«Для него по крайней мере все кончено… Мне же еще много лет будут сниться кошмары. Наверное, нелегко жить с мыслью, что ты – убийца…» Услышав негромкие шаги, Тоня резко дернулась и инстинктивно вскинула пистолет. И тут же опустила его – по лестнице поднимался Валера.
– С тобой все в порядке? – спросил он, тяжело дыша.
– Со мной – да. А вот он, – Тоня покосилась на лежащий у лестницы труп, – умер.
– Он был один?
«Вопрос по существу, – горько усмехнулась Тоня. – Мне и в голову не пришло проверить… Кажется, я совсем не подхожу для этой работы…»
– Я не знаю, – призналась она.
– Отойди в сторону! – Обхватив пистолет двумя руками, Валера распахнул дверь квартиры и скрылся в темном проеме.
Тоне показалось, что он отсутствовал целую вечность. Держа палец на спусковом крючке, она напрягала слух, готовая броситься на помощь при первых подозрительных звуках. Однако минуты через три Валера возник на пороге, целый и невредимый. Тоня с трудом удержалась, чтобы не броситься к нему на грудь и не разрыдаться, как ребенок. Ей нестерпимо хотелось поделиться с кем-нибудь своей болью и страхом. Ведь полчаса назад она впервые в жизни выстрелила в человека! И этот человек умер на ее глазах…
Однако Валера был не настроен на роль утешителя. Сунув оружие в кобуру, он сухо констатировал, не глядя на Тоню:
– Там все чисто…
Похоже, он даже не заметил, в каком она состоянии. Гораздо больше его интересовали подробности произошедшего.
– Как тебе удалось застать его врасплох? Судя по тому, что я видел в квартире, он – профессионал.
– Не знаю, – Тоня попыталась улыбнуться. – Возможно, мне повезло. Я засекла его в тот момент, когда он собирался уходить через чердак. Приказала ему спускаться. Он спустился и попытался выхватить оружие… Я выстрелила… Честное слово, я целилась в плечо…
– В плечо и попала, – кивнул Валера, хладнокровно оглядывая тело. – Умер он от чего-то другого.
– Он держался за сердце… Может, сердечный приступ?
– Это уже забота судмедэкспертов – выяснить причину летального исхода… Это все?
– Не совсем… Понимаешь, перед тем как умереть, он успел сказать мне кое-что… Возможно, это полная ерунда, но… Похоже, у него были причины ненавидеть нашего хозяина.
На Валерином лице появился искренний интерес.
– Ну надо же: наш пострел везде поспел. Так ты с ним говорила?.. О чем?
– Он сказал мне… – Тоня замолчала, пытаясь воспроизвести в памяти слова незнакомца, чтобы передать их поточнее, но не успела – снизу послышался грозный окрик:
– Всем стоять!
Тоня перегнулась через перила и увидела двух спецназовцев в полной амуниции, державших их под прицелом.
– Да свои мы, свои!.. Телохранители Заславского! – попытался объяснить Валера, но его заверения не произвели на спецназовцев никакого впечатления.
Тот, что стоял к ним ближе, передернул затвор «ПП» и направил оружие на Тоню.
– Пистолет на пол! – приказал он. – Быстро!
Тоне не оставалось ничего другого, как выполнить приказ. Краем глаза она заметила, что и Валера последовал ее примеру.
– Всем лечь. Руки за голову. И не двигаться!
Здравый смысл подсказывал, что пререкаться не имеет смысла – ребята выполняли свою работу. Тоня легла на пол, лицом вниз, и заложила руки за голову.
«Господи, как я устала…» Она почувствовала, как по щекам катятся горячие слезы. Ей хотелось вытереть мокрое лицо, но она боялась пошевелиться, зная, что любое ее движение может быть воспринято как попытка оказать сопротивление. А получить пулю в затылок от своих чертовски обидно. Особенно когда самое страшное позади…
Глава 6
– Постарайтесь вспомнить: раньше вы встречались с человеком, который покушался на жизнь Дмитрия Сергеевича?
Тоня тяжело вздохнула – она отвечала на этот вопрос уже много раз, и ровно столько же раз ее показания фиксировались в протоколе. Усилием воли она заставила себя не психовать и подчеркнуто любезно сказала:
– Нет, я никогда раньше его не встречала.
– Вы уверены?
«Он что, полный идиот?.. Или у него со слухом плохо?» – Тоня с неодобрением посмотрела на следователя – маленького, тучного пятидесятилетнего мужчину.
Сегодняшний день разделился для нее на две половины: первая, насыщенная событиями, включала в себя покушение на Заславского, ее бег до подъезда и смерть снайпера; вторая – просиживание штанов в этом прокуренном кабинете и общение с дегенератом, который почему-то именовал себя старшим следователем прокуратуры…
– Знаете, а ведь вы правы… – Тоня нахмурила лоб, сделав вид, будто напряженно размышляет. Когда молчание достигло критической точки, с воодушевлением заявила: – Вполне возможно, что я встречала этого человека раньше.
Следователь громко сглотнул слюну.
– Когда и где?
«Похоже, ты решил, что сейчас я сделаю сенсационное заявление, – подумала Тоня, едва сдерживая раздражение. – Жаль, но мне придется тебя разочаровать…»
– Я не помню: где и когда. Но согласно теории вероятности, мы вполне могли встречаться. Например, в супермаркете. Или в бассейне… Знаете, я ведь раз в неделю хожу в бассейн. Там бывает много народу, но, к сожалению, все они скорее раздеты, чем одеты. Если бы я увидела этого человека в плавках и купальной шапочке, я бы скорее его узнала…
Простоватое лицо следователя покрылось красными пятнами, на мясистом носу выступили капельки пота. Тоня видела, что он взбешен и прилагает неимоверные усилия, чтобы не сорваться.
«Если у этого идиота нет чувства юмора, ему надо было выбирать другую профессию… – мысленно усмехнулась она. – Небось привык, что все допрашиваемые смотрят на него, как кролики на удава… А со мной ему не повезло: я никогда не теряю присутствия духа…»
В этот момент дверь в кабинет резко распахнулась, и порог переступил высокий импозантный блондин в светло-сером костюме. Следователь мгновенно переменился в лице, и Тоня пришла к заключению, что вошедший, несмотря на молодость, играет в этом паршивом оркестре главную скрипку.
– Иван Андреевич, вы еще не закончили? – подчеркнуто любезно поинтересовался блондин, присаживаясь к столу.
– Почти… А что такое, Станислав Петрович?
– Да вот, хочу задать несколько вопросов вашей прекрасной даме.
– Не возражаю… Мне выйти?
– Да… И оставьте материалы на столе.
Заняв место следователя, блондин дождался, пока тот закроет за собой дверь, и лишь после этого переключил внимание на Тоню. Странно, но его светло-серые глаза не выражали ничего определенного – ни удивления, ни равнодушия, ни любопытства, ни насмешки. Тоня почувствовала в желудке неприятный холодок.
