«Примерно через час в эту дверь должен войти господин Заславский… Если все пойдет по плану, через шестьдесят минут его круглая голова расколется, как грецкий орех, а я буду еще на один шаг ближе к своей заветной цели! Париж, Лувр, Ватикан… – Седой мечтательно улыбнулся и тут же оборвал себя: – Ладно загадывать! Говорят, плохая примета».
Он переместил прицел повыше – на уровень второго этажа. Где-то здесь должны быть окна квартиры Заславских. Так и есть – три темно-коричневых стеклопакета. В одном их них жалюзи были закрыты не до конца. Седой подрегулировал резкость, и его взору открылась шикарная спальня в старинном стиле. Большую часть пространства занимала широкая двуспальная кровать с балдахином. В глубине комнаты переливалось бликами огромное зеркало. Все было дорогим, роскошным и сделанным явно на заказ.
«Н-да, для своего комфорта они бабок не жалеют», – констатировал он вполне равнодушно. Осматривая апартаменты Заславских, он не испытывал чувства зависти. Иметь много бабок, конечно, хорошо, но есть вещи, которые за деньги не купишь. К примеру, спокойствие. Или искреннюю любовь и дружбу.
Седой с удовольствием пофилософствовал бы на эту тему (неплохое занятие, чтобы скоротать время), но в этот момент в спальню вошли двое – молодая женщина в красном платье и невысокий мужчина в халате. Женщина подошла к зеркалу и, поправляя волосы, что-то сказала. Мужчина опустился на край кровати. Из-за балдахина его лицо оказалось в тени, и Седой навел резкость:
«Похоже, это Заславский. Но как ему удалось прошмыгнуть мимо меня?.. В такое время он обычно протирает штаны у себя в офисе…»
Пока Седой прикидывал, что ему делать, мужчина и женщина продолжали беседовать. О чем, он мог только догадываться. Эти двое не были похожи на пылких любовников. Скорее на деловых партнеров. Впрочем, деловые переговоры редко ведутся в спальне. И хозяин вряд ли станет встречать такую гостью в махровом халате…
Тем временем женщина достала из сумочки пачку сигарет и закурила. Мужчина подошел к ней и попытался обнять. Женщина резко отшатнулась и бросила через плечо пару фраз. Сквозь оптический прицел Седому было хорошо видно, как исказилось лицо мужчины. Но через секунду тот взял себя в руки и ухмыльнулся. Седой похолодел при виде этой ухмылки, больше похожей на оскал хищника. Мужчина что-то сказал, а затем, размахнувшись, залепил женщине пощечину. Удар отбросил ее на кровать. Верхняя губа вспухла, по подбородку потекла тонкая струйка крови. Мужчина подскочил к лежащей женщине и ударил еще раз – кулаком в грудь. При виде этой безобразной сцены Седого охватило дурное предчувствие.
– Черт побери, что там происходит? – прошептал, вытирая ладонью выступившую на лбу испарину.
Он лишь на миг оторвался от прицела, а когда прильнул вновь, увидел, что мужчина уже сидит верхом на женщине, а его руки сжимают ее горло. Глаза несчастной вылезли из орбит, лицо посинело. Она попыталась вырваться, но силы были неравны – мужчина навалился на нее всем телом. Седой почувствовал, как у него участилось дыхание. На его глазах убивали женщину, и он ничем не мог помочь. От бессилия он сжал кулаки. Но что он мог сделать? Разве что…
Привычным движением он передернул затвор, но в этот момент его внутренности обожгла острая боль. Седой застонал и схватился за живот, винтовка с грохотом упала на пол. С каждым мгновением боль нарастала и в конце концов стала невыносимой. Перед глазами образовался плотный туман, в ушах зазвенело. Седой попытался вытащить из кармана таблетки, но не успел – какая-то неведомая сила стремительно уносила его в бездонный круговорот…
* * *
– Прошу вас, Людмила Марковна! – Охранник, разбитной двадцатичетырехлетний парень с едва заметным шрамом над верхней губой, услужливо открыл дверцу и отступил на шаг в сторону.
Людмила царственным жестом поправила волосы, сунула под мышку сумочку и… в этот момент, как назло, зазвонил ее сотовый. Она терпеть не могла разговаривать на ходу, поэтому, сделав охраннику знак, дескать, подожди минуту, ответила на звонок:
– Слушаю!
– Люда, ты? – Сдавленный голос, доносившийся из трубки, она узнала не сразу. Лишь через пару секунд поняла, что звонит муж. Вопреки обыкновению, Дима говорил торопливо, проглатывая слова: – Ты где?.. В офисе? Немедленно приезжай домой, слышишь?
– А что, собственно, произошло? – уточнила невозмутимо. – У меня, между прочим, совещание.
– К черту совещание. Ты мне нужна. У нас проблемы.
Людмила озадаченно нахмурилась: неужели сорванная по ее вине пресс-конференция уже пошла в эфир? Но разве стоило из-за этого устраивать такую панику?
– Если ты по поводу пресс-конференции…
– При чем тут конференция?.. У нас проблемы! Проб-ле-мы! – Голос сорвался, и Дима тяжело задышал.
Стараясь не выдать своего волнения, Людмила украдкой посмотрела на охранника. Тот торопливо отвел глаза и сделал вид, что осматривает близлежащую территорию. Наверняка подслушивал, гад.
– Буду через пятнадцать минут! – Людмила прервала связь, сунула сотовый в сумочку и властно приказала охраннику: – Едем домой.
Тот, ни говоря ни слова, сел в машину и завел мотор. «Мерседес» плавно двинулся с места, и Людмила, достав из сумочки пачку сигарет, закурила. Ее мозг напряженно работал, пытаясь найти ответ на вопрос: что произошло с Димой? Когда они виделись в последний раз – за завтраком, муж был весел и безмятежен. Шутил, много смеялся. Затем уехал на работу, пообещав вернуться пораньше. Вернулся – и вот такое у него настроение, словно похоронил лучшего друга. Может, пока она прохлаждалась на конференции, на Диму было совершено покушение? В таком случае, почему он не сказал об этом по телефону?
«Хватит строить догадки. Приедешь и все узнаешь», – оборвала она себя и посмотрела в окно. «Мерседес» как раз въезжал в арку, граничащую с их домом. Охранник плавно притормозил у подъезда, заглушил мотор и, вытащив ключи, взялся за ручку дверцы.
– Я поднимусь одна, – предупредила Людмила. – Ты подождешь в машине.
– Я должен довести вас до квартиры, – заупрямился тот.
– Я сказала: подождешь здесь. Иначе – уволю.
На столь веский аргумент охранник не нашелся, что сказать. Молча пожал плечами, дескать, воля ваша. Людмила выскользнула из салона и огляделась, отыскивая взглядом Димин «Мерседес». Странно, но на обычном месте машины не было.
Она озадаченно нахмурилась и решительно зашагала к подъезду. Набрав код, потянула дверь на себя и переступила порог. В подъезде было прохладно и пахло сыростью. Запах, знакомый с детства. Как, впрочем, и каждая ступенька, каждая трещинка в отполированных перилах. Девчонкой она любила съезжать по ним. Однажды, зацепившись за какой-то гвоздь, разодрала новое платье, за что, конечно же, получила нагоняй от бабушки…
Людмила медленно поднялась на второй этаж и остановилась перед дверью собственной четырехкомнатной квартиры. Когда-то здесь жили ее бабушка и дедушка, и на двери висела табличка – «Профессор медицины Малахов В. М.». Теперь таблички не было – ни Дима, ни она сама к медицине не имели никакого отношения. Да и дверь была совсем другая – металлическая, обитая кожей, с оптическим «глазком». Сигнализация – отключена. Значит, муж и вправду дома. Людмила достала из сумочки ключи, но не успела воспользоваться ими, как дверь распахнулась. На пороге стоял Дима – бледный как полотно. Он схватил ее за рукав и почти силой затащил в прихожую. Затем выглянул на площадку, воровато осмотрелся. Убедившись, что там пусто, захлопнул дверь и трясущимися руками принялся закрывать многочисленные замки.
