Вырвавшись из очередной зеленой куртины, он увидел перед собой увитую зеленью отвесную каменную стену, уходящую вверх метров на пятнадцать. Впечатление было такое, что некий великан своим гигантским ножом в этом месте вырезал часть горы. Но самое интересное здесь было иное. В стене зиял темный, в полтора человеческих роста высотой, зев пещеры, ведущей куда-то в глубь исполинской каменной громадины. Ошеломленный своим открытием, Лавров на какое-то время даже забыл о том, куда и зачем идет. Внезапно появилась мысль – а не заглянуть ли туда, не посмотреть ли, что там, внутри?
Немного поколебавшись, он подошел к входу в пещеру и заглянул внутрь. К его удивлению, из глубины веяло не какой-нибудь затхлой плесенью, а чем-то приятным, наподобие едва уловимого аромата спелых яблок. Стены, освещенные отблесками света, падающего снаружи, были довольно-таки ровными, словно это был туннель, вырезанный какими-то машинами в каменной толще горы. Еще немного постояв, Андрей шагнул внутрь и внезапно ощутил прилив странной эйфории, словно выпил большущий кубок сказочного вина.
Он тут же почти забыл, куда и зачем шел до этого, совершенно переставал отдавать себе отчет о том, где находится в данный момент… Теперь его состояние напоминало сон, видимый наяву. Сам не зная чему беспричинно смеясь, Лавров шел по пещере, оказавшейся бесконечно длинным коридором. И даже не задумывался о том, куда он его может привести.
Неожиданно Батяня понял, что сзади него кто-то есть. Он оглянулся. Метрах в десяти от себя он увидел человека в древних восточных одеяниях, расшитых золотом, с кривой саблей, болтающейся на боку в ножнах, украшенных драгоценностями. Его лицо с черной как смоль замысловатой бородкой и тонкими, вислыми усами выглядело волевым, но очень жестким и даже жестоким. Хотя здесь уже давно должна была бы наступить кромешная тьма – отсюда уже не было видно входа, Андрей прекрасно все видел в деталях.
Он остановился, и его взгляд встретился с угрюмым взглядом незнакомца. Тот тоже остановился и, властно протянув руку, приказал:
– Дай сюда!
Но Лавров, несмотря на всю фантасмагоричность подобной ситуации, уступать не собирался и на йоту. Он отрицательно качнул головой и уверенно уведомил:
– Ларец ты не получишь.
– Да ты знаешь, кто я такой?! – сверкая глазами, мужчина схватился за рукоять сабли. – Ты сейчас будешь изрублен на мелкие куски!
Неизвестный вынул из ножен сверкающий полировкой изогнутый и наверняка острый, как бритва, клинок, после чего сделал угрожающее движение, как бы собираясь шагнуть в сторону Андрея. Зная, что это всего лишь сон, тем не менее Лавров взял один из автоматов на изготовку и снял с предохранителя.
– Я не знаю, кто ты, а вот ты сейчас точно узнаешь, кто я! – произнес он без угрозы, но твердым и непреклонным тоном. – Я знаю, что ты мне снишься, и ты не более чем бредовое видение. Но во сне если очень захотеть, то и видение можно убить. Попробуем? – он положил палец на спусковой крючок.
Странный тип тут же остановился и даже немного попятился.
– Какой же невероятный я вижу сон! – потрогав рукой лицо, Андрей собрался продолжить свой путь.
В этот момент из глубины туннеля, с той стороны, куда он и шел, послышался другой голос, более мягкий и дружелюбный:
– Иди сюда! Здесь ты будешь в полной безопасности!
Издав возглас ярости и недовольства, незнакомец с саблей тут же бесследно исчез. Лавров пригляделся и увидел пожилого мужчину ниже среднего роста, с бритым лицом и головой, в оранжевых одеяниях буддийского монаха и сандалиях на босую ногу.
– А вы кто? – Андрей поставил автомат на предохранитель и закинул его за спину, продолжая дивиться реалистичности своего сна.
– Я тот, чью могилу вы искали все эти дни, – монах улыбнулся. – Твоих спутников очень удивило, что, даже обнаружив ее, в ней не нашли моих истлевших костей… А их там никогда и не было.
– А-а-а, понимаю! Вас похоронили в этой пещере! – Лавров кивнул. – Значит, вы мне тоже снитесь… Но и вы, я так понял, сейчас скажете, чтобы я отдал вам этот ларец. Он же ваш?
– Ты совершенно прав, юноша… Я очень прошу вернуть мне эту вещь!
Услышав просьбу монаха, Андрей на мгновение заколебался – а что же он тогда доставит в лагерь? Но вспомнив, что это всего лишь сон, он протянул старику вещь, которая, по совести сказать, ему уже изрядно надоела.
– Возьмите… – пожав плечами, сказал он и, немного подумав, добавил: – Собственно говоря, раз уж это ваша вещь, то я ее отдать просто обязан…
Приняв ларец и с улыбкой проведя по нему рукой, старик неожиданно спросил:
– А ты знаешь, что в нем находится?
– В общих чертах знаю… – Лавров усмехнулся. – Пётр Николаевич… Ну, академик Дёмин мне как-то рассказывал, что там должен быть какой-то «Тибетский манускрипт» – очень ценный исторический документ, в котором описывается местоположение Шамбалы и как в нее попасть.
– А увидеть ее ты хотел бы? – все с той же доброжелательной улыбкой спросил монах.
– Ну, если это ненадолго, то почему бы и нет? А то я что-то разоспался не на шутку. Да еще непонятно где уснул… – озабоченно отметил Андрей. – Уж скоро бы пора и просыпаться!
– Идем со мной, я тебе ее покажу хотя бы издалека. Ты ее сразу же узнаешь… – Монах поманил Андрея рукой, и они пошли по этому длинному каменному коридору, уводящему куда-то в бесконечность.
– Простите, как это – узнаю? – Услышав это, Лавров был очень удивлен. – Разве я ее когда-нибудь уже видел?
– Понимаешь, у каждого человека, еще до его появления на свет, в душе есть образ прекрасного мира, где нет зла, где царят красота и гармония, – монах говорил размеренно и умиротворенно. – Его часто видят во сне новорожденные. Если спящее дитя улыбается, значит, оно видит лучший из миров нашей Вселенной. А кое-кто видит Шамбалу в своих снах и будучи старше. Но реальная жизнь, полная боли и страданий, разочарований и обид, постепенно этот образ гасит, затеняет чем-то другим, более грубым и приземленным.
– То есть Шамбала из души взрослого уходит навсегда? – спросил Андрей, внезапно испытав что-то наподобие прилива совершенно непонятной ностальгической грусти.
– Нет, какая-то кроха, едва заметная частица Шамбалы остается у каждого, даже у конченого негодяя. Но у таких людей она придавлена грузом их злобы и грехов. А есть люди, которые до старости не расстаются с образом неведомого им, прекрасного мира. Это самые счастливые люди. Они идут по жизни легко, никогда и никому не завидуя, получая радость от каждого наступившего дня…
– Скажите, а почему эта страна остается закрытой для нашего мира? – уже совершенно не задумываясь о том, кто он, где находится, с кем и куда идет, спросил Лавров и вопросительно посмотрел на своего спутника.
– У тебя в груди бьется сердце. Оно скрыто от глаз всех прочих в глубине твоего тела. Для чего? Чтобы оно было недоступным для грязи, для всего того, что может его остановить. Шамбала – это сердце нашего мира. Если она умрет, то умрет и сам этот мир. А в вашем мире сегодня слишком много злого и недоброго. Более того! Зло научилось принимать обличье добра. А это самое страшное зло, поскольку его приемлют в душе даже те, кто по своей натуре склонен к добру.
