливо ткнулась в пепельницу. Марсель – самый крупный порт Средиземноморья, но это детали, главное – прекрасный розничный рынок сбыта героина, и залезть туда – мечта любого уважающего себя наркодилера.
– Денег у вас нет, – издевательски подытожил Джезим, показывая здоровые от природы, но пожелтевшие от табачной смолы зубы. – А почему у вас нет денег?
– Дадите проводника и оружие?
Старик морщился, как от кислого, но дальше кривляться не стал.
– Пойдет Фатос – тот, что тебя привел ко мне. Он хоть и жирный, но его рожа – лучший документ. А если сдохнет, так руби его башку и таскай с собой вместо паспорта по всему Косово и всей Сербии. – Старик хрипло расхохотался и, схватив пульт, включил телик с порнухой. – Как вьются, изгибаются, это ж балет, – стал комментировать он, давая понять, что разговор окончен.
Резар вышел, довольный собой. Теперь дело за малым. Собрать группы, настропалить их на зверства и получать за каждый теракт бабки. Впереди была легкая беззаботная жизнь.
Менеджер тайных проектов ошибался. Пришлось идти самому.
Перейти границу между Албанией и краем Косово – пустяк, перейти границу с де-факто потерявшей Косово Сербией – сложнее. Но можно. Да они уже и перешли ее.
Так бандиты, сидящие у власти, попробовали закорешиться с махровыми мафиози. И у них получилось. Даже проще, чем с собственными военными.
К дороге на Кралево вышли потные, грязные и уставшие. Если бы их не заметили на границе, то как им спокойно и даже комфортно было бы сейчас. Хорошо, что народ бегает туда-сюда табунами. Всех не переловишь, не пересчитаешь.
У дорожного белого столбика спал, на удивление, не самый старенький микроавтобус. Посветив фонарем на кузов и убедившись, что цвет машины действительно «сливочно-белый», Резар подошел к кабине и направил луч внутрь, за стекло.
Обрез. Две дырки, как две глазницы иссохшейся мумии, гипнотизируя, уставились на него. Резар позвал Фатоса и, как учил его мафиози Джезим, предъявил толстяка вместо документов. Стволы ушли вниз. Водила, небритый маленький мужик за пятьдесят, улыбнулся и потребовал денег:
– Платим и едем.
Фатос бросил ему через опущенное окно перетянутый резинкой рулончик.
Пересчитав добычу, курьер любезно выкатился наружу и открыл задние дверцы микроавтобуса.
Сбросив тяжеленную поклажу, группа смогла вздохнуть полной грудью и поздравить себя с окончанием первого этапа.
Разминувшись с микроавтобусом на трассе, к месту расстрела патруля, сидя за рулем служебного «Форда», уныло ехал следователь Милош Ристич.
«Как хорошо жили двадцать лет назад, – вспоминал он. – До всего этого дерьма, устроенного политиками. Капитализм? Ну, пусть капитализм, но лицо-то человеческое ему оставьте. Косовские албанцы теперь не скоро успокоятся. Если успокоятся вообще. Подобие границы пришлось оборудовать, иначе погрязнем в дерьме. Нелегальный алкоголь, сигареты, наркота, похищения людей, особенно девушек. Как Кавказ у русских, только пропорции другие, больше, страшнее, ужаснее. Будет тлеть и вонять. А жить как-то надо».
Свернув с трассы и проехав около пяти километров по проселочной дороге, он увидел два «УАЗа» с горящими фарами. Погранцы.
День заступал на пост, сменяя кровавую ночь, разгоняя тьму.
Капитан Власьевич встретил прибывшего из города гражданского скорбным серым лицом и пространными жестами: мол, вот тут все и произошло. Выглядывая из-под брезента, армейские ботинки убитых пограничников не улучшили настроение, но хотя бы конкретизировали ситуацию.
– Трое? – уточнил Ристич, пожимая капитану руку.
– Да.
– Завалить, задеть сумели кого?
– Нет.
– Собаки взяли след?
– Обрывается на трассе. Там, откуда вы и приехали. Мы не смогли. Поздно среагировли. – Последняя фраза далась капитану тяжело, и, срывая злость от нахлынувшей волны бессилия, он рявкнул на четверых подчиненных, курящих посреди места, где произошла перестрелка: – Сядьте в машины! Не топчите здесь, говорил же!
Милош присел и подобрал отработанный желтый латунный цилиндр.
– Мы въезды в город перекрыли, – размеренно говорил он. – Может, и перехватим. «Зачем шли, для чего?»
– Что слышали? Бой долго шел?
– Какой бой, две очереди – одна короткая, вторая длинная. Да и далеко ушли от заставы. Разве найдешь сразу.
– Вот, гильза от патрона 9Ч19. Популярно. Как думаете?
– Распространено, – односложно согласился капитан и замолк.
Следователь огляделся. Он взял из машины фонарь – все же еще слишком рано – и стал прохаживаться от одного края дороги до другого. Наклоняясь к заинтересовавшим его деталям, в основном следам и стреляным гильзам, он умудрялся не марать сверх меры туфли, дабы потом не тащить налипшее с собой в салон, но продолжал при этом «шаманить» над каждым примечательным кусочком дороги, собирая мозаику.
Капитан без интереса наблюдал за действиями Ристича. До его приезда он успел проделать тот же самый магический танец.
