Коноваленко глянул на Людмилу, едва заметно кивнул в сторону выхода и сам поднялся вслед за девушкой.
– Вы знаете, Людмила, – с хмурым видом прошептал академик, – самое паршивое в рассуждении Георгия то, что он абсолютно прав. Если мы в ближайшее время не добудем огонь и пищу, то жить нам останется недолго.
– Вы шутите, Владимир Феоктистович? – Людмила ошарашенно глянула на руководителя экспедиции. – Где же мы тут возьмем огонь и еду? – Девушка глянула по сторонам, пытаясь понять, откуда на дрейфующей льдине могут взяться пироги с курятиной и лес для костра. Ледяная глыба изумительно переливалась на солнце золотыми искорками, но ни леса, ни запаха пирогов на ней не было.
– Пойдем на охоту, – решительно заявил академик, доставая из-за поясного ремня молоток, – дичь добывать.
– Знаете, Владимир Феоктистович, я, конечно, впервые в такой экспедиции и на зимовках не была. – Людмила подозрительно глянула на академика и продолжала: – Портнов только что говорил о галлюцинациях и провалах памяти, в учебниках по медицине о таких симптомах я тоже читала, но никак не подозревала, что это может произойти так быстро. – Девушка профессиональным взглядом медика стала разглядывать Коноваленко.
– Какие еще к черту галлюцинации? – Академик перешел на недовольно-зловещий шепот. – Надо же хоть что-то делать? Пищу надо искать.
– Да какую пищу, Владимир Феоктистович? – искренне удивилась доктор. – Где? И чем?
– Здесь, голубушка, здесь, – уверенно ответил академик, обводя свободной рукой пустынное место их вынужденного обитания, – и вот этим. – Коноваленко протянул свою другую руку, в ладони которой был зажат молоток.
– Ну, знаете… – Людмила пожала плечами, не зная, как реагировать на слова своего руководителя. Однако с медицинской точки зрения академик опасения не внушал, и девушка немного успокоилась. В конце концов старый полярник Коноваленко столько повидал за свою жизнь в Арктике, что, возможно, охота с молотком для него дело обычное. – И кого же вы собираетесь добыть? Вернее, замолоткить? Тут ведь, кроме белых медведей, ничего не водится…
– Точно, голубушка, – академик галантно взял девушку под руку и стал увлекать к кромке моря, – именно его, родимого.
– Он же вас сожрет! – испуганно прошептала Людмила, остановившись.
– Ничего подобного, – решительно мотнул головой Коноваленко, – если охотиться на приманку, то успех почти гарантирован. Знаете, как ягненка привязывают к дереву и ждут, когда к нему подойдет голодный волк? А когда хищник уже ничего не видит, кроме сытного завтрака, выскакивают охотники и просто забивают его палками. Вот такой вот метод.
– Но ведь у нас нет ягненка, – глаза девушки удивленно распахнулись, – что у нас будет приманкой?
– Не что, а кто, – поправил Людмилу академик, – а приманкой, разумеется, будете вы, – ученый муж уверенно ткнул молотком в сторону медика.
– Я-а-а-а? – Глаза у Плужниковой выскочили из орбит. – У… у меня не получится, я не сумею, наверное… Там блеять надо? – Людмила вопросительно глянула на Коноваленко.
Академик несколько секунд пристально глядел на девушку, а потом, не выдержав, громко расхохотался:
– Ребенок! Честное слово, наивный ребенок! – он выдавливал слова между приступами смеха. – Как можно быть такой доверчивой? Ну, повеселили вы старика! – Наконец отсмеявшись, академик пришел в себя и уже более спокойно продолжал: – Людочка, никто из вас приманку делать не собирается, – Владимир Феоктистович снова хохотнул, – успокойтесь. Да и с медведем я этой штуковиной, – он снова протянул в сторону доктора молоток, – вряд ли справлюсь. Тем более с голодным. У мишки знаете какой череп? Его и пуля-то не всегда возьмет. Нет, мы будем охотиться на верную добычу.
– Но ведь это Арктика, – возразила девушка, – здесь не на кого охотиться.
– Вот тут вы ошибаетесь, – помотал головой академик, – в этих морях полно рыбы, а коли есть рыба – значит, кто-то на нее охотится. Моржи, котики, пингвины…
– Мы что, будем есть пингвинов?! – Людмила в очередной раз ошарашенно глянула на руководителя экспедиции.
– Я говорил о тех млекопитающих, которые водятся в этих краях, – уточнил академик, – к тому же здесь полным-полно птиц. А есть мы, голубушка, будем все, что придется. В нашем положении привередничать не приходится. Лишь бы хоть что-то нашлось, – добавил Владимир Феоктистович с тяжелым сердцем. И оказался прав. Они дважды обошли их временное ледяное пристанище, но ровным счетом ничего не нашли: ни птиц, ни их кладки, ни каких бы то ни было животных. Абсолютная ледяная пустыня. Только в одном месте метрах в двухстах от кромки льда резвилась, охотясь за рыбой, группа морских котиков.
– Эх, вот она – добыча, – с сожалением произнес Владимир Феоктистович, глядя на недосягаемых животных, – самая доступная. И самая недосягаемая, – добавил с грустью бывалый полярник.
– Почему? – Людмила голодными глазами смотрела на резвящихся поодаль животных. В животе ее предательски урчало от голода.
– Потому что их лежбище не здесь. Во всяком случае – не на нашей льдине, – ответил Коноваленко, – они поохотятся себе и вернутся на свое место. Сюда их и калачом не заманишь, даже если бы он у нас с вами и был.
Несколько минут академик и врач наблюдали за котиками, после чего академик предложил:
– Давайте-ка, Людочка, отойдем вон за тот торос. Котики – животные пугливые, как антилопы. Вдруг да появится что-нибудь эдакое, что их испугает: медведь или кашалот, от которых в воде им не укрыться. Тогда они точно выберутся к нам. Эх, жалко что уплыл наш старый знакомец спрут, – разочарованно добавил академик, – вот от него бы котики точно сиганули прямо к нам в лапы.
Однако академик рано распрощался с головоногим моллюском. Не успела наша парочка сделать к торосу и двух десятков шагов, как одно из животных, пискнув, молниеносно ушло под воду, а остальные стремглав бросились прямо в сторону льдины. Тут же из воды показались два огромных щупальца, они стремительно выбросились вслед уплывающей стае и с шумом ударились о поверхность моря, попутно захватив еще одно млекопитающее.
– Быстрее! – скомандовал академик и, пригнувшись, словно под артиллерийским обстрелом, стремительно побежал к кромке льда, сжимая в руках свое единственное оружие – молоток.
Повинуясь приказу, Людмила было увязалась за руководителем экспедиции, но тот на ходу шикнул на девушку, велев оставаться на месте, и врач стала наблюдать за действом издалека, на всякий случай присев для маскировки на корточки. Охота длилась недолго. Морские животные выскакивали на берег, не обращая на академика никакого внимания. Очевидно, то, что скрывалось под водой, пугало их гораздо сильнее, чем одинокая человеческая фигурка. Выбрав одного из животных, Коноваленко пошел в атаку. Зайдя сбоку, он несколько раз изо всех сил ударил молотком по голове котика. Через несколько секунд все закончилось. При желании академик мог бы набить с десяток беззащитных животных, которые никак не хотели возвращаться в воду, а просто неуклюже отползали от грозного охотника. Но азарта убийства Владимир Феоктистович не испытывал. Большего им было не надо. Коноваленко жестом подозвал Людмилу, и компаньоны медленно зашагали к своему ледяному убежищу, волоча за собой добытую тушу.
